Мы видели звезды лишь на старых фотографиях (СИ)

— Садись скорей, — прошептал Билл, тоже на секунду задержавшись взглядом на моих губах, и тут же отвёл взгляд, сглотнув и поведя кадыком.

Бессильно схватившись руками за крышку стола и спинку стула, я, наконец, опустилась на своё сидение. Да где это видано, чтобы человек одним своим присутствием мог так влиять на моё физическое состояние? Я, в конце концов, не какая-то там наивная девчонка, которая создала себе кумира и во всём себе его идеализирует!

Собравшись с мыслями, я резко тряхнула головой и сжала руки в кулаки. Так продолжаться больше не может: я сейчас же беру себя в руки, обращаю всё своё внимание на то, что происходит на занятии и не думаю о своём соседе, который непонятно с чего вдруг стал излучать устрашающе дурманящие разум флюиды.

Быстрыми движениями я достала из сумки ручку и нотную тетрадь, краем глаза замечая, что сосед по парте с недоумением оглядывает меня в надежде понять, что же со мной происходит. Крепко сжав корпус ручки, я направила его на бумагу, со всей силой вдавливая пишущий кончик стержня в лист, тут же делая в нём дырку.

— У тебя всё хорошо? — шёпот Билла обжёг моё ухо так горячо, что мне пришлось дёрнуться, чтобы не загореться всей.

— Всё в норме, — как можно более буднично произнесла я, глубоко втягивая носом воздух. О Боже, почему от него так одуряюще пахнет?.. Кажется, смесь ментолового шампуня и древесного аромата какого-то одеколона... И с каких пор он вообще стал пользоваться парфюмом?

Всё в норме. За исключением того, что я сейчас потеряю сознание, либо сойду с ума.

— Вот, скорее перепиши то, что мы прошли в начале урока, — подвинув ко мне свою нотную тетрадь, добавил Билл. И я в очередной раз удивилась его прилежности в отношении музыкального образования: целый лист альбомной ориентации уже был убористо исписан нотами, различными знаками и пояснениями к ним. Его пальцы нетерпеливо постукивали по столу, и, когда я обратила на них свой взгляд, мой желудок исполнил очередной акробатический номер. Я помнила, я почти чувствовала, какая тёплая и успокаивающе приятная на ощупь его ладонь...

Выбравшись из головокружительно сладкого плена воспоминаний, я зыркнула на парня почти с презрением. Да можешь ли ты хотя бы секунду не раскрывать свой рот, которым так неистово целовал меня, словно делал это в последний раз? Можешь не вертеть своей головой, чтобы до меня не доносился этот твой хренов упоительный запах? Тебе трудно, что ли, перестать хлопать своими глазами, в которых я готова остаться и прожить всю жизнь, только если попросишь? Идиот.

Но в чём я его обвиняю? Он не делает ровным счётом ничего, даже не пытается меня провоцировать. Он, как самый настоящий прилежный ученик, сидит, вперившись взглядом в доску и чуть кивая головой, словно подтверждая, что полученная информация усваивается успешно. Он не нервничает, его поведение абсолютно адекватное, как и всегда... А какого, спрашивается, дьявола, он ведёт себя так, словно ничего не произошло? Будто бы мы вернулись на несколько месяцев назад, туда, где не было совершенно никаких слов, откровений, признаний и этой непонятной... Страсти? Страсти, которая сжигает меня как некачественную спичку, в считанные секунды.

Это всё я. Это я сижу здесь, как лягушка на разгромленном болоте, пытаясь квакнуть, но от охватившего ужаса рот даже не открывается.

Кажется, у меня и правда поднялась температура. Что есть мочи вытаращив напряжённые глаза, я начала бездумно списывать всё, что было у Билла в тетради. Наконец, перенеся весь материал в тетрадь корявым, как у врача с большим стажем, почерком, я, не глядя, подвинула тетрадь в сторону её обладателя и обессилено опустилась тяжелой головой на свою руку.

— Ты будешь со мной?.. — вещал тихий голос прямо над моей головой, заставляя целую толпу мурашек пробежать кросс по моей спине.

— Что-о-о-о? — непонимающе и почти беззвучно произнесла я, поднимаясь и выпрямляясь на стуле.

— Я говорю, в группе со мной работать будешь? Сейчас самостоятельная будет, вообще-то, — раздражительно громко и отчётливо выпалил Билл.

— А... Да, конечно, конечно, — стараясь проморгаться, пробормотала я.

