Дрожь (ЛП)

Селеста взглянула на него краем глаз. После чего , с хриплым смешком, повернулась и направилась к выходу.

Она вышла, закрыв за собой дверь, а Гейдж все смотрел ей вслед , но не смог сдержаться и зажмурился.

М ир вокруг него внезапно закружился , и он схватился за стул, стоящий рядом с ним, пытаясь побороть дыру, образовавшуюся в груди. Его мать всегда говорила осторожно, точно подбирая слова, но в этот раз он не мог понять её неопределённых слов, и хотел разобраться, что было правдой, а что манипуляцией.

Но одно Гейдж знал точно.

Он сказал Веде, что любит её.

Мужчина говорил, что любит её каждую ночь, пока они занимались любовью. Каждую ночь его сердце сжималось все больше, нуждаясь в том, чтобы она ответила на чувства Гейджа. Его сердце сжималось все сильнее. Его бедра вдалбливались в неё еще жестче. Он пытался показать ей своим членом, как сильно это чувство овладело им.

Гейдж умолял её своим наполненным любовью взглядом, чтобы девушка ответила ему взаимностью, надеясь, что, заставив её кончить второй, третий и четвертый раз, Веда , наконец, опустит свои стены и заветные слова слетят с её губ.

Но она не сказала.

Гейдж выдохнул весь воздух из своих дрожащих легких.

Хотя его мать во многих отношениях была хладнокровной, она, конечно же, не была глупой, и Гейдж не мог не прислушаться к её словам.

«Была ли она права? Действительно ли он разрушает свою жизнь из-за женщины, которая никогда не полюбит его?»

«Стоит ли рисковать всем ради женщины, которая в итоге может разбить ему сердце?»

Ответ мгновенно пронесся у него в голове.

Он не знал, любила ли его Веда.

Но Гейдж решил , что не сможет жениться на Скарлетт, пока не убедится, что Веда не испытывала ответных чувств.

Глава 12

Пока Веда шла по коридору больницы, чтобы встретится со своим следующим пациентом, она закрыла глаза и попыталась перестать думать о Линкольне Хилле.

– Почему ты не спросишь своего парня?

Она вздохнула, когда эти слова пронеслись в её голове. Конечно, Веда спросила Линка о его пропавшей жене, что, конечно же, было не её собачьим делом, но чтобы ошарашить девушку таким ответом? Веда знала, что Линк поймал её с поличным в ординаторской с Гейджем, поэтому, когда детектив использовал слово «парень», он не мог подразумевать кого-то еще.

«Но почему Гейдж должен что-то знать о пропавшей жене Линка?»

Веда выругалась себе под нос. Не только потому, что ей нужно было больше ответов от человека, с которым тяжело разговаривать, но и потому, что была такой идиоткой.

Она идиотка , потому что позволила нескольким словам любви сбить её с намеченного пути, которому она безоговорочно следовала все это время. Думала , что Гейдж мог отличаться от любого другого мужчины, ведь его ангельски-демонический член заставлял замолчать безумие в голове девушки всякий раз, когда входил в неё. В еда даже хотела сказать , что тоже любит его.

Она повелась как идиотка , потому что Гейдж дал ей возможность заглянуть в мир, который, по её мнению , для неё уже не существовал.

Возмездие было единственной движущей силой, чтобы убить Тодда. Око за око. Убить человека, который, не задумываясь , разорвал часть её души.

Теперь Веда знала, что эта её часть все еще жива и здорова.

Может ли она на самом деле лишить Тодда жизни?

Сейчас на этот вопрос сложнее ответить, чем когда-либо прежде, поэтому, встретившись взглядом с самим «героем дня», Веда застыла посреди оживленного коридора больницы, заставляя работников обходить её.

Тодд стоял в дверях ординаторской.

И улыбался ей.

– О, смотрите-ка, – Тодд поднял брови. – Это та сумасшедшая женщина.

Веда закатила глаза. Он был таким убогим. Она поежилась от отвращения и скривила губы.

– Что ты делаешь в нашей ординаторской?

Тодд позволил двери позади него закрыться и, проходя мимо неё , вытянул шею, чтобы смотреть ей в глаза.

– Почему ты такая сумасшедшая?

