Экранные поцелуи

— Очень хорошо, — прощебетала она. — Когда вы сможете попасть на самолет?

— На самолет?! Это еще зачем? Как я понял, Дэн хочет только поговорить.

— Правильно. Но не по телефону. Он будет ждать вас в студии.

— Не могли бы вы мне сказать, о чем будет разговор?

Наступило непродолжительное молчание.

— Мне очень жаль, — сдержанно проговорила японка, — но мистер Кейзер не сообщил мне никаких подробностей. Просто сказал, что ему нужно встретиться с вами. Это было вчера.

— Понятно. Передайте ему, что я прилечу, как только смогу. Скорее всего, завтра. И сразу же позвоню ему.

И вот теперь он летел на встречу с Кейзером. Вероятно, предстоит борьба, хотя он пока не мог догадаться, по какому поводу. И не слишком волновался. Съемки у них идут по плану, Рик укладывается в график, и вообще, если не считать нескольких второстепенных просчетов, все идет нормально. Он не сомневался, что сумеет выйти победителем из предстоящего разговора, что бы там ни было сейчас на уме у Кейзера.

Однако, едва войдя в студию, он понял, что недооценил серьезность ситуации. Дэн Кейзер выглядел так, как будто его сейчас хватит удар. С багровым румянцем на щеках, тяжело и прерывисто дыша, он расхаживал по кабинету.

— Дэн! Что случилось?

Глава студии резко остановился прямо перед ним.

— Ты обманул меня! Я тебе поверил, а ты меня обманул.

Боб Делани совсем растерялся.

— В чем я тебя обманул?

— Вспомни Рэчел Келлер!

Наступила тишина. Делани вспомнил последний разговор с Кейзером, глубокой ночью. Тогда Дэн поднял его с постели из-за Рэчел. Хотел заставить его снять ее с картины. Вот, значит, в чем дело… Делани ломал голову, пытаясь сообразить, что же такое он сказал тогда, что могло вызвать столь бурную реакцию. Внезапно он все понял. У Рэчел не было опыта работы в кино, и они с Риком немного подправили ее биографию в документах, чтобы создать нужное впечатление.

— Ты имеешь в виду ее послужной список?

— А что же еще! Семь лет в провинции! И это ты считаешь нормальной квалификацией для работы в Голливуде?

— Почему бы и нет? Лоренс Оливье начинал с английских театров. И Вивьен Ли тоже.

Глава студии, казалось, сейчас воспламенится.

— Но только не на студии «Магнум». Нам здесь ученики не нужны. Пусть набираются опыта где угодно, а к нам приходят, когда будут готовы для этого.

— Ты хочешь сказать, что Рэчел не готова?

— Да, черт побери!

— Так… А Жизель Паскаль, по-твоему, готова?

Снова наступило молчание. Дэн Кейзер прошел к бару.

— Может быть, выпьем? А потом обсудим эту ситуацию, как цивилизованные люди.

Делани тяжело вздохнул, тоже подошел к бару, налил себе виски, неразбавленного и без льда. Он понял, что его положение — далеко не выигрышное. Он ведь пытался отговорить Дэна от этой затеи, однако теперь Жизель Паскаль, по-видимому, все решила за Кейзера. И с этим ничего не поделаешь. Делани представил ее себе — самоуверенную блондинку в шикарных туалетах. Что же она предложила Кейзеру такое, что тот даже взял на себя труд найти веские обоснования для увольнения Рэчел Келлер?

Делани мысленно отругал себя за то, что был не очень осмотрителен. Как могли сведения о прошлом Рэчел Келлер так скоро просочиться наружу? Потом он вспомнил: Рэчел и Клаудиа неожиданно стали близкими подругами. Наверняка Рэчел все о себе рассказала этой суке во время их поездок по острову. А может быть, как-нибудь вечером, за обедом. Девичьи откровения… Это еще хуже, чем доверительные разговоры в постели.

Делани решил проверить свою догадку:

— И когда же Клаудиа тебе это все выложила?

Кейзер усмехнулся:

— Клаудиа мне ничего не говорила. Это Жизель.

— Какого дьявола! И откуда она все обо всех знает?

Однако в следующую секунду он понял. Ну конечно, Жизель с Клаудией — давние приятельницы. Он ведь и сам вошел в доверие к Клаудии именно через Жизель. А теперь француженка просто использовала эту дружбу.

Наверное, ему сейчас следовало бы поставить стакан на стол и признать свое поражение. Но что-то его останавливало. Он терпеть не мог, когда великосветские потаскушки, вроде Жизель вмешивались в его профессиональные дела. А кроме того, очень не хотелось подводить Рэчел. Он ее почти не знает, и тем не менее у нее несомненно есть талант.

И мужество. Не заслужила она, чтобы с ней так обошлись.

В голове у него мгновенно созрел план действий.

— Сколько ты мне даешь времени на реорганизацию? — обратился он к Кейзеру.

— То есть, чтобы избавиться от этой… Келлер?

Делани кивнул.

— А сколько тебе нужно?

— Два-три дня. Придется еще завернуть в Лондон до возвращения на Бали.

Кейзер улыбнулся:

— Хорошо. Я думаю, два-три дня ничего не изменят. Скажу Жизель, чтобы не гнала лошадей, пока мы не получим известие от тебя.

— Не гнала лошадей? Что ты имеешь в виду? Не собирается же она давать объявление в «Голливудский вестник».

Кейзер снова улыбался:

— Эго ты так думаешь. Ты плохо знаешь Жизель.

Делани прошел к лифту, спустился на пять этажей и оказался на двенадцатом, где помещались офисы продюсеров студии «Магнум» и некоторых независимых кинобизнесменов. Если двенадцатый этаж чем-нибудь и напоминал тот, на котором размещались высшие чины студии, то лишь по чистой случайности. Здесь, на двенадцатом, царила рабочая атмосфера. Ни картин, ни фотографий на стенах, покрашенных в кремовый цвет. А если кое-где и встречались комнатные растения или ярко разрисованные шторы, то это было делом рук самих обитателей этажа. Здесь делали фильмы, в то время как владения Кейзера, с его красотками секретаршами и картинами стоимостью в миллион долларов, существовали исключительно для того, чтобы производить впечатление на богатых клиентов.

Боб Делани занимал комнату средних размеров, к которой примыкал крошечный «предбанник» для секретарши. Эта комната предназначалась для него до конца съемок. А секретарша Джуди, наверное, останется с ним чуть дольше.

Увидев его, она не смогла скрыть удивления:

— А я думала, что вы на аудиенции у босса. Ну, теперь вам придется терпеть меня до конца рабочего дня.

Он заметил на ее лице сочувствие и ухмыльнулся:

— Не переживай. Ничего драматического не произошло. И не произойдет, если только я смогу этому помешать. — Он взглянул на часы. — Который сейчас час в Лондоне?

— Около восьми вечера, — не задумываясь ответила Джуди. За время работы она научилась с ходу определять разницу во времени между Нью-Йорком, Лондоном и Лос-Анджелесом, независимо от времени года.

Делани помолчал, обдумывая дальнейшие действия.

— Соедини меня с Десмондом Френчем. По домашнему телефону. Если повезет, застанем его, пока он не ушел куда-нибудь обедать.

Через пять минут агент из Англии был на проводе. Делани схватил трубку:

— Десмонд! Ну как идут дела?

— Как я понимаю, вы звоните не для того, чтобы узнать, как у меня идут дела. Чему я обязан?

— Небольшие проблемы с моим фильмом. На самом деле ничего серьезного, но мне нужна ваша помощь.

Десмонд Френч сел поудобнее, потянулся к стакану с виски и содовой. Он по опыту знал: если продюсер из Голливуда звонит поздно вечером и заявляет, что у него небольшие проблемы, значит, дело плохо.

— Откуда вы звоните?

— Из Лос-Анджелеса. Мне пришлось уехать на пару дней с натурных съемок, чтобы кое в чем здесь разобраться.

Френч сделал глоток виски.

— Это «кое-что» касается Дэвида или Рэчел?

— Рэчел. Дэн Кейзер, со студии «Магнум», хочет снять ее с фильма и заменить своей подружкой.

В голосе Десмонда Френча зазвучала тревога:

— Надеюсь, вы сказали ему, что ничего не выйдет?

— Попытался, но он и слушать не хочет. Он намерен использовать против Рэчел отсутствие у нее опыта работы в кино. Я решил ничего не предпринимать, пока не поговорю с вами.

На другом конце провода помолчали.

— Вы можете что-нибудь сделать, чтобы его остановить?