— Да что происходит-то, в конце концов? — сдвинув густые брови, и развернувшись ко мне в пол оборота, парень начинал всё сильнее повышать голос. Его прекрасные глаза метались по моему лицу, не зная где остановиться, рот приоткрылся в немом вопросе, и я больше не могла просто так сидеть и смотреть на него, как будто всё нормально, это было чертовски сложно, невыносимо и почти больно физически.

Вытащив правую руку из кармана, я резко просунула её под стол и крепко-накрепко сжала ладонь Билла в своей. Так, словно держусь за край обрыва, с которого сейчас упаду. А я ведь так боюсь упасть...

— Что ты.... — начал он, глядя то вниз, на наши руки, то снова мне в глаза.

— Просто помолчи, — промолвила я, улыбаясь и глядя на что-то рассказывающую мисс Хэтчинсон. Сейчас всё это было так далеко и не важно... Я почувствовала себя мобильным телефоном с севшей батарейкой, который только что подсоединили к зарядному устройству.

Мне стало легче.

POV Билл

One Republic – Counting stars

- Аккуратнее! Давай, хватай снизу!

- Густав, не указывай мне что делать!

- Ты же его уронишь!

- Билл, не стой столбом, помоги уже хоть чем-нибудь!

Я с тяжёлым вздохом закатил глаза и оттолкнулся от внешних стен гаража, на которые опирался. Не знаю, насколько хорошей была идея репетировать с нашими новыми знакомыми у нас в гараже, но сейчас я немного пожалел об этом. Около нашего дома остановился небольшой грузовой автомобиль, из которого Том, Густав и Георг выгружали ударную установку блондина. Бас-гитара, пара рюкзаков ребят и упаковка «Red Вull’a» уже стояли у дверей гаража и смиренно ждали своего часа.

В отличие от своего гиперактивного брата, я не участвовал в «увлекательном» процессе переноса музыкального инструмента Густава в нашу студию, а лишь смотрел на всё это действо со стороны. Но, к моему глубочайшему сожалению, моё бездействие быстро заметили, и мне пришлось влиться в дружную команду своих коллег по музыкальной группе, о которой мы с братом так мечтали. Если честно, то я даже не представляю, что из этого всего выйдет...

— Давай я пока отнесу хай-хэт, — я подошёл к невысокой стойке с двумя тарелками, закреплёнными на металлическом стержне, и обратился к Тому.

— Убери руки! — брат оттолкнул меня в сторону и взял её сам. И зачем он вообще просил моей помощи?

Я лишь вздохнул, снова закатывая глаза. Сегодня Том был крайне возбуждён, немного резок и взволнован. Я вполне могу его понять. Сейчас для него на первом месте была зарождающаяся группа, и он был готов пустить на её создание все свои силы, а ребята, которые не отличались от моего близнеца меньшим энтузиазмом, поддерживали его на все сто процентов. Что касается моего разделения приоритетов, то здесь можно лишь посочувствовать.

Мои мысли о Виктории занимали всё время моего бодрствования и не только. Во сне девушка обязательно являлась ко мне, после чего мой день с самого утра обещал быть унылым, как и я сам. Ещё больше меня смущал поступок, который она совершила в музыкальной школе. Это как называется вообще? Я что, похож на йо-йо, который можно то откидывать на длинной гибкой леске, то по желанию притягивать обратно?

Я постоянно продумывал свои дальнейшие действия относительно Виктории, но мне совершенно ничего не приходило в голову. Как я могу соревноваться со Стивом Харрисом? Да, он безусловно не достоин своей девушки, о чём я уже не раз говорил себе, а также ей самой, но её парень обладал многими положительными качествами, которые выступали против меня. Он был красив (по девичьим меркам, естественно), имел какое-никакое чувство юмора, был богат, популярен... Тьфу ты! Меня сейчас стошнит. Ох уж этот Харрис...

Кроме всего прочего, я не мог не думать о том, что сейчас связывало Викторию и Стива. Стоило мне представить, что сейчас они близки так же, как и раньше, ещё до моего появления в жизни Виктории, меня охватывала дикая злоба. Руки сами собой сжимались в кулаки, и мне кое-как удавалось подавить в себе желание разгромить всё, что встречалось на моём пути. Порой мне казалось, что я не смогу себя проконтролировать и прямо в школе подойду к Стиву и врежу по его самодовольной роже! Но сомневаюсь, что из этого что-нибудь бы вышло, ведь уж кому-кому, но явно не мне мериться силой с этим громилой...