На третий раз повезет

– Здравствуй, Ник, – сказала я ровным голосом, словно каждую ночь на моем крыльце сидит мужчина – мужчина, который давным-давно пропал из моей жизни.

Мне даже удалась холодная улыбка – из тех, что я берегла для женщин, которые сами не знают, чего хотят, – секунды на две, пока я не посмотрела на него и не поняла, что обмануть его мне не удалось.

Беда с Ником заключалась в том, что его невозможно одурачить. Я чуть не показала ему язык, но это во мне говорило шампанское.

– Эй, Фил.

Он, пожалуй, был единственный человек на всем белом свете, в устах которого мое прозвище звучало как благословение. Ник сохранил свой неотразимый голос, от которого мурашки бежали по телу. Хотя я этого вовсе не хотела.

Я стиснула зубы и поднялась по ступеням, стараясь не споткнуться. Кроме Ника, меня никто не называл Фил – более того, только ему подобные вещи сходили с рук. С другой стороны, в иные времена я прощала Нику Салливану все.

Я метнула на него еще один взгляд. Вокруг глаз собрались лукавые морщинки, а лицо слишком загорелое для этого времени года. Небось приехал с какого-нибудь экзотического курорта. Для меня, трудоголика, напрочь лишенного страсти к путешествиям и не отдыхавшего уже несколько лет, это было совершенно ненужным напоминанием.

– Сам ты «Эй». – О! То, что нужно: сухой деловой тон. Неплохо. Ник даже отпрянул. Я попала ключом в замок, но мысли, если честно, путались. – Что ты здесь делаешь?

– Соскучился.

Когда-то я бы упала к его ногам, услышав такие слова. Я пыталась устоять от соблазна, но все же не удержалась и бросила на него еще один взгляд, Мне нужно было знать, серьезно он говорит или нет.

Губ его коснулась улыбка. Лишь уголки рта приподнялись, но я хорошо помнила, как это сводило с ума любую женщину, потому что подчеркивало твердую линию губ, сексуальность, блеск глаз. Ноги едва не подогнулись в коленях, хотя я и предпочла отнести это на счет шампанского.

Я вцепилась в дверной косяк. Ник посмотрел на меня, он действительно посмотрел на меня, и улыбка стала чуть шире. Я знала, что моя решимость могла быстро сойти на нет.

– Никогда не слышал о телефоне? – Засов расставил точки в моей реплике сочным железным лязгом.

Все просто. Я захожу в квартиру.

Он нет.

Ник не собирался сбегать, хотя я была уверена, что сбежит.

– Так я тебя и нашел. – Ник поднялся с крыльца, очевидно, приняв другое решение, нежели я рассчитывала. – К счастью для меня, не так много в городе женщин по имени Филиппа Коксуэлл.

К счастью? Почему к счастью?

Сердце екнуло. Надежда такая штука, что не верит опыту. Видно, это у меня в крови. Как ни пыталась я заглушить голос надежды, он не унимался. Я чувствовала, что Ник подходит ко мне, и знала, что стоит ему прикоснуться, как моя оборона падет. Я закрыла проем двери собой и сумочкой и посмотрела на Ника так, как, наверное, смотрит кролик на лису.

– Что тебе нужно, Ник?

Он нахмурился и пригладил рукой черные волосы.

– Мне нужна твоя помощь, Фил. – Прежде чем я успела съязвить, он посмотрел мне в глаза. Что-то внутри меня перевернулось. – Мне нужен юридический совет, и я просто не знаю, к кому еще обратиться.

Любовь жива, но ушла щипать травку на другую лужайку. Все пузырьки шампанского одновременно испарились. «Вот видишь?» – каркнул внутренний голос – голос, подозрительно похожий на мамин.

И это взбесило меня еще больше, чем слова Ника.

– Что тебе нужно? – Я забросила сумочку в квартиру, не в силах держать в себе накипевшее. Я взмахнула руками, и Ник попятился. – Ты думаешь, что можешь явиться посреди ночи через пятнадцать лет и просить о юридической услуге? – Я ткнула его в грудь, ставя точку. – Слышал когда-нибудь о графике рабочего дня? – Еще один тычок. – Слышал когда-нибудь о системе юридических консультаций? Или ты считаешь, что я сделала тебе недостаточно одолжений за свою жизнь?

