Жизнь после Тайлы

— Присядь и расскажи, что произошло, ради всего святого!

Я качаю головой, отступая назад. Я провожу пальцами по волосам, стискиваю челюсть, и пытаюсь сдержать мощный поток эмоций.

— Я изменил жене, отец.

Он смотрит на меня, и выражение его лица, приобретает оттенок боли и шока.

— О, нет, Нейт.

— С Эйвери.

Он смотрит на меня и молчит. Я же просто больше не могу сдержаться, и слова выплескиваются из меня.

— Я знаю, что ты сейчас скажешь, как это все неправильно, как я мог, о чем думал... Я знаю, что облажался, знаю, что в какой-то мере предал Лену, но отец, я не люблю ее! Не люблю! Я хотел оставить ее, я так хотел. Я люблю Эви, всей душой, но не могу бросить Лену, потому что она больна. Она не отдаст мне Мейси. Я сломал единственную женщину, которую по-настоящему любил. Я оставил ее на полу, выкрикивающую мое имя, зовущую меня. Я бросил Эви, отец… и я не могу дышать без нее! Что мне делать...

Я рвано выдыхаю и продолжаю дрожащим голосом.

— Я ее так люблю! Отец, она моя единственная и любимая, а я так ранил ее, я сломал ее.

Мои колени подгибаются, и я падаю на пол, отец опускается возле меня и приобнимает за плечи.

— Нейт… Сынок, я держу тебя, ты со мной. Все будет хорошо. Все будет хорошо.

Но я знаю, что больше ничего не будет хорошо, в тот момент, когда я оставил Эви, я умер.

Я потерял единственную причину в жизни, ради которой я еще продолжал бороться и дышать.

Глава 29

Эйвери

— Что с тобой? — рычит отец, расхаживая по комнате. — Как ты могла бросить все ради какого-то, какого-то жалкого мальчишки на мотоцикле?

Мой отец узнал обо мне и Нейте. Конечно, я не рассказала ему, он пришел после моего разговора с Келли. Он слушал. Он знает всю историю. Сейчас он превращает это в величайшую ошибку моей жизни. Будто я сама не знаю.

— Я не планировала это, — едва слышно шепчу я.

— Тебе виднее, — ворчит он и ударяет кулаком по подоконнику. — Ты бросила хорошего, состоятельного мужчину ради... неудачника?

— Он не неудачник, — возражаю я.

— Он неудачник, — повторяет он. — И я думал оставить все тебе.

— Я никогда не хотела этого! — выкрикиваю я хриплым голосом. — Я никогда не хотела твоих денег, твоих идеальных состоятельных мужчин. Я хотела свою собственную жизнь.

— Да? Хорошо. Ты получишь ее. Я отказываюсь от тебя, Эйвери. У тебя будет только трастовый фонд. Бизнес я перепишу на Джейкоба. Ты и Лиам не будете претендовать даже на его часть.

— Ты думаешь, мы хотим твой дурацкий бизнес? — кричу я. — Мы никогда не хотели. Все, что нам нужно было — это отец, который проявлял хоть какую-то любовь после исчезновения мамы.

— Я делал все, что мог.

— Нет не делал, — воплю я до боли в горле. — Ты даже не пытался. Я плакала по ночам и слышала, как ты проходишь мимо, но ты даже не останавливался. Ты не мог создать хотя бы чуточку уюта. Деньги и работа — всё, о чем ты когда-либо переживал и будешь переживать. Забирай все, они мне не нужны. Мне ничего от тебя не нужно.

Я разворачиваюсь и убегаю, расталкивая всех на своем пути. Как только я добираюсь до машины и сажусь в нее, слезы текут по лицу, и я выезжаю с парковки. Ворота открываются, и это не удивляет меня. Он не хочет меня видеть, никогда не хотел. Я никогда не была для него чем-то значимым.

— Я хочу, чтобы ты была здесь, мама, — хриплю я. — Я скучаю.

Я еду в студию, нуждаясь лишь в одном человеке, который остался у меня. Я выхожу из машины и бегу внутрь. Мегги стоит возле шкафчиков, натягивая туфли для сегодняшнего занятия. Она слышит, как хлопает дверь и поворачивается, лицо сразу становится обеспокоенным.

— Эйвери, милая, — говорит она, роняя туфли и подходя ко мне. — Что случилось?

— Я ошиблась, — всхлипываю я, падая на колени. — Все уничтожено, Мэгги. Все.

