Дай мне шанс

— Все с тобой в порядке, — выдавила она.

Он ожидал продолжения, но Эллен не могла.

— С тобой что-то не так? — В его глазах мелькнула тревога. — Что-то… что-то серьезное?

— Нет, — бросила она отрывисто. — Ничего со мной нет.

Она ощущала его замешательство и спрашивала себя, почему это случилось теперь, когда она так старалась держаться, Две недели — вот все, что она хотела. Она не готова сейчас. Но момент настал.

— Так что? — спросил он. — Эллен, о чем ты?

— Я… — Она потянулась к бокалу, но не взяла его. — Ты помнишь вечер, когда вернулся из Лондона? — Она попробовала улыбнуться. — Я приехала домой… — ее голос дрогнул, — и увидела вас с Мичелл.

— О мой Бог, — пробормотал Майкл, отвернулся и устремил взгляд в ночь, как если бы где-то там, в темноте, мог найти необходимые сейчас слова. Но вот они снова лицом к лицу, и она ясно видит в его глазах раскаяние и неловкость. — Я должен был сказать тебе, — проговорил он, — но… прости. Ты должна понять, это ничего не значило…

— Нет, Майкл, подожди, послушай, — прервала она его.

Он попытался дотянуться до ее руки, но Эллен покачала головой и отодвинулась. Она не смогла бы сказать то, что собиралась, если бы он касался ее.

— После того как я увидела вас, — продолжала она, — я снова села в машину и уехала. Я сама не знала куда… Я попросту попыталась сбежать от этой картины, мне показалось, что если я вернусь обратно, откуда приехала, время повернет вспять, и все станет по-прежнему. Я вернулась к Тому во «Времена года». Я спала с ним, — прошептала она. — И сейчас я беременна.

Его лицо стало белым. Реальность отодвинулась, ушла. Звуки ночи навалились, они оглушали, влажный воздух облепил лицо, словно мокрая губка. Она смотрела на него и физически чувствовала, как все, что связывало их, рвется. Ее рука судорожно сжалась, словно пытаясь удержать то, что ускользало. Пространство между ними заполняли повисшие в воздухе слова. В один ужасный и странно легкомысленный момент ей все показалось сном. Сейчас, сейчас она проснется, и все исчезнет…

Наконец Майкл пошевелился, поднял руки и стиснул голову.

— Майкл, мне жаль, — проговорила она, из ее глаз хлынули слезы. — Мне так жаль. Я…

Но он уже вскочил из-за стола.

— Тебе жаль? — не веря, произнес он. — Тебе просто жаль?!

— Майкл, пожалуйста, — взмолилась она. — Давай хотя бы попробуем поговорить…

— Поговорить! Ты спятила? Ты носишь ребенка другого мужчины…

— Я не уверена! — рыдала она. — Он может быть твой.

Он уставился на нее, его лицо потяжелело от гнева. Она с трудом заставила себя повторить:

— Он может быть твой.

Его ноздри затрепетали, губы стали бескровными и тонкими.

— Нет. — Он покачал головой. — Ну уж нет.

— Не говори так, — потрясенно прошептала она. — Ты же не знаешь…

— Все, — сказал он. — Точка.

Эллен в панике вскочила.

— Майкл, не уходи. — Она схватила его за руку. — Пожалуйста!

Он посмотрел на ее побелевшие пальцы каменным взглядом.

— Послушай, — задыхалась она. — Пожалуйста, попробуй понять…

— Я понимаю. — Он отцепил ее руку и направился в дом.

Эллен осталась стоять, ее била дрожь, держась руками за голову, она раскачивалась из стороны в сторону. Она пыталась напомнить себе, что знала: именно так он отреагирует на ее признание. Но ничего не помогало. Вопреки самым страшным опасениям она надеялась на лучшее, глупые иллюзии отказывались умирать. А теперь? Как ей жить дальше?

В ту ночь он спал в свободной комнате, а Эллен, не в силах оставаться в одиночестве в супружеской постели, свернулась калачиком на диване в гостиной. Час шел за часом, она ощущала себя на необитаемом острове, омываемом волнами боли. Она пробовала заставить себя подумать о будущем, но воображение отказывалось переступить черту, пролегшую между «вчера» и «завтра». Стольких человек затронет их беда! Она знала, что придется справиться и выжить, но сейчас испытывала почти животный страх перед возвращением в Лос-Анджелес.