– Расслабься, Фил. – Ник говорил быстро и успокаивающе, словно боясь моей непредсказуемости. Он поймал мой указующий перст и спрятал его в тепле своей ладони. У него был такой искренний взгляд, что у меня во рту пересохло. – Я знаю, что ты удивлена. Если не хочешь помогать, то я уйду и больше никогда тебя не побеспокою. Пять минут твоего времени, советник, честно.

Советник. Вот уж действительно слово, которое я никогда больше не желаю слышать.

Я бросила на Ника яростный взгляд и попыталась освободить палец.

– То есть тебе нужен адвокат, и ты заваливаешься ко мне посреди ночи и ждешь, что я тебя выслушаю?

– Фил, ты все не так поняла.

Мне показалось, или я заметила в его взгляде ранимость? Может, она и раньше была там, но только теперь Ник вдруг стал казаться таким потрепанным и неуверенным, что сердце затрепетало. А рука уже была на его груди.

Меня обмануть проще простого. Я становилась жертвами стольких мошенников, что гордость не позволяет признаться. Особенно это касается вызывающих жалость детишек, попрошаек на улицах. И дурят меня не только незнакомые люди. В моей семье все пользуются моей непосредственностью. А еще мне все любят жаловаться. В моей коллекции такое количество любовных драм от Элайн, что впору романы писать.

Но ведь должен же быть предел. Кроме того, Ник сильно разочаровал меня. Я смотрела, как он гладит большим пальцем тыльную сторону моей ладони. Мне стоило помнить этот прием. Мне стоило закрыть дверь перед носом Ника и отказать, чего бы он ни попросил.

Но на деле все оказалось гораздо сложнее.

– Просто выслушай меня, Фил. – Ник пожал плечами, и на лице его снова появилась эта улыбка. Правда, я заметила, что улыбка не затронула глаз. – На этот раз я не собираюсь отдавать все на откуп закона.

Сам того не подозревая, Ник дал мне повод отказать ему. Если бы он просил меня как друг, или ради наших прежних отношений, или под любым другим предлогом, я бы поддалась. Но он снова свел все к линии закона, и это была его ошибка. Это была песня моей жизни, и отзывалась она в голове скрежетом металла по стеклу. Если единственная причина, по которой Ник пришел ко мне, – это мой статус адвоката, то пусть встанет в очередь.

Я выдернула палец из его ладони и зашла внутрь.

– Ты пришел не по адресу.

– Но как же так? – Если он действительно не понимает, что к чему, я с радостью объясню. – Ты ведь уже должна быть допущена к адвокатской практике. Если ничего не случилось за эти годы, Фил, то у тебя был доступ к лучшим школам и колледжам, ты сама выбирала, где учиться.

– И я была совершенно несчастна из-за этого, если ты помнишь.

Ник удивился, и я поняла, что он ничего не помнит. И это было обидно.

– Но ты не могла не стать юристом. – Я уперла руки в бока.

– Я должна была стать юристом, потому что так удобно тебе? Ты собирался использовать меня так же, как делал это раньше? И именно поэтому ты сейчас здесь? Я не кухонная доска, Ник! Меня нельзя использовать по необходимости.

– Нет, Фил, ты все неправильно поняла. – Его голос стал тише, переходя к тембру, которому невозможно было сопротивляться. – Я здесь потому, что доверяю тебе.

Мило, но больше он не произнес ни слова, а я не собиралась попадаться на запоздалые комплименты.

– На этот раз я не могу тебе помочь, Ник. Я не адвокат.

– Фил, это безумие какое-то. Как это ты не адвокат?

– Так. Не адвокат. А самое замечательное, что в этом виноват ты.

Ник был обескуражен. Приятно было видеть, как ускользает его уверенность.

– Что, черт возьми, все это значит? Все в твоей семье заканчивают школу адвокатов.

– Но ведь именно ты сказал мне, чтобы я перестала жить мечтами других людей и обзавелась собственными. – Я пожала плечами. – Я последовала твоему совету. – Я толкнула дверь и вошла в дом.

Ник с удивлением смотрел на меня:

– Что?

– Я занимаюсь ландшафтным дизайном. – Я улыбнулась. – И считаюсь неплохим специалистом.

Но если я рассчитывала, что Ник вспылит после моего признания, то поставила не на ту лошадь. Его раздражение испарилось, сменившись уважением, чего раньше я не видела ни разу. Он улыбнулся мне так, будто я дотянулась рукой до звезд, погладил меня ладонью по щеке, отчего между нами проскочила волшебная искра, как в старые добрые времена, и прошептал: