От любви не убежишь

Полоска света из кухни внезапно осветила мастерскую.

– Ты поздно сегодня. Я могу взглянуть? – Джозефина собралась зажечь свет.

– Не сегодня, я очень устал и уже собрался уходить. – Он взял свой пиджак. – Слушай, Джозефина. Я бы хотел сказать тебе кое-что. Конечно, здесь здорово работать, но я чувствую, что мне нужно подыскать что-нибудь поближе к дому.

На лице Джозефины не отразилось никаких эмоций.

– Конечно. Это разумно. Может быть, Слоук знает какое-нибудь подходящее место.

Стивен почувствовал легкое возмущение – опять Джозефина решает за него.

– Я сам найду что-нибудь.

Глава 20

Джозефина лежала в своей роскошной кровати и наблюдала, как в небе занимается рассвет. Несмотря на то, что внешне она с невозмутимым видом восприняла решение Стивена, в действительности ее охватила паника. До сих пор она была уверена, что медленно, но надежно продвигается к победе. Она была единственным человеком, который понял его артистическую натуру, тогда как всё, что он видел от Тесс, было затаенное, неявное возмущение сто занятиями.

Она могла бы так много ему дать. И казалось, он начал понимать это. Но сегодня, когда он сказал ей о студии, она почувствовала, что все ускользает из рук.

Стивен не был похож на других, но завоеванных. У него была совесть. Это и нравилось ей в нем больше всего. А что, если студия – только начало и вскоре он уйдет и с работы? Может быть, он увидел, как сияют ее глаза, и решил, что это слишком опасно? Она старалась вести себя благоразумно, подружиться с ним для начала. Или, наоборот, она недостаточно проявляла чувства?

Настало время предпринять решительные действия. Пока еще не поздно. Необходимо найти способ стать нужной ему. Например, выставка, – без нее выставка не состоится. Да, Тада Зора будет крепкой гарантией...

– Мама, ты не видела моих нот для кларнета. Тесс уже стояла на пороге. Она выругалась с досады.

– Что, Инга не может поискать? Или папа?

– Папа ушел, а Инга уже везде посмотрела. Они велели спросить у тебя.

Тесс поставила портфель и занялась лихорадочным поиском нот. Через двадцать минут Люк вошел в гостиную с победным видом, держа их в руке.

– Где они были? – устало спросила Тесс.

– Знаешь что? – Люк был в восторге от своей предусмотрительности. – Я их уже, оказывается, положил в школьную сумку.

Тесс вскочила:

– Иди-ка сюда, маленький наглец.

В результате она на двадцать минут опоздала на назначенную встречу. Незаменимая Жаки сразу же протянула ей подготовленные документы.

– Дети, – мрачно проворчала Тесс. – Рожай как можно позднее, лучше не раньше семидесяти или восьмидесяти.

– Я так и сделаю, – кивнула Жаки. – Кстати, я чуть не забыла. Звонила миссис Солсбери из «Ганноверса». Она сказала, что это срочно и чтобы вы перезвонили. И зачем это мы понадобились такой шикарной фирме? Расскажи мне. Королева разводится, и мы будем на стороне принца Филлипа?

Тесс подтолкнула Жаки к двери:

– Будь так любезна, пойди извинись за меня. Я приду через пару минут.

Жаки с подозрением посмотрела на нее. Не похоже на Тесс, которая обычно так добросовестно относится к работе.

– О'кей, – согласилась она. – Что мне им сказать? Что тебе предложили супер-работу и им еще повезет, если они вообще увидят тебя, мелкие сошки?

– Жаки, пойди вымой рот с мылом.

– Слушаюсь, миссис экс-радикальный юрист, – смиренно кивнула Жаки, – да, конечно.

Тесс позвонила в «Ганновере» и попросила соединить ее с миссис Солсбери.

– Спасибо, что перезвонили, миссис Брин. – Голос Анны Солсбери был теплей и радушней, чем в прошлый раз. – Не могли бы вы заглянуть к нам сегодня вечером около шести?

Стивен пробился к стойке в битком набитом баре «Финчес» и постарался привлечь внимание молодого бармена-ирландца, чтобы спросить, не знает ли он кого-нибудь, кто может подсказать насчет мастерской.

– Что ты делаешь здесь, старина? – раздался голос позади него.

Стивен обернулся и увидел прямо перед собой Слоука Хейварда.

