Погоня (СИ)

С этого момента Эштон заслужил уважение двух людей, которые стали для меня самыми близкими, словно родители.

Эштон и я погрузились в наш собственный комфортный домашний образ жизни. Все это казалось таким естественным, нам даже не приходилось прилагать много усилий. Мне нравилась та жизнь, которую подарил мне Эштон, среди всех сражений, которые, как я знала, у нас еще впереди. Но сейчас у нас была жизнь, которую мы создали вместе, и я отказалась позволить Джейсу забрать ее у меня.

Я проснулась и обнаружила, что Эштон, только что принявший душ, в одном полотенце, обернутым вокруг талии, нависает надо мной. Он улыбался, зная, что со мной делает его полуголый вид.

Не говоря ни слова, я обхватила его руками и ногами и притянула к себе.

— Доброе утро, — проворковал он, прежде чем прикусить мою нижнюю губу.

— Доброе, — сказала я. — И оно скоро станет еще лучше.

Я опустила ноги и прижалась к его груди, заставив его наклониться в сторону и упасть на матрас рядом со мной. Я быстро переползла через него и оседлала его бедра. Полотенце упало, и эрекция была на виду, упираясь в нижнюю часть живота.

Боже, он был прекрасен.

Я не надела трусики после вчерашнего умопомрачительного секса, поэтому я воспользовалась возможностью, чтобы потереться киской о него, и он застонал, крепко сжав мои бедра. Я продолжала тереться, и с каждым движением моих бедер, он толкался вверх, как будто следуя за мной.

— Ты собираешься прокатиться на мне или только дразнишь меня? — спросил он, и я соблазнительно улыбнулась.

Слегка пожав плечами, я вращала бедрами, и он прищурился, пытаясь казаться пугающим.

— Я могу немного подразнить тебя какое-то время, — сказала я.

Я думала, что у меня есть преимущество, но это длилось недолго, пока он не повернулся и не перевернул меня на спину, снова накрыв меня своим обнаженным телом. Когда он прижал головку члена к моей киске и толкнулся достаточно, чтобы показать свое присутствие, я застонала.

— Не дразни меня, детка. Ты знаешь, как мне нужна эта киска, — прошептал он.

Мне нравилось, когда он проявлял инициативу и шептал мне непристойности. Я никогда не думала, что буду наслаждаться, снова подчиняясь другому человеку, но Эш не злоупотреблял этим доверием, и я знала, что он никогда не станет этого делать.

— Я собираюсь трахнуть тебя сейчас, Кинсли. — Он прикусил меня за ухо и слегка потянул. — Я собираюсь заставить тебя чувствовать себя чертовски хорошо.

Я знала, что так и будет, потому что он всегда это делал.

Прежде чем я успела сказать еще хоть слово, он вошел в меня, и рык, который вырвался у него, был настолько чертовски сексуальным, что я почти кончила.

Он был словно сумасшедший, выпущенный на волю. Наши занятия любовью были страстными и неистовыми, и я никогда не чувствовала себя более могущественной.

Эштон дал мне это.

Глава 43

Эштон

— Дело сделано, брат.

Я обхватил шею рукой и откинулся на спинку стула.

— Да? — спросил я Беккета, все еще не веря в то, что он сказал правду. — Они были арестованы час назад, и все полицейское управление Майами сейчас находится под следствием, а также мэр. Это чертов шторм, но я могу ручаться, что Брюс и Джейс сядут надолго и заберут с собой много плохих людей.

Это была новость, которую я ждал неделями. Но с настойчивостью моих братьев, я знал, что это всего лишь вопрос времени, прежде чем это дерьмо обрушится на всех участников.

— Пришло время сказать твоей женщине, что она наконец-то свободна.

От слов Бека у меня словно гора свалилась с плеч. Наконец-то все закончилось.

— Иди домой к своей девушке, Эш. Вы должны разделить это вместе, — я слышал улыбку в его голосе.

Я никогда не смогу отплатить Ноксу и Беку за время и энергию, которые они вложили в возвращение свободы моей Кинсли.

— Спасибо, Бек — сказал я, чувствуя, что наконец-то могу дышать.

