На третий раз повезет

К счастью, Элайн из другого теста, и ей не составило труда осушить бутылку без меня. Так что шансов на то, что вечер не удастся, у нас просто не было. Со стороны моя подруга казалась трезвой, но я-то знала ее достаточно давно, чтобы видеть, в каком она на самом деле состоянии. Элайн была не из тех, кто упускает скудные подачки жизни. Позже, когда она расплачивается за содеянное, я напоминаю ей, что за удовольствия надо платить. Но это совсем другая история.

Мы преуспели там, где другие потерпели фиаско, и это стоило отпраздновать. Нам улыбнулась удача, а значит, дальше все будет просто прекрасно. Жизнь полна возможностей, успех лишь ждал, когда он окажется в наших руках. Наконец-то настал час, когда наши труды обернулись звонкой монетой.

Вас когда-нибудь захватывала мечта? Порой кажется, что удача неизбежна, а в довесок к ней всегда приходят слава и богатство. Но очень быстро понимаешь, насколько все обманчиво. Все становится из рук вон плохо, мечта теряет глянец, но вы упрямо отказываетесь признавать очевидное. А в случае если вы не до конца уверены в себе, это играет против вас.

За последние годы я съела столько спагетти с сыром, что и подумать