Ближе к рассвету пришли мысли об аборте, но это был не более чем вариант, а вовсе не выход. Но даже от одного предположения слезы хлынули потоком. В конце концов, какая разница, кто отец ребенка? В ней зародилась новая жизнь, которую больше некому защитить. Так как же она может ее убить из-за своей собственной ошибки!

Наконец наступил рассвет. Эллен посмотрела на светлеющее небо и почувствовала себя совершенно обессиленной. Она боялась нового дня, но все равно все пойдет своим чередом: солнце взойдет, ночь отступит, а ей придется оказаться лицом к лицу со своими бедами. Но не сейчас, пожалуйста, не сейчас, когда она выплакала столько слез, что не было сил даже держать глаза открытыми.

Она спала, и ее окружали странные и мрачные видения. Она протестовала, что-то бормотала и наконец проснулась. Все тело болело, голова раскалывалась с такой силой, что было страшно поднять веки. Она не сразу сообразила, почему спит на диване, а потом… Она попыталась провалиться обратно в сон, но путаный, пронизанный опасностью кошмар вытолкнул ее в черную пустоту реальности.

Заставив себя встать, она прошла в ванную и почистила зубы. Из зеркала на нее смотрел бледный призрак женщины. Она прошлась щеткой по волосам, сколола их заколкой, потом плеснула в лицо холодной водой, чтобы вернуть коже хоть какой-то цвет. Ее тело сопротивлялось каждому движению.

Словно сомнамбула, она пошла на кухню приготовить кофе. В окно она увидела Майкла, он стоял на склоне и смотрел вниз, на море. Ее сердце рванулось к нему, но она понимала, что этого расстояния ей не преодолеть. Она вспомнила, как он однажды рассказывал ей, как, когда Мичелл сказала ему, что беременна, и уехала, он стоял где-то на южном берегу Англии, на утесе, и смотрел на море. Все повторяется.

Он повернулся и пошел назад к дому. Ей захотелось отступить, скрыться. Но Эллен вынудила себя остаться. Игра в прятки не поможет, от этого только хуже.

Когда Майкл подошел ближе, она увидела, что он не спал, не брился и не переодевался. Она бы все отдала, чтобы избавить его от этой муки. Почему именно она должна причинить столько боли человеку, которого так любит?

— Ответь мне, — потребовал он, и его лицо потемнело от гнева. — Почему ты решила сказать мне об этом сейчас? Почему не перед свадьбой?

Какого ответа он ждал? Но Эллен могла сказать только правду.

— Я хотела, — начала она. — Но мне не хватило храбрости… — Ее голос задрожал. — Все так ждали свадьбу, и ты… Я не знала, что делать…

— Но ты же понимала, что тогда я не женился бы на тебе?

— Нет, — покачала она головой.

— Какого черта! — вспылил он. — Ты не могла этого не понимать, поэтому-то и держала в секрете! Ты разработала план! Ты знала, что делаешь. Господи Иисусе, что ты за женщина?

— Майкл, пожалуйста…

— Знаешь, что меня больше всего раздражает? — перебил он. — То, что Сэнди Полл оказалась права насчет тебя. Видит Бог, я не хотел ей верить. И как я, безмозглый идиот, сам не разглядел? Она заподозрила…

— Перестань! — закричала она. — Откуда Сэнди может…

— Она рассказала мне о вашем совместном завтраке, — перебил он. — Ты мне тогда говорила, что не понимаешь, чего ради она тебя пригласила. Помнишь, да? Перед тем как я перебрался в Лос-Анджелес? Наверняка помнишь. Это же был твой триумф?

— О чем ты, Майкл?

Он нагнулся к ней, его глаза сверкали яростью.

— Ты тогда выдала ей всю информацию, — прорычал он, — по «Уорлд уайд», и она передала ее Форгону. Ты ей помогла свалить меня в Лондоне, чтобы заманить в Штаты. Вот почему Форгон стал помогать тебе. Сколько тысяч долларов ты получила? Он заплатил? — Майкл ударил себя по голове кулаком: — Какой кретин! Я ведь думал, что ты любишь меня. Я думал, мы собираемся пожениться и иметь семь…

Она увидела, как рот его сжался, он готов был расплакаться.

— Я не понимал, как ты меня ослепила! — вдруг закричал он. — Не предполагал ничего такого, пока Сэнди не рассказала мне. Но даже тогда я не позволил себе поверить. Господи Иисусе, насколько может быть слеп человек!