Я повесил трубку и поспешил выйти из своего кабинета, проходя мимо любопытного Лекса, чьи грубые комментарии о моих мужских потребностях я решил игнорировать.

У меня была одна цель: добраться до Кинсли как можно быстрее.

Она занялась новым хобби. Кинсли сказала, что это было тем, чем она всегда хотела заниматься, и я знал, что она получает от этого огромное удовольствие.

Кто знал, что женщина, которая завоевала мое сердце, была художником, и чертовски хороша в этом?

Я нашел ее в спальне, которую переделал в студию. Из нее открывался лучший в доме вид на реку Гудзон, и Кинсли сделала ее своим маленьким убежищем, заполненным ее творениями.

Она стояла спиной ко мне и внимательно разглядывала картину, склонив голову на бок и прижав деревянный конец кисти к губе.

— Красиво, — сказал я, и она, улыбаясь, оглянулась через плечо.

В последнее время Кинсли стала менее нервной и, казалось, чувствовала себя в безопасности и комфортно здесь со мной. Мой дом был теперь ее домом, в полном смысле этого слова.

Это все, на что я надеялся, когда не оставил ей выбора, кроме как переехать ко мне. Она была нужна мне здесь так же, как я знал, что ей нужно быть здесь.

— Спасибо,— она опустила кисть рядом на стол и приблизилась ко мне.

Нет ничего прекраснее, чем женщина передо мной. Ее присутствие было настолько ошеломляющим, что я слабел. До Кинсли, я никогда не любил чувствовать себя слабым. Но с ней я это высоко ценил.

— Почему ты так на меня смотришь? — спросила она.

— Потому что я люблю тебя, — сказал я без колебаний. — Я никогда никого не любил так, как люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю. –

Ничто не заставляло меня чувствовать себя более сильным, чем произнесенные ею слова.

— Я говорил тебе, что обеспечу твою безопасность. — Я прислонил свой лоб к ее лбу. — Я сказал тебе доверять мне, потому что в один прекрасный день все из твоего прошлого, все, что все еще преследовало тебя, закончится.

Она отстранилась и вопросительно посмотрела на меня.

— Все кончено, Кинс, — заверил я ее, и ее тело ослабло в моих руках. — Все кончено. Брюс и Джейс наконец-то получат по заслугам.

— Как? — её нижняя губа дрожала, и на мгновение я почти потерял способность продолжать, но я справился.

— Они оба были арестованы, и им предъявлены многочисленные обвинения в мошенничестве. — Она все еще не выглядела убежденной. — Федералы вмешались, и уголовное расследование преступлений Хеллманов ведется в сотрудничестве с отделом полиции. Теперь все уже закончилось. Все.

— Ты уверен? — её глаза наполнились слезами счастья и неверия.

— Все уже закончилось. Обещаю тебе, детка. Все кончено. — Я слегка наклонился, чтобы посмотреть прямо в ее глаза, надеясь, что она сможет увидеть правду в моих. — Они больше никогда не причинят тебе боль. Тебе больше не нужно прятаться.

Кинсли обняла меня за плечи, с большей силой, чем способна женщина ее телосложения, плача слезами радости и продолжая благодарить меня снова и снова.

Я обнимал ее так долгое время, просто позволяя ей принять свободу, которую она только что обрела.

Она убегала и пряталась так долго, что сейчас не могла осознать реальность того, что ей этого больше не нужно было делать. Но когда она это осознала, я увидел счастье в ее глазах. Никто в этом мире не заслуживает большего, чем она.

У Кинсли была ее жизнь, украденная человеком, который не заслуживал даже ее мимоленого взгляда. В ней было так много, чтобы дать миру, и так много любви, чтобы поделиться, и я хотел убедиться, что никто больше не встанет у нее на ее пути.

Она, наконец, обретет то счастье и любовь, которую отец желал для нее. Я просто надеялся, что на том свете, если он есть, ее мать и отец будут сидеть, улыбаясь сверху своей прекрасной дочери, зная, что я всегда буду защищать ее, любить ее и следить, чтобы она сияла.