Сохрани любовь (ЛП)

Было слишком темно в комнате, чтобы увидеть её реакцию на мои слова, но когда Мэдди продолжила прижиматься ко мне, извиваясь, я пробормотал в её губы: «Тихо» и вскочил с кровати.

Её халат висел на двери, я вытянул пояс из петель, и снова вернулся к Мэдди, сев на бёдра. Я притянул девушку к себе и натянул майку ей на глаза. Я надеялся, что сейчас вопрос с доверием полностью исчерпал себя, и моё желание связать её исчезнет. Дыхание Мэдди поменялось, а тело, казалось, запылало, разгораясь настоящим огнём под моими прикосновениями. Она охотно снова легла на кровать, полностью открываясь мне.

Облака плыли по небу, позволяя лунному свету освещать комнату. Голубоватое свечение красиво оттеняло её кожу, и в этот момент она казалась такой красивой, как никогда раньше, и тело будто бы сияло, ради меня.

Держа руки Мэдди над головой, я привязал их к изголовью кровати, так чтобы она не могла ими больше двигать. Скользнув пальцем между её запястьем и мягкой тканью, я проверил, чтобы ничего не доставляло Мэдди дискомфорта.

Приблизившись прямо к её уху, я прохрипел:

— Не могу дождаться, когда уже попробую тебя. Неделя — это слишком долго, — Мэдди начала извиваться, когда моё теплое дыхание коснулось её шеи и уха. — А сейчас ты должна молчать и не двигаться, — она простонала моё имя, и я приложил палец к её губам. — Тише. Ты же не хочешь всех разбудить и всё испортить, не так ли?

Когда Мэдди затихла и перестала двигаться, я слегка провёл по её груди и потянул за соски. Захватив грудь в руку, я целовал, не пропуская ни одного миллиметра кожи, не прекращая сладкую пытку, от чего соски девушки сильно затвердели.

Зубами я захватил её сосок, и втянул в рот.

— Чёрт, Рид! — Мэдди застонала, когда я проделывал это снова и снова. Не отрываясь от её груди, я дотянулся рукой до рта девушки и накрыл ладонью губы, напоминая, что надо вести себя тише. Она смело кивнула головой, и я убрал руку, опять возвращая её на грудь Мэдди.

До сих пор зажимая пальцами соски, я сполз вниз по телу Мэдди, оставляя влажный и горячий след языком. Когда я достиг её киски, то оставил грудь в покое, широко раскрыв ноги девушки руками.

Я целовал и поглаживал нежную и чувствительную кожу её бёдер, удерживая Мэдди на месте. Мои пальцы пробежались по её промежности, от чего девушка затряслась от удовольствия и нетерпения.

Прижимаясь носом к центру её женственности, я глубоко вдохнул:

— Чёрт, Мэдди. Ты невероятно пахнешь. Могу поспорить, что на вкус ты ещё лучше.

— Господи, Рид. Ты убиваешь меня. Я… — Её практически неслышный шёпот растворился в лунном сиянии, когда я провёл языком по мокрым складкам.

Я вылизывал и поглаживал каждый сантиметр её нежной кожи. Она была божественной на вкус, от чего моё желание разожглось с новой силой. Мне необходимо было оказаться внутри Мэдди, но не прежде, чем она кончит на моём языке.

Поглаживая языком её подрагивающий клитор, я снова дотянулся до сосков Мэдди. Двумя пальцами другой руки, я с легкостью проник в горячее лоно. Она двигала своими бедрами в такт с моими движениями, поэтому я притянул девушку ещё ближе к себе, не прерывая движений, пока она не начала рассыпаться на кусочки от оргазма.

Я легко коснулся зубами её чувствительного центра, и Мэдди кончила — невероятно красиво и ярко. Я не прекращал сладкую пытку, пока она полностью не пришла в себя и не осознала реальность.

Не в состоянии больше сдерживать собственное желание, я приблизился к ней, мой член уже был в опасной близости к влажному входу. Я остановился прежде, чем войти в неё. Картинки недавнего прошлого появились в моей голове. Мэдди почувствовала моё состояние и посмотрела в мои глаза, стараясь найти там ответ. Когда я ничего не сказал, она спросила:

— Что не так, милый?

Я потряс головой, и высказал свои страхи:

— Я боюсь за малыша, боюсь, что принесу ему вред, — в глазах Мэдди плескалась любовь, когда она сказала:

— Я в порядке, Рид, и малыш тоже. Пожалуйста, люби меня.

