Аметист и золото

— Не покидай меня, Алекс! Пожалуйста!

Голос Мелисанды звучал, словно мольба. Он упал перед ней на колени и стал покрывать поцелуями ее глаза, губы, плечи, хрипло приговаривая:

— Не бойся, я не оставлю тебя! Я здесь, я с тобой.

Откинув голову, Мелисанда тихо постанывала от наслаждения, ощущая тепло его губ своей обнаженной кожей. Алекс начал ее раздевать, но вдруг замер, издав громкий судорожный вздох, когда платье соскользнуло с ее плеч. Мелисанда взглянула на него и увидела, что он пожирает жадным взглядом ее обнаженную грудь с торчащими сосками.

Алекс провел кончиком пальца по ее шелковистой коже и прошептал:

— Какая ты нежная, Мелисанда! Словно теплый шелк.

Наклонившись, он лизнул ее шершавым языком и сжал губами сосок. Этого Мелисанда вынести уже не могла: выгнувшись дугой, она застонала, умоляя его овладеть ею немедленно. Алекс отшатнулся, она снова застонала, на этот раз выражая протест. Но он вскочил с кровати и поднял ее на ноги. Глаза его светились безумным желанием. Он выразительно посмотрел на ее талию и стал судорожно развязывать пояс платья и расстегивать застежки.

Мелисанда некоторое время молча наблюдала, уронив руки, за его суетливыми движениями, и вдруг ей стало весело и спокойно Она почувствовала свою власть над этим мужчиной.

— Постой! — Едва сдерживая смех, рвущийся наружу, она одним движением расстегнула крючки, платье упало к ее ногам, искрясь и переливаясь оттенками оперенья райской птицы, а его обладательница осталась в одних трусиках.

Мелисанда не обладала большим опытом любовных свиданий, но когда они случались, она всегда стеснялась своей наготы и беззащитности перед мужчинами.

Сейчас все обстояло иначе. Она стояла перед Алексом абсолютно непринужденно, гордясь своим прекрасным голым телом и властью над мужчиной, которую оно ей давало.

Во взгляде Алекса читалось не только желание, но и нежность. И, посмотрев ему в глаза, Мелисанда поняла, что она нужна ему вся, целиком, не только одно ее тело привлекает его. И следом за этим к ней пришла уверенность, что у нее нет никаких сомнений в том, что она влюблена в Алекса.

— Ты такая красивая! — тихо сказал он.

— Как драгоценный камень? — поддразнила она, пытаясь возбудить его еще сильнее.

— Нет, гораздо красивее! — покачал он головой. — Ты живая, настоящая, теплая.

Он протянул руку и провел пальцами по верхней кромке ее трусиков. Этого хватило, чтобы Мелисанду бросило в дрожь. Он положил ладонь ей на живот и медленно погладил, постепенно поднимаясь к груди.

— Ты великолепна! — приговаривал он. — Ни один из камней не сравнится с тобой.

— А ты все еще не разделся! — Она потянула за кончик его галстука.

Он с улыбкой прижал ее к груди.

— Если хочешь, можешь устранить эту проблему!

— С удовольствием! — расхохотавшись, воскликнула она и стала развязывать галстук, испытывая при этом не меньшее эротическое возбуждение, чем тогда, когда он раздевал ее.

С галстуком и пиджаком Мелисанда разделалась легко. Несколько больше хлопот доставили ей пуговицы на рубашке, а тем более — запонки в манжетах. Она стащила с Алекса рубашку и кинула ее туда же, куда и пиджак — на пол, после чего сделала паузу, чтобы полюбоваться мускулистым волосатым торсом. Но Алекс не позволил ей расслабиться.

— Не отвлекайся на мелочи, продолжай! — взмолился он и, взяв ее руки, положил их на ремень брюк.

Мелисанду не требовалось поторапливать, она справилась в мгновение ока и с этой работой, торопясь увидеть его полностью обнаженным, почувствовать кожей его голое тело и, наконец, ощутить его мужскую плоть глубоко в себе.

Правда, пальцы ее предательски дрожали, расстегивая ремень и молнию. Она не стала заострять свое внимание на причине того, почему брюки соскочили с него с подозрительной скоростью, словно бы их подтолкнула какая-то скрытая пружина, и, наклонившись, начала стаскивать с ног Алекса ботинки и носки.

