Милли Брэди меняет профессию

— О боже, извини, извини. Я должна была убедиться, что не сплю. — Милли энергично потерла красную отметину на тыльной стороне его ладони. — Я щипала себя. И неудивительно, что ничего не почувствовала, — оправдывалась она. — Я ущипнула не ту руку.

Он держал в ладонях ее лицо, а его рот был соблазнительно близко — всего в полудюйме от ее губ.

— Я мечтал об этом несколько недель. Не переставал думать о тебе. Поклялся себе, что ничего не произойдет, но сегодня не выдержал. Это было выше моих сил.

Милли была так счастлива, что ее глаза наполнились слезами.

— Я рада. Я хочу сказать, со мной было то же самое. Я все время о тебе думала, мне хотелось, чтобы что-нибудь произошло. — Ее опьянило возбуждение, и поэтому ей было трудно составлять осмысленные фразы; одного только чудного запаха его тела было достаточно, чтобы совсем превратить ее речь в полную тарабарщину. — Я так ревновала, когда увидела тебя с Кейт. Я думала, ты собираешься бежать с ней в Гретна-Грин. А теперь ты здесь, ты приехал, чтобы меня увидеть, вернее, поцеловать... честно, ты потрясающе целуешься, кстати, не представляю, как у тебя это так здорово получается, но если тебе когда-нибудь понадобится дополнительный заработок, уверена, Лукас не раздумывая возьмет тебя на работу...

— Милли, ты заговариваешься.

— Боже, правда? Конечно нет, уверяю тебя, когда нервничаю, я никогда не заговариваюсь.

— А ты нервничаешь? — Хью улыбался, глядя на нее. — Почему?

Почему? Почему? Он что — сумасшедший?

— Потому что ты приехал, чтобы меня поцеловать, а теперь ты меня уже поцеловал, но все еще здесь, — выпалила Милли, — и возможно, я не самая яркая ракушка на пляже, но даже я могу догадаться, что произойдет дальше.

Пока она произносила свою сбивчивую речь, Хью по-прежнему держал ее голову в своих ладонях, нежно поглаживая сверхчувствительные мочки ее ушей. Теперь он опустил руки и стал застегивать пуговицы на своей рубашке.

— Я приехал не для того, чтобы заставлять тебя делать что-то против твоей воли. Если я тебя нервирую, мне лучше уйти.

— Не-е-ет! — Возмущенно закричав, Милли схватила его, чтобы не дать ему исчезнуть. — Я не это имела в виду. Я больше всего на свете хочу, чтобы ты остался. Просто я боюсь, что могу тебя разочаровать. Вдруг ты решишь, что в постели я ни на что не годна.

Было заметно, что Хью с трудом сдерживает смех.

— Но почему я должен так решить?

У Милли не было четкого ответа. Просто ей вдруг пришло в голову, что такая ужасная возможность не исключена.

— Ну, это как с Ричардом-садовником на вечеринке. — Качая головой, она старалась объяснить: — Он меня поцеловал, и это было ужасно, просто кошмар, как будто ко мне присосался пылесос. Но он не имеет представления, что так плохо целуется, понимаешь? Вероятно, воображает, что он превосходен. Тогда откуда я могу знать, что не так же плоха в... ну, знаешь, в этом деле... может, я не лучше его?

Уголки рта у Хью стали подергиваться.

— Уверяю тебя, твои поцелуи не имеют ничего общего с пылесосом. И потом, на мой счет тоже нет гарантий. Возможно, я ни на что не годен в постели.

— Ты серьезно?

— Нет. Конечно, я неподражаем.

— Теперь ты точно надо мной насмехаешься.

Он снова ее обнял, и Милли почувствовала, что его плечи трясутся от смеха.

— Я не насмехаюсь. Я считаю, мы должны рискнуть, вот и все. Если хочешь, поставишь мне потом оценку по десятибалльной системе.

Милли улыбнулась. Она начала чуть-чуть успокаиваться. Она была почти уверена, что в постели она — не безнадежный случай.

О боже, это произойдет, с трепетом думала она, это действительно произойдет.

Как здорово, что Эстер, по-видимому, отключилась у Джен и Трины и не доехала до дома.

Я могу заняться этим делом с Хью, а она ничего не узнает! Ура, мне не придется платить ей двести фунтов!