– Пытаюсь найти кого-нибудь, кто может знать, где сдается мастерская.

– А я думал, что ты устроился у Джозефины.

– Да, так и было. Но это значит, что мне бы пришлось провести всю свою жизнь в Винчестере. Мои дети скоро перестанут меня узнавать.

Слоук ухмыльнулся, как зловредный гном.

– Бедный Стивен... Вот что значит быть красивым и талантливым. Ты всем нужен. Ну, раз так случилось, я, должно быть, подыщу кое-что.

Войдя ровно в шесть в знакомую комнату в «Ганноверсе», Тесс обнаружила, что уже не шесть, а десять человек, видимо важные шишки, заняты ею. Тесс смутилась, заметив, что перед ними лежат вырезки из газет, рассказывающие о выигранных ею процессах. Они попросили ее объяснить свои решения, принятые в том или ином случае. Через полчаса главный партнер снял свои супердорогие очки в роговой оправе и попросил ее подождать в коридоре.

Тесс старалась не грызть ногти и не постукивать ногой, вести себя, как солидный юрист. Через десять минут ее позвали. Главный партнер извинился за то, что ее заставили ждать.

– Понимаете, мы должны все проверять, когда берем нового человека. «Ганноверс» не может позволить себе совершать ошибки. – Он многозначительно улыбнулся. – Что касается вас, то это, насколько нам известно, очень маловероятно. Миссис Брин, вы приняты на работу.

– Большое спасибо. Могу ли я день или два подумать над вашим предложением? – спросила Тесс, мило улыбаясь.

Она заметила удивление на лицах присутствующих и быстро вышла из переговорной. Густой ковер поглощал звук шагов вдоль широкого коридора и вниз по лестнице к передней двери. Внезапно она испытала чувство освобождения и поняла, на что похоже это место. Не на музей, как она подумала вначале, а на школу при монастыре, где она провела восемь лет и из которой ей так хотелось сбежать. На улице она обернулась посмотреть на красивый, но в высшей степени архаичный «Ганноверс». Он напомнил ей тех странных людей, которые покупают григорианские дома и отказываются использовать электрический свет, потому что это не соответствует исторической эпохе. Они забывают, что живут в конце двадцатого века. Стивен прав – это не ее мир, и не важно, сколько денег они предлагают.

К тому времени когда Стивен расстался со Слоуком, Тесс была уже дома. Переодевшись в джинсы, она слушала неуверенные упражнения Люка на кларнете.

– Как прошла встреча? – спросил он.

– Меня пригласили на работу, – мрачно ответила Тесс.

– Тогда почему у тебя такой несчастный вид? Ты приняла их предложение?

– Я попросила сорок восемь часов, чтобы все обдумать.

Стивен улыбнулся:

– Ты сразила их. Они предлагают тебе сто тысяч, а ты говоришь, что тебе надо подумать.

– Стивен...

– Да?

– Я не смогу работать там.

– Конечно, не сможешь, – согласился он. – Я сказал тебе это еще на прошлой неделе. Побудь ты там на шесть минут дольше, они бы поняли, что ты – опасный радикал, и вызвали бы охрану. Но все-таки это лучшее, что могло с тобой случиться.

– Почему? – озадаченно спросила Тесс.

– А вот почему, любовь моя. Иди прямо сейчас к Виллу Кингсмиллу и расскажи ему об этом. Ему ничего не останется, как послушно исполнить все твои требования.

– Знаешь, Стивен, это действительно хорошая мысль.

Стивен кивнул:

– Что же, я зря, что ли, провел почти двадцать лет в джунглях рекламного мира?

Вместо того чтобы отправиться прямо на работу, Стивен решил заглянуть в мастерскую, которую предложил ему сдать друг Слоука неподалеку от Лоте Роуд. После трех виски старик доверчиво отдал Стивену ключ, и теперь Стивен понял, почему.

Здесь, конечно, нечего было воровать. Последний бомж поморщился бы от холода и беспорядка в мастерской. Повсюду лежали стопы газет, коврики с пятнами краски, старые эмалированные тарелки, покрытые засохшим маслом, груды пустых банок из-под пива, выглядевшие так, будто лежат тут с довоенных времен. Банки с наполовину вымытыми кистями стояли везде, где можно. Пробки, разрезанные на половинки, служившие ластиками. У грязных крашеных стен громоздились холсты с незаконченными картинами.