Покоренный (ЛП)

Он крепко сжимает меня своими сильными руками.

— Я люблю тебя, Лилли. Ты знаешь, где меня найти, если понадоблюсь. Знаю, ты говоришь, что у тебя всё в порядке, но я вижу, что это не так. — Он отстраняется и смотрит мне в глаза. — В любое время, когда понадоблюсь, позвони мне, и я тут же приеду. — Он нежно гладит пальцами мой подбородок и ослепительно улыбается. Гарри понимает меня. Он знает, что я ненавижу жалость. Он может заставить меня улыбаться даже в худшие времена.

— Спасибо, Гарри. — Я целую его в щёку и усаживаюсь на сиденье из нежной и гладкой кожи.

— Увидимся через несколько недель, — говорит он, прежде чем закрывает дверь. Я завожу двигатель и выезжаю на дорогу, шины визжат, и мотор рычит, как злой кот. Я очень сильно буду скучать по этой малышке.

Когда я въезжаю в подземный гараж моего дома, мне необходимо несколько минут, прежде чем выйти из машины. Жизнь с Гарри дала мне шанс собраться с силами, но теперь я снова здесь и придётся столкнуться лицом к лицу с проблемами. Настало время для Лилли Паркер натянуть на лицо игривую маску и взять себя в руки. Я отдохнула, а сейчас нужно спрятать эмоции в большой сундук и оставить их там. И я сделаю это.

Выхожу из машины, броня на месте, и я готова к бою. Видит бог, это будет больше, чем просто битва.

***

Сегодня начинается судебный процесс, и я жду кучу эмоциональных всплесков. Несмотря на просьбы Молли и Джорджа, я еду туда одна. Мне нужно сделать это в одиночку. Я уже подала своё заявление, оно было небольшим. Обвинение прочно основывается на доказательствах на основе ДНК. Поэтому мне не нужно говорить. Мне даже не нужно даже присутствовать, но я хочу быть там.

Я полна решимости встать на судебном заседании и посмотреть этому человеку в глаза. Хочу, чтобы он увидел, что не сломал меня. Хочу, чтобы он увидел, что я не жертва. Мне нужно сделать это для себя.

Когда я вхожу в зал заседаний, там совсем немного людей. Я сажусь на одну из пустых деревянных скамеек. Мой адвокат коротко кивает мне в знак приветствия, прежде чем вернуться к своей бумажной работе.

Судья начинает заседание, и за стеклянной панелью встаёт подсудимый в окружении двух полицейских. Конечно же, я не помню ту ночь, поэтому я никогда не видела его. Сначала меня поражает, что он выглядит как нормальный человек. Он мог быть любым молодым парнем с улицы, а не преступником, который употреблял наркотики и изнасиловал нескольких девушек на протяжении последних лет. Его глаза опущены вниз, пока он стоит с закованными за спину руками. Мне нравится осознавать, что я сильная личность, но мне всё равно странно, что я ничего не чувствую, когда смотрю на его ничем непримечательную фигуру. Я хочу, чтобы он посмотрел на меня, но он не делает этого.

Слышу, как со скрипом открывается дверь в зал суда, и кто-то заходит и тихо садится позади меня. Все волосы на затылке встают дыбом, моё тело, как радар, реагирует на присутствие Теодора Эллиса, единственного мужчину, который может заставить меня потерять контроль. Единственного мужчину, против которого у меня нет ни защиты, ни чувства самосохранения. Единственного мужчину, из-за которого моя душа ноет от боли.

Я едва слышу, о чём говорят в зале суда, пока напряжённо сижу на скамейке. Я не могу сосредоточиться, потому что пульс молотом стучит в ушах. Смесь паники, гнева, боли и желания – всё это течёт по венам, как товарный поезд. Конечно, я должна была ожидать этого. Я не включала телефон с тех пор, как уехала к Гарри, я просто исчезла. Только оставила Молли и Джорджу записку с номером телефона Гарри, чтобы они могли позвонить мне. Но у него вообще не было возможности связаться со мной.

Следующий час кажется вечностью, пока я сижу не в силах пошевелиться, не в силах посмотреть на него. Как только судья объявляет перерыв заседания, я встаю и молнией вылетаю за двери зала суда. Я отказываюсь даже посмотреть в его сторону, когда прохожу мимо.

