Аметист и золото

— Я осознал, что без ума от тебя, только в ту последнюю нашу ночь, — продолжал говорить он. — И после этого лишился рассудка. Ты мерещилась мне повсюду, твой образ постоянно стоял у меня перед глазами. Я не мог работать, не мог уснуть.

Алекс замолчал и облизнул пересохшие губы.

— Знаешь, я ведь начал работать с драгоценными камнями еще в детстве, — вдруг нерешительно сказал он, чем поверг Мелисанду в недоумение. Она нахмурилась, не понимая, к чему он клонит, но Алекс продолжал, не заметив настороженности в ее взгляде: — Мой отец настоял, чтобы я овладел всеми тонкостями этого искусства. Он говорил, что это поможет мне лучше понять ювелирный бизнес. Никто и не ожидал, что у меня проявится талант к этой работе. Я всерьез увлекся ею и, случалось, не мог уснуть, когда у меня что-то не получалось. Потом я стал делать эскизы новых изделий… Но ведь тебе все это известно, верно?

— Продолжай, я слушаю! — сказала Мелисанда.

Их взгляды встретились, но Алекс первым отвел глаза и заговорил вновь:

— Так вот, в ту ночь, когда я от тебя уехал, я собирался поработать. Но рука непроизвольно стала чертить наброски новых моделей. Я даже не сразу понял, что нарисовал кольца. — Он судорожно перевел дух и пояснил: — Обручальные кольца. — Он впился в нее взглядом.

Мелисанда вздрогнула: в его глазах светилось безумие.

— И тогда я испугался, — выпалил Алекс. — Меня обуял страх. Понимаешь, много лет назад я поклялся, что не попадусь в капкан брака. Мне тогда казалось, что все женщины хотят только моих денег, а на меня самого им наплевать. Когда ты улетела из Рио, Мария сказала мне, что ты знала об этих проклятых браслетах. Она еще добавила, что я упустил свой лучший шанс стать счастливым. Но я и сам это понял. Я прочитал это в твоих глазах тогда, когда ты взяла у меня ту коробочку с браслетом. По выражению твоего лица я понял, что все кончено, еще до того, как ты бросила браслет в воду.

Алекс умолк и, наклонившись к Мелисанде, нежно поцеловал ее в полураскрытый рот. Потом он сжал ей голову ладонями и улыбнулся, прежде чем продолжить.

— Я гордился тобой. Гордился, хотя и боялся в тебя влюбиться. А потом было уже поздно! — Он уронил руки. — Ты сошла с яхты на берег, и я не остановил тебя, не попросил у тебя прощения.

— Честно говоря, Алекс, — перебила его Мелисанда, — это вряд ли бы что-нибудь изменило. По крайней мере в тот момент. Я так на тебя обиделась, что скорее всего не стала бы тогда тебя даже слушать. — Она помолчала, подбирая слова. — Знаешь, Алекс, я сегодня о многом думала, возвращаясь из издательства. Последние месяцы мне казались адом. Но сегодня я почувствовала, что пора жить настоящим и забыть о прошлом. — Она погладила Алекса по щеке. — Вот ты, например, не сумел вовремя освободиться от тяжких воспоминаний и едва не погубил нас обоих.

Алекс взял ее руку и поцеловал ладонь.

— Я понял это, только полюбив тебя. Но прозрение было медленным и мучительным. Честно говоря, я не уверен, что полностью освободился от этого кошмара. Не знаю, сумею ли я жить только настоящим.

— А давай попробуем вместе, — шепотом предложила Мелисанда. — А когда убедимся, что все у нас получается, подумаем о будущем.

Алекс просиял от ее слов. Но не успела Мелисанда порадоваться этому, как он стал серьезным и, отодвинувшись от нее, полез в карман. Достав оттуда замшевый мешочек, он покачал его на ладони и насильно сунул в руку Мелисанде. Она вздрогнула и с тревогой спросила:

— Что в нем?

— Развяжи шнурок — узнаешь! Пожалуйста, Мелисанда! Я работал над этим все эти долгие месяцы, и только работа давала мне силы преодолеть тот ад, который я сам себе создал.

Дрожащими пальцами она развязала узел, но все же не решилась заглянуть в мешочек, не взглянув еще раз на Алекса. Он следил за ней с волнением, но помимо волнения в его взгляде Мелисанда почувствовала любовь. Этого было достаточно, чтобы она успокоилась и, перевернув мешочек, вытряхнула содержимое на ладонь.

Два золотых кольца с драгоценными камнями сцепились оправами и поэтому выглядели как одно. Лишь приглядевшись к ним повнимательнее, Мелисанда поняла, что крученые листики обруча первого кольца — с безупречными бриллиантами — накрыли собой гемму второго — большой темно-зеленый изумруд в форме сердечка изумительной чистоты.

— Если хочешь, можешь их тоже выбросить, я пойму, — сказал Алекс.

Мелисанда ничего не ответила, удивленно посмотрев на него.

Он забрал у нее кольца и, разделив их, протянул ей то, что с бриллиантами.

— Это вечные камни, на все времена. Но мне хочется, чтобы они стали символом нашего сегодняшнего дня, этой минуты.

— А изумруд? — чуть слышно спросила Мелисанда.

— Пусть он будет залогом нашего будущего, которое я постараюсь сделать счастливым, если ты доверишь его мне.

На глаза Мелисанды навернулись слезы радости.

— Да, Алекс! Я тебе верю. Мы непременно будем счастливы.

Мелисанда не успела ничего к этому добавить. С восторженным возгласом Алекс заключил ее в объятия, навсегда оградив от теней прошлого.

Бразильские ночи — волшебные ночи. Ночи, которые поистине дышат страстью — страстью колдовской, древней, земной.

И нет такой силы, которая способна удержать мужчину и женщину, хоть раз поддавшихся магии бразильских ночей, как поддались эти двое — скромная, серьезная американка, долгие годы жертвовавшая личным счастьем во имя карьеры, и блестящий плейбой из Рио, давно отчаявшийся встретить свою единственную.

Двое, которые однажды поняли, что РОЖДЕНЫ ДРУГ ДЛЯ ДРУГА…

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.

notes

Примечания

1

Сахарная Голова (англ.).