– А почему ты такой…? – Веда попыталась придумать какое-нибудь ужасное слово , но быстро колотившееся сердце мешало ей думать. – Такой уродливый?

Это был жалкий ответ, но когда он отмахнулся от нее, отворачиваясь со смехом , она поняла, что это было, напротив, замечательно.

Тодд был уродлив. Внутри и снаружи. А уродливые люди всегда получали по заслугам. Даже если это случится не от её руки, Веда знала, что однажды Тодд Локвуд заплатит. Она могла только молиться о том , чтобы при наступлении этого дня , боги проявили милосердие и позволили ей увидеть это своими глазами.

Веда подошла к двери ординаторской, распахнула её и удивилась, увидев Коко.

– Привет, – непринужденная улыбка расцвела на лице Веды, и она поняла, что не только Гейдж напомнил ей о том, что в её сердце все еще был свет.

Коко посмотрела через плечо Веды.

И улыбка Веды исчезла, а сердце упало к ногам. Во-первых, по щекам Коко потекли слезы, от чего сердце девушки сжалось. А затем и дрожь её губ заставила сердце Веды разбиться на кусочки, которые невозможно собрать воедино. Неприкрытый ужас в широко открытых глазах Коко превратил эти кусочки сердца в жидкость, к которым нельзя прикоснуться, не говоря уже о том, чтобы собрать их вместе.

Веда с отвращением посмотрела через плечо в коридор, но Тодд уже ушел. И все же, повернувшись обратно к Коко… Веда уже знала.

Она просто знала.

– Что, черт возьми, он тебе сделал? – Веда вошла в ординаторскую и закрыла дверь на замок.

Коко вытерла слезы со своего лица, стоя спиной к Веде, пока дергала вниз длинные рукава своей рубашки.

– Я в полном порядке, – сказала Коко, её голос был хриплым, нетвердым и таким тихим, что практически не нарушал тишину комнаты.

Веда пробежалась взглядом по телу Коко. Штаны от её формы и рубашка были вывернуты наизнанку, а складки на одежде были неровными , как, если бы она очень спешила надеть их обратно.

В мгновение ока Веда пересекла комнату и схватила Коко за запястье, её пальцы пробежались под рукавом рубашки Коко, чтобы почувствовать кожу.

– Я видела, как уходил Тодд… – голос Веды затих, когда она почувствовала что-то на запястье подруги. Прежде, чем она смогла остановить себя, девушка задрала рукав рубашки Коко до самого локтя.

При виде руки девушки Веда тихо ахнула.

Их было несколько десятков, некоторые глубже, некоторые более рельефные, и все они разбросаны по запястью Коко.

У Веды на глаза навернулись слезы, когда у нее в голове пронеслись все возможные объяснения увиденного, пока она проводила кончиком пальца по шрамам Коко. Нож. Возможно, бритва. Она нашла особенно зазубренный шрам и нахмурилась. Ножницы.

– О, Коко, – Веда крепко держала запястье, подняв на Коко глаза полные слез.

Коко вырвала свою руку, натягивая рукава на запястья вплоть до самых ногтей, опустила глаза и расправила плечи…

– Я больше не занимаюсь этим…

Веда ждала, когда девушка продолжит, но поняв , что Коко не собирается больше ничего говорить, схватила её за плечи и заставила посмотреть себе в глаза. После чего Веда притянула Коко к себе и обняла так крепко, что её кости сразу начали ныть. Но она не смогла ослабить объятия.

В тот момент, когда Веда обняла её , Коко тихонько всхлипнула на плече подруги , обвивая руки вокруг её талии и обнимая в ответ.

Веда закрыла глаза, не веря, что она не догадалась обо всем раньше. Она крепко обнимала Коко в течение нескольких минут, пока её рыдания не затихли.

Веда отстранилась, все еще удерживая взгляд Коко. Она позволила своим рукам упасть, после чего повернулась и потянула за пояс своих штанов вниз. Настолько , чтобы Коко смогла увидеть три шрама на её бедре.

Коко взглянула на них и посмотрела на В еду широко открытыми глазами.

– Когда мне было восемнадцать… – Веда услышала в своем голосе уязвимость, – я была девочкой, но выглядела как женщина. Я пришла на вечеринку в мини платье, и только потому, что мое платье было коротким, десять монстров решили, что я заслуживаю того, чтобы мою невинность отобрали.