Разве я мог ей отказать?

Успокоив разбушевавшиеся нервы, я лёг на неё так, чтобы каждый миллиметр наших тел соприкасался. Аккуратно взяв Мэдди за щёку, я поцеловал её в губы. Пробежавшись языком по губам девушки, я проник им в её рот. Она застала меня врасплох, когда втянула ещё сильнее мой язык в себя и сильно пососала. Медди кусала и облизывала мои губы, и когда я оторвался от неё, то облизала собственные губы:

— Мне нравится мой вкус на твоих губах, Рид.

Я не мог контролировать рычание, которое рвалось из груди; невероятной силы мужская гордость сочилась изнутри от понимания, что это сексуальное создание принадлежало мне.

Встав на колени у её ног, которыми она обхватила мою талию, я вошёл в неё, такую горячую и такую влажную. Я двигался медленно, легко скользя внутри Мэдди.

Я снова упал на неё, удерживая свой вес на локтях. Ещё сильнее углубляя наш поцелуй, я имитировал языком движения, которые проделывал внутри её тела. Мэдди ещё сильнее сжала меня ногами, и я почувствовал, как девушку начало трясти.

Когда я почувствовал, как её стенки сжимались вокруг моего члена от нарастающего оргазма, я потерял контроль. То, что начиналось как нежное занятие любовью, превратилось в бесконтрольное траханье.

Её ноги тряслись и дрожали, кода она кончала. Ещё несколько проникающих движений членом, всё глубже в Мэдди, и я кончил, наполняя её и оставляя на ней печать собственности.

Я дотянулся до изголовья кровати, и одним быстрым движением развязал её. Практически инстинктивно она сразу же обняла меня, и когда положила одну руку мне на сердце и поцеловала меня в грудь, я притянул её ещё ближе.

Спустя несколько минут Мэдди перестала поглаживать меня, дыхание замедлилось и успокоилось. Она была настолько уставшей, что отключилась прямо в моих руках.

Вдыхая сладкий и цитрусовый запах её волос, я поцеловал макушку Мэдди и сказал, что люблю её. Я понимал, что она не услышала меня, но мне было необходимо произнести эти слова.

Часы, которые стояли на прикроватном столике, вспыхнули в полчетвертого ночи. Мои глаза буквально слипались, но я нашёл в себе силы вылезти из кровати. Мы обещали маме, что не будем спать в одной комнате, что казалось мне полным абсурдом, но я не хотел быть бестактным в чужом доме.

Я усмехнулся, понимая то, что мы проделали это просто чертовски бестактно — и грубо, и сексуально, и чертовски горячо. Но это ничего не меняло, маме не следовало знать об этом.

Я выскользнул из кровати и оделся. Спустился как можно тише назад в гостиную и попытался устроиться на слишком маленьком диване.

Я до сих пор чувствовал запах Мэдди на своих пальцах; до сих пор чувствовал её вкус на языке. Я до сих пор чувствовал тепло её тела рядом с собой, засыпая.

* * *

Следующие несколько ночей проходили по похожему сценарию — я пробирался в комнату Мэдди и мы занимались любовью тихо, но страстно.

В рождественское утро мы с мамой проснулись раньше, чем Мел и Мэдди. После того случая я больше не видел Мел пьяной, но мы перекидывались неловкими взглядами. Со всеми этими покупками в последние минуты, у меня не оставалось возможности поговорить с Мел. Я рассказал о том случае Мэдди, не потому, что хотел «заложить» девушку, а потому что был уверен — Мэдди стоит знать об этом.

Мама передала мне чашку кофе и подозрительно покосилась на меня. От этого взгляда, я занервничал.

— Что? — в моем голосе было слышно чувство вины, будто бы она меня поймала на горячем.

Твоя рука была в трусиках Мэдди прошлой ночью.

Мама улыбнулась и отпила кофе.

— Ох, ничего. Но могу поспорить, что вы оба считаете, что смогли обвести меня вокруг пальца? Я же слышу, как ты крадёшься в её комнату, а потом в гостиную каждую ночь, — она подвигала пальцем, показывая, то на лестницу, которая вела в комнату к Мэдди, то на гостиную. Славу Богу, что мама не сказала ничего про звуки, которые, возможно, слышала. И, слава Богу, что она была доброй. Я бы не хотел выводить её из себя.