— Ш-ш-ш, успокойся. Расскажи мне, что уничтожено?

Я начинаю икать. Я не могу рассказать ей о Нейте, я не смогу смотреть на нее, если она скажет, как разочарована во мне. Я это понимаю. Знаю, что я за человек. Мне не нужно напоминать об этом.

— Мой отец отказался от меня, — шепчу я, тело трясет от переживаний.

— О, детка, нет, — гладит она меня по голове.

— У меня больше ничего нет.

— Нет, — отвечает она, крепче обнимая меня. — Есть, у тебя есть мы, Эйвери.

Этого достаточно?

***

Нейт

— Просто скажи мне как она? — рычу я.

— Отвали Нейт. Ты не должен быть здесь, и ты это знаешь, — Келли сердито смотрит на меня.

— Я не с ней здесь, я просто хочу знать. Твою мать, Келли. Просто скажи мне.

— Она облажалась, — рявкает он, подходит ближе и толкает меня в грудь. — Все из-за того, что ты эгоистичный сукин сын, и ты не заслуживаешь ее.

— Ударь меня еще раз и увидишь, что будет, — шиплю я.

Он резко толкает меня в грудь, и я пошатываюсь. Двигаюсь вперед, отвожу руку и кулаком бью его в челюсть. Келли сгибается от боли и делает два шага назад. В его глаза вспыхивает ярость, и он кидается ко мне, сбрасывая меня со ступеней. Он бьет кулаком в глаз, и боль пронзает мою голову. Я сажусь на него сверху и бью, снова и снова кулаком по лицу.

— Бл*дь!

Меня резко оттаскивают от него. Я чувствую сильные руки на своих плечах и знаю, что это мой брат.

— Что за херня тут происходит? — рявкает он.

— Этот ублюдок, — рычит Келли, поднимаясь, — трахал Эйвери.

— Да, — рычу я. — Да, трахал.

— Ты женат, — говорит холодным голосом Киану.

— А то я, бл*дь, не знаю. Отпусти меня.

Он отпускает меня, и я поворачиваюсь к нему лицом. Он рассматривает мое лицо.

— Ты пьян.

Нет.

— Пошел ты, Киану.

— Ты заслужил все это, — кричит Келли, сжимая кулаки.

Из его разбитой губы сочиться кровь. Синяк под глазом начинает темнеть, а из носа идет кровь.

— Думаешь, я не знаю? — кричу я. — Я люблю ее, Келли. Это был не просто трах. Я люблю ее, черт побери.

Он вздрагивает от этих слов и кричит в ответ.

— Она не твоя. У тебя есть жена. Иди и люби ее.

— Да пошел ты! — рявкаю я.

— Достаточно, — вмешивается Киану. — Келли, иди внутрь.

Келли поднимается на ноги и смотрит на меня, прежде чем развернуться и уйти в дом. Киану поворачивается ко мне, его взгляд суровый.

— Ты облажался, младшенький.

Если бы он знал насколько.

Глава 30

Эйвери

— Что с твоим лицом? — смотрю я на Келли.

— Нейт.

От одного упоминания Нейта все тело погружается в агонию. Сердце болит весь день, каждый день, не переставая. Нет времени, чтобы забыть его. Я даже не знаю смогу ли когда-нибудь забыть.

— Н-нейт это сделал?

— Это не важно, Эв, — говорит он и касается моей щеки. — Тебе не о чем волноваться.

Я отвожу взгляд.

— Ты не поела, — говорит он и касается моего плеча. — Черт, Эйвери, сколько ты не ела?

— Около трех дней.

— Черт, сядь. Тебе надо поесть.

Я качаю головой.

— Я пытаюсь Келли, но не могу удержать в себе.

— Ты убиваешь себя.

— Какая разница?

Его рука резко прижимается к моему лицу, он в ярости.

— Не говори так. Никогда так не говори.

— Что ты хочешь, чтобы я сказала, Келли? — измотано шепчу я. — Что все будет хорошо?

— Все будет хорошо.

— Для тебя, возможно.

— Потом будет легче, Эв, ты должна верить.

Я киваю, потому что слишком устала, чтобы спорить. Он притягивает меня к себе, и я не сопротивляюсь. Сейчас я приму любое утешение, которое дают. Мое разбитое сердце, нуждается в чем-то, что облегчит боль, хотя бы на секунду. Слезы льются и впитываются в рубашку Келли.