Но Алекс был не в состоянии ждать так долго. Он в сердцах чертыхнулся, рывком выпрямил ее и, сорвав с нее трусики, освободился от последнего предмета своего туалета самостоятельно. Не обращая внимания на нечленораздельные протесты Мелисанды, он с радостным возгласом опрокинул ее на кровать и накрыл своим телом.

Еще мгновение ушло на быстрый поцелуй и взаимное приноравливание тел, а затем он вошел в нее, издав животный рык.

— Мелисанда, — хрипел он, то ли от восторга, то ли от огня, поглощающего их обоих. — Мелисанда!

Но она уже ничего не слышала, охваченная новыми, невыразимыми ощущениями…

Проснувшись на рассвете, Алекс увидел, что ночник на тумбочке включен. Усилием воли он заставил себя приподняться и, опираясь на локоть, потянулся к выключателю. Взгляд его упал на лежащую рядом Мелисанду: наполовину прикрытая измятой простыней, она крепко спала, зарывшись головой в подушки.

Алекс потихоньку лег на свое место и повернулся к ней лицом. Разметавшиеся волосы закрывали почти все ее лицо, обнаженные руки были прижаты к груди, пальцы крепко сцеплены. В такой позе она выглядела и невинной, и соблазнительной одновременно, и Алекс моментально отреагировал на это зрелище.

Он погладил ее по голому плечу, коснулся локтя и провел кончиками пальцев по руке. Затем очень осторожно и медленно начал раскрывать ее сжатый кулак. Мелисанда что-то пробормотала во сне и отдернула руку.

Но Алекс не успокоился на этом. Он наклонился и легонько дунул ей в ухо. Она недовольно зашевелилась и глубже зарылась в подушки.

— Мелисанда! — прошептал Алекс.

Ответом стало недовольное мычание.

— Мелисанда!

Она медленно открыла глаза и удивленно воскликнула:

— Алекс?!

— Ты ожидала увидеть кого-то другого? — с улыбкой спросил он.

Она поморгала, сделала глубокий вдох и, поудобнее устроившись на подушках и радостно улыбнувшись, сонно проговорила:

— Доброе утро! Ты уже давно бодрствуешь?

— Нет, только что проснулся, — ответил он и погладил ее волосы, разметавшиеся по плечам. Волосы казались шелковыми, а плечи приятно согревали ладонь. Алексу вспомнились слова молодого бармена в кафе, отпускавшего ему кофе утром после карнавала: «Девушку нужно разглядывать утром! Если и утром она будет выглядеть так же, как выглядела ночью, тогда это именно та девушка, которая вам нужна».

Потрясенный прозорливостью юного донжуана, он непроизвольно сжал пальцами плечо Мелисанды.

Алекс с изумлением обнаружил, что утром Мелисанда возбуждает его еще больше, чем накануне вечером, а ведь тогда ему казалось, что он взорвется от вожделения.

— Надеюсь, ты не из тех ненормальных карьеристов, которые вскакивают с кровати ни свет ни заря и мчатся очертя голову на службу? — поинтересовалась она.

Вопрос звучал невинно, однако блеск ее глаз и то, как она запустила пальцы в волосы у него на груди, свидетельствовали, что настроена она воинственно.

— Только не сегодня, — сдавленно ответил он.

— Вот и чудесно! — удовлетворенно сказала Мелисанда и передвинула руку чуть пониже, отчего у Алекса окончательно все смешалось в голове. Он понял, что в ближайшее время из постели ему уже не выбраться, и судорожно вздохнул.

Глава 16

— Именно так и следует начинать новый день! — с удовлетворением изрекла Мелисанда, поднимая бокал со свежевыжатым апельсиновым соком.

Экономка Алекса, появившаяся несколько ранее с сумками, набитыми фруктами и хлебом, накрыла им столик для завтрака на просторной веранде, сплошь увитой жасмином, тенистой и уютной. Вдыхая нежный аромат и любуясь открывающимся с высоты видом Рио и холмов, Мелисанда не забывала поглядывать и на мужчину, сидевшего напротив нее.

— Тебе, как я вижу, нравится открывающаяся отсюда картина, — сказал Алекс, рассмеявшись.

Мелисанда обожала его густой, теплый смех, он возбуждал ее, как крепкий бразильский кофе. Она покачала головой, задумчиво играя бокалом:

— Мне понравилось все: и завтрак, и утро, и ты, и мы оба.