Still in Love With You (СИ)

— Что почему?

— Почему ты любишь меня, зная, что я люблю другую? Почему ты ставишь моё счастье превыше своего?

— У любви нет объяснений. Была бы моя воля выбирать в кого влюбляться, то моей ноги бы здесь не было, — рассмеялась она, потрепав мои волосы. Я улыбнулся её заявлению. — Давай попробуем начать всё сначала. Ты, я и наш ребёнок. Больше ничто не должно иметь значения. Просто давай всё забудем и попытаемся жить дальше. Отпусти Америку. Её больше нет, и не имеет никакого значения, о чём она думала в последний миг своей жизни, потому что она вряд ли откровенничала с посторонним человеком. Уж поверь мне. Я провела с ней куда больше времени, чем ты, — я кивнул, глядя в одну точку. Крисс была права, но от этого не становилось легче. — Давай вернёмся в наши покои, иначе боюсь, мой ужин надолго не задержится в желудке. Ты прости меня, конечно, но здесь отвратительно пахнет, — я улыбнулся и поцеловал её в лоб.

— Идём, — Крисс помогла мне подняться и, перекинув мою руку себе через плечо, медленно повела из комнаты.

❃ ❃ ❃

Утро принесло головную боль, сухость во рту и желание убить кого-нибудь, кто отважится сказать что-нибудь громче шёпота. Крисс спала рядом, положив голову мне на плечо. Комната была не моя. Крисс специально не повела меня ко мне, зная, что там увидит.

Я аккуратно встал, не разбудив Крисс, и закрылся в ванной комнате. Вид у меня был помятый. Если даже не обращать внимания на синяк на скуле, то и без него я выглядел паршиво. Тёмные круги под глазами, да и сами глаза красные. Двухдневная щетина неприятно колола пальцы.

— До чего я себя довёл? Будущий король напивается до беспамятства. Хороший заголовок для журналистов, которые копаются в грязном белье. Отец убьёт меня, — отражение ухмыльнулось мне, а потом покачало головой. — Так дальше дело не пойдёт. Пора возвращаться к жизни.

Я тихо проскользнул в свою комнату, постаравшись не разбудить Крисс. В моих покоях стоял мрак. Я на ощупь стал продвигаться к окну, чтобы отдёрнуть занавеску, но попутно чуть ли не навернулся о пустую бутылку. Что ж, моя попойка началась с моей спальни, которая на вторые сутки плавно перетекла на этаж ниже, в комнату Америки.

Яркие солнечные лучи ворвались в мою спальню, ослепив меня после мрака.

— Вот это погром, — присвистнул я, оглядевшись. В голове всплыли воспоминания о пьяном приказе, чтобы в мою комнату никто не заходил, даже прислуга. Я поднял бутылку, о которую запнулся, и кинул её в мусорную корзину.

Подойдя к стене с фотографиями, я задумчиво обвёл её взглядом. Здесь действительно было много Америки. Абсолютно все фотографии, которые сделал я, а так же вырезки из журналов. Я взял последнюю с ней фотографию. Она смотрела в камеру и улыбалась, но глаза были грустными. Кто бы мог подумать, что спустя час её уже не будет в живых. Я смог преодолеть порыв смять вырезку из газеты.

Одна за другой фотографии с Америкой стали покидать стену. На столе сложилась довольно приличная стопка, которую я поспешил убрать в ящик, где лежало моё последнее ей письмо. Проведя рукой по конверту, я принял решение написать снова.

Дорогая Америка,

Надеюсь, ты не видишь мои провалы, а просто отворачиваешься, когда я делаю очередной промах, а совершил их я уже слишком много за столь короткий срок.

Нет оправдания моему поступку на интервью. Я словно обезумел, когда узнал, что эта женщина говорила с тобой. Мне так хотелось узнать, о чём ты думала в последний миг. Скорее всего, ты проклинала меня и весь этот Отбор, который разрушил всю твою жизнь.

Знаешь, почему я не могу тебя отпустить? Потому что мне кажется, что ты жива. Безумие, не так ли? Так хочется верить в то, что стоит мне только повернуть за обедом голову, и я увижу тебя, дёргающую незаметно за ухо.

