Искупительный грех (СИ)

Реальность навалилась и изменила ракурс видения. Линда смотрела на Яна, но теперь видела его совсем иначе. Теперь она видела не проницательные, все понимающие глаза, а твердый определяющий взгляд. Не мужественные черты лица, а сурово сжатые губы, волевой подбородок и жесткую щетину. А еще Линда видела, что мужчина устал, и это была ее вина. А кому как не ей знать, что за провинности приходится дорого платить.

- Миссис Ривз, вы не должны так паниковать, если хотите сохранить ребенка. Ведь муж уже сказал вам, что, не смотря на некоторые проблемы, с ребенком все в порядке? Так что не надо смотреть на меня с таким ужасом. Я доктор Купер. Рад, наконец-то, познакомиться с загадочной красавицей, недавно у нас поселившейся. Здравствуйте миссис Ривз

Дальше доктор объяснил, что у нее есть некоторые проблемы с плацентой, но ничего критического. А при должном соблюдении рекомендаций у нее не меньше шансов доносить ребенка, чем у остальных женщин. Он пропишет ей лекарства и витамины, и отпустит домой только при условии соблюдения постельного режима в течении как минимум двух недель. Потом, по результатам обследования, будет ясно в каком направлении двигаться дальше. Линда кивала, и старалась не вздрагивать, когда доктор называл ее «миссис Ривз». И с облегчением замечала, что Ян этим доволен. Он в своей немногословной, немного грубоватой манере, с которой общался с людьми, за исключением ее детей, заверил доктора, что позаботится о своевременном принятии лекарств и соблюдении всех рекомендаций.

Но еще Линда не могла не заметить, что в этом мужчине что-то изменилось. Трудно было понять, что именно, но почему-то то, как он стоял, чуть снисходительно выслушивая врача и уточняя некоторые детали, то, как рассчитанным движением пожал мужчине руку, и как дал понять, что по всем остальным вопросам переговорит с доктором чуть позже, это не вязалось с тем образом Яна, который Линда знала. Словно одну картинку наложили на другую, и в то время как декорации совпали, то персонажи противоречили друг другу. Потому что впервые Линде показалась нелепой выцветшая рубашка с коротким рукавом, одетая поверх майки. Растрепанные волосы, которые в последние несколько часов расчесывались только пальцами, потертые джинсы и неизменный платок, в данный момент повязанный вокруг запястья.

И было очевидно, что это ощущение было не только у Линды. Врач немного удивленно поглядывал на Яна. И хоть обращался к нему по имени, явно хорошо его зная, все же в какой-то момент стал подозрительно на того поглядывать. Да и вся ситуация была для него любопытной.

Что же, Линда хорошо его понимала. Это станет новостью номер один. Она знала, что будут думать люди. Что она забеременела, и Ян женился на ней. Но слухи и домыслы ее не волновали. В голове билась мысль, что она попала в ловушку, и что совершила ошибку, рассчитывая обосноваться в этом городе. Как она могла подумать, что сможет оставаться в безопасности и обезопасить детей, позволяя не кому-то, а именно мужчине, подобраться так близко к ним. Теперь и она, и ее дети, снова во власти мужчины.

Пока доктор был в палате, Линда старалась вести себя спокойно, отвечать на вопросы и вовремя кивать. Она умела это делать, это было второй ее натурой последние несколько лет. Но как только Ян, заверив, что вернется через пару минут, вышел вместе с доктором за дверь, Линда со стоном ужаса зажмурилась. Ее трясло мелкой дрожью.

Ей было некого винить в случившемся, только себя. Она по-прежнему осталась недалекой, доверчивой дурой. Потребовалось несколько долгих минут, чтобы взять себя в руки. Теперь она больше не могла позволить себе проявлять эмоции или ошибки в поведении. Чтобы выиграть время и все исправить она должна быть идеальной. Она это умела. Наверное, это была единственная вещь, которую она умела делать. Быть идеальной женой.