Не успела она подумать еще что-нибудь, как Хью снова стал ее целовать. Невероятно, но на этот раз фейерверк был даже более ослепительным. Еще более удивительно, что ее пальцы — по собственной инициативе — теперь были увлечены расстегиванием молнии на его джинсах.

— Занавески не задернуты, — вполголоса напомнил Хью.

— Лучше пойдем наверх, — прошептала в ответ Милли, дрожа от эротического наслаждения — его губы дотрагивались до ее уха.

— Ты уверена?

— Уверена. А ты?

— Глупый вопрос. Я приехал к тебе полчетвертого ночи, верно?

Милли глубоко вздохнула. Ей не хотелось задавать следующий вопрос, но это нужно было сделать.

— А как насчет... ну, ты знаешь... твоей жены? — Пауза. — Луизы.

Она сразу пожалела, что добавила последнее слово. Как будто он мог забыть имя своей жены.

— Я ведь здесь, — повторил Хью, убирая с ее щеки упавшую прядь волос. — Я не хочу говорить о Луизе.

Хорошо, подумала Милли, я тоже не хочу.

— Но ты в этом уверен?

Хью поднял ее на руки — ой, трусов-то нет! — и легко понес к лестнице. Его позабавили ее тщетные попытки одернуть рубашку и выглядеть прилично — по крайней мере ближайшие девяносто секунд, — и он произнес:

— Уверен.

Это было сказочно. Милли лежала с закрытыми глазами, ее руки и ноги уютно переплелись с конечностями Хью, она не могла подобрать другого слова, кроме «сказочно».

Может, волшебно.

— А теперь, пожалуйста, судейские оценки, — объявил Хью. — Сначала оценки за удовлетворение по десятибальной системе.

— Ну, это легко. — Ее ресницы затрепетали и она пропищала. — Два.

— Стиль.

— Один.

— Качество исполнения.

— Полтора.

Хью покачал головой и оценил качество судейства.

— Надо же, британская судья слишком строга. Интересно, осознает ли она, чем это для нее чревато?..

— А-а-а, нет! — завизжала Милли, когда он начал щекотать ее; через секунду она превратилась в нечто вопящее и барахтающееся, безнадежно запутавшееся в простынях. — Десять, я хотела сказать десять! Безусловно десять из десяти возможных... идеально!

— В какой категории?

— Во всех! — выдохнула Милли.

— Даже качество исполнения?

— Шестнадцать из десяти за качество исполнения.

— Превосходно. — Удовлетворенно кивнув, Хью перестал нападать. — Леди и джентльмены, британская судья благоразумно пересмотрела баллы, выставленные ранее, и, должен признать, новые оценки больше соответствуют истине. — Сделав паузу, он продолжил: — Следует также отметить, что сама британская судья очень неплохо выступала. Она весьма достойно участвовала в происходящем.

Затем наступил тот самый «голливудский момент», от которого у Милли в горле перехватило дыхание. Несколько секунд они с Хью смотрели друг на друга, ничего не говоря, но каждый про себя понимал, что произошло то, что должно было произойти.

Наконец Хью наклонил голову и стал целовать вокруг ее рта.

— Спасибо.

— Пожалуйста. Не стоит благодарности, — полушутливо произнесла Милли. — Тебе спасибо.

— Я серьезно. — Выражение темных глаз Хью смягчилось. — Ты удивительная. Я не мог не думать о тебе. Решил, начались галлюцинации, когда увидел тебя на приеме у Орлы. Впрочем, — с сожалением добавил он, — если бы это была моя галлюцинация, ты бы не целовала кого-то другого в вертолете.

— Я не целовала. Просто обнимала. Он был очень расстроен, — сказала Милли. — Но ведь ты был там с соседкой. — Она поудобнее устроила свою голову на плече Хью и нежно прижала ногу к его ноге. — Все еще не могу поверить, что ты тоже знаешь Орлу.

— Я создал вебсайт для «Фогарти и Фелпс», — объяснил Хью. — Люди заказывают продукцию из их магазина, и они рассылают ее по всему миру... благодаря этому их бизнес вырос на триста процентов. В общем, Орла нашла в их конторе брошюру с этой информацией, начала расспрашивать — как она обычно делает — и заявила, что ей просто необходим такой человек, чтобы установить новый комплект программного обеспечения. Я обычно этим не занимаюсь, но ты знаешь, как Орла умеет убеждать. Она позвонила, умоляла помочь... в итоге я не смог ей отказать. — Он улыбнулся. — А откуда ты ее знаешь?