Ты мертва, об этом все говорят, но я позволю себе верить в обратное…

Максон

❃ ❃ ❃ сейчас ❃ ❃ ❃

Я возил вилкой по тарелке, продолжая прокручивать в памяти вчерашнюю ночь. Оливия была красива, даже очень. Тёмные вьющиеся локоны обрамляли её совершенные черты лица, а глаза… Глаза завораживали меня. Было в них что-то до боли знакомое и родное, но я не мог поймать ускользающее видение. Они прожигали меня насквозь, тянули за собой, но одновременно и отталкивали от себя. В них таилось столько неразгаданных тайн, которые хотелось раскрыть. И повинуясь мимолетному мгновению, я поцеловал её.

Этот поцелуй заставил меня встрепенуться. Внутри словно что-то ярко вспыхнуло. Я уже не помнил, когда в последний раз ощущал такое приятное тепло. Я совершенно не ожидал от себя такого поступка. Оливия одновременно и раздражала, и завораживала своим непокорным характером. Она и в коридоре, словно бросала вызов, как… как Америка. «Глупость!».

Однако я не знал, как относиться к этому поцелую. Я сожалел о нём и одновременно желал поцеловать её вновь. «Что со мной не так? Столько времени я осуждал отца, а теперь был не лучше его самого!».

— Максон, с тобой всё в порядке? — спросила мама и приложила руку к моему лбу. Я стряхнул с себя оцепенение и улыбнулся ей.

— Конечно.

— Милый, ты очень много работаешь. Постареешь раньше времени, — укорила она меня. — Мне бы не хотелось увидеть седину в твои двадцать семь.

— Мам, ты ведь знаешь, какая непозволительная роскошь сейчас расслабляться. Мы теряем границы, а в стране назревает волнение. Отец слишком долго скрывал новости о войне, и если сейчас о ней узнают, то будет переворот. Поэтому он сейчас поехал во Францию, чтобы заключить соглашение. Надеюсь, он сможет достать нам ещё пару сотен вояк.

— Если бы Кларксон не поехал во Францию, а прямолинейно заявил о войне в «Вестях» и сказал бы какую-нибудь воодушевляющую речь, то народ бы сам пошёл защищать Иллеа.

— Ты права, мам, но решает отец, а он отчего-то ведёт все дела тайно. На его месте я бы давно уже объявил о войне во всеуслышание.

— Милый, я понимаю, ты хочешь уже занять своё место по праву наследования, но…

— Я не жажду заполучить корону, хоть уже и давно принимаю большую часть решений за отца. Просто эта война выкачивает из нас все ресурсы. У нас почти нет денег, а нужно поддерживать видимость, что всё в порядке. Была бы моя воля, то о всяких праздниках и приёмах забыли бы на год, чтобы восстановить часть казны. Если глупые слухи подорвут наше влияние, тогда все те планы, что я намеревался осуществить годами, пойдут прахом, — я отложил вилку в сторону. Есть перехотелось.

— Прости. Ты и так погружён с головой в работу, а тут ещё я за завтраком подняла эту тему, — мама поправила салфетку на коленях. — Что-то сегодня здесь необычайно пусто. Где Крисс и Кэролайн?

— Крисс с Сильвией решают дела по поводу праздника, а Кэролайн сегодня с утра решила покататься на лошади.

— А мисс Крайтон? — я отвёл взгляд от её пустующего стула и громко сглотнул. Перед глазами тут же всплыл прошлый вечер. Коридор, бутылка вина и поцелуй, из-за которого я не спал всю ночь. «И кто меня дёрнул её поцеловать?».

— Я отпустил её на выходные, чтобы она смогла навестить свою дочь. Ты знала о том, что она в больнице?

— Нет, — теперь мама отложила вилку и заинтересованно посмотрела на меня. — Оливия крайне скрытная особа. Она мила и приветлива, но крайне неразговорчива. Надеюсь, с её дочерью всё будет в порядке. Ничего ведь серьёзного?

— К сожалению, мисс Крайтон и со мной не горит желанием вести светские беседы.

— Максон, не сочти это за грубость, но я кое-что заметила в последнее время, — осторожно начала мама.

— Что именно? — задумчиво спросил я, вновь погружённый в воспоминания о прошлом вечере.

— О твоём крайнем интересе, который связан с Оливией, — я удивлённо посмотрел на неё. «С каких пор мама читает мои мысли?». — Ты очень часто смотришь на неё, милый. Это не трудно заметить. Ты буквально не выпускаешь её из виду, как только она появляется на горизонте.

— Я не… — я поражённо открыл рот. — Не так уж и часто я смотрю на неё.

— Поверь мне, со стороны виднее. Крисс, между прочим, тоже заметила это.