Каждый раз, посмотрев на сидящую на соседнем сидении, Линду, Яну хотелось заскрипеть зубами. А еще не мешало бы пару раз приложиться об лобовое стекло, исходя из последних его поступков и принятых решений. Он не знал, просто не представлял, как теперь успокоить Линду. Успокоить? Если не присматриваться, то ее вполне можно было принять за статую, с которой она бы могла посоперничать в спокойствии. Абсолютно застывшее лицо, прямая спина, чинно сложенные на коленях руки. Когда Ян, отвлекаясь от дороги, смотрел на нее, то Линда медленно поворачивалась к нему и улыбалась. Очень показательно. От этой ее улыбки у него дергался глаз, а еще ломило в затылке. А он не знал, с какого бока подступиться к Линде, чтобы хоть как-то исправить ситуацию.

Он едва выдержал разговор с врачом, видя, в каком шоке находится Линда. Он постарался как можно скорее уладить все вопросы, чтобы вернуться в палату и успокоить девушку, но вернувшись, он понял, что опоздал. Вернее стадия паники прошла, а ту, которая наступила, он даже определить не мог. Она сидела вот точно так же, как теперь, и улыбалась ему. А на его вопрос о самочувствие и готова ли она ехать домой, каким-то чересчур спокойным голосом заверила его, что чувствует себя хорошо и готова ехать. И всю дорогу вела себя просто идеально. Отвечала на его вопросы, улыбалась, даже прикосновений его не избегала, лишь на несколько мгновений задерживала дыхание, а потом расслаблялась, когда Ян помогал ей выйти из больницы и усаживал в машину.

Желание выругаться вслух все нарастало. Некого было винить в таком ее состоянии, кроме как себя. Он же уверял ее, что они не станут спешить. Что даст ей возможность привыкнуть, что никаких кардинальных изменений не будет. Отлично это у него получилось, ничего не скажешь. Ян понимал, что им надо поговорить, он мог бы попытаться успокоить ее, привести разумные доводы, но решил пока дать ей время прийти в себя. Надеясь на то, что оказавшись дома, в окружении детей Линда почувствует себя лучше и ей будет не так трудно свыкнуться с мыслью, что в ее доме поселится мужчина. По крайней мере, на две недели, и только днем, а ночевать он будет у себя.

Ян сейчас не был уверен в правильности собственных действий, ступая, словно по минному полю. И дело было не в том, что он испугался той ответственности, которую взвалил на себя, он был в какой-то степени рад этому, лишь бы не та пустота и глухота, которая поглощала его с каждым днем все сильнее. Но вот хорошо ли это для Линды и ее детей он не был теперь уверен.

Затормозив возле дорожки, ведущей к дому, Ян повернулся к Линде.

- Подожди, не выходи сама. Я помогу тебе. - сказал он.

Но едва успел выйти из машины, как на крыльце дома появился Саймон, а за ним нетерпеливо выбежали Курт и девочки. Увидев кто приехал, они побежали к Яну, даже не смотря на то, что были босиком. Он погладил их по пушистым рыжим кудряшкам, и по-взрослому пожал протянутую ручонку подоспевшему Курту.

- Я привез вашу маму. - надеясь порадовать их этой новостью, сообщил Ян, и оглянулся назад.

Признаться, он не рассчитывал, что Линда его послушала и осталась в машине, он прекрасно знал, что значат для нее дети. Но к его изумлению она так и сидела, прямая как палка, и только огромные глазищи и дрожащие губы, казалось, были живыми на ее лице. От чувства собственной бесполезности и непонимания происходящего Ян начинал злиться.

- Подождите минуточку, я помогу вашей маме выйти. - сказал он и обошел машину.

Открыл дверцу и подал руку Линде.

- Все хорошо? - спросил он, беря ее за руку и удивляясь, какая та холодная.

- Да, спасибо. - все таким же ровным тоном ответила Линда и украдкой бросила взгляд на детей.