Продолжаю идти, пока не нахожу пустой коридор в лабиринте здания суда. Я пользуюсь моментом и смотрю в окно на оживлённую улицу внизу. Прижимаю лоб к холодному стеклу и делаю глубокий вздох, пытаясь успокоить своё колотящееся сердце. Бл*дь, возьми себя в руки, Лилли, ругаю я сама себя. Я делаю последний глубокий вдох и поворачиваюсь.

Конечно же, Тео здесь. Он всегда рядом. Я не видела его с того страшного дня. Он выглядит по-другому, более взрослым, более изнурённым, но всё ещё красивым. Тео стоит в расслабленной позе, руки в карманах, пиджак расстёгнут, открывая рубашку без галстука. Его тёмные волосы немного отросли и падают на лоб. Он смотрит на меня в упор, его глубокие синие глаза клеймят мою душу снова и снова до тех пор, пока я не начинаю задыхаться. Всё в нем притягивает меня на инстинктивном уровне, и это так больно.

Я прикладываю все силы, чтобы лицо оставалось бесстрастным, пока боль, как яд, течёт по моим венам. Эта такая всеохватывающая, парализующая боль, от которой перехватывает дыхание, такое отчаянное стремление, которое несёт с собой глубочайшую печаль. Я так сильно хочу его, это такая мука, когда ты не можешь протянуть руку и коснуться его. Я провела две недели, затаив на него сильную обиду, но прямо сейчас, когда он стоит передо мной, всё кажется таким неважным, потому что я люблю его.

Будь проклят он, и будь проклята я, за то, что такая чертовски слабая рядом с ним. Я сжимаю зубы и сражаюсь с натиском эмоций, которые грозят сокрушить меня, в моём сердце больше не должно быть места для этого. Я делаю усилие, чтобы засунуть боль обратно в ящик и хлопаю крышкой. Он изучает меня напряжённым взглядом. Тео ничего не говорит, просто смотрит на меня. Я проверяю броню, прочно находящуюся на месте, моё сердце спрятано так глубоко, что даже я не могу найти его, пока не поговорю с мужчиной, который до недавнего времени так много значил для меня.

Глава 3

Тео

Я наблюдаю, как на её лице мелькают эмоции. Я вижу боль, тоску, злость, любовь, ненависть и в конце ничего, просто пустое, холодное и бесчувственное выражение лица.

— Я не собираюсь спорить с тобой, Тео, — категорически говорит она.

Впервые за несколько недель я чувствую, что могу дышать нормально. Я как наркоман, просто жаждущий её, просто быть рядом с ней – как принять лучший вид дозы. Да, я признаюсь, я – конченый подкаблучник, когда речь заходит о ней. Последние две недели были похожи на собственную персональную пытку. Она буквально исчезла, её телефон был отключен, даже Молли не говорила, где она. И теперь она здесь, и она выглядит другой. Она другая.

На ней чёрное платье, но оно немного висит на ее похудевшем теле. Как всегда её волосы дикими волнами струятся по плечам. У неё всё ещё есть это негласная способность поставить меня на колени без единого слова. Я бессилен перед ней.

До этого момента я даже не осознавал, как сильно я скучал по ней. Я скучаю по тонкому аромату её духов, по тому, как двигаются её бедра, когда она идёт, по таинственной улыбке, которую она преподносит мне, по её вспыльчивости, появляющейся снова, и её грубости, по её несносной натуре. Я скучаю по всему, что есть в ней. Но женщина, стоящая сейчас передо мной, не та женщина, которую я знаю. Что-то очень важное изменилось в ней. Её стены так высоки, что я не могу видеть, что за ними. Я стою достаточно близко, чтобы коснуться её, но расстояние между нами, как глубокая недостижимая пустота. Она прямо передо мной, но также она на другом конце света.

— Я подумал, что тебе может понадобиться моральная поддержка, — тихо говорю я. По правде говоря, я бы нашел любое оправдание, чтобы увидеть её. — И… мне нужно было увидеть тебя, — шепчу я.

— Как ты узнал, что я здесь? — огрызается она. Она похожа на кобру, которая поднимается и плюётся ядом. Как всегда, я пытаюсь осторожно танцевать вокруг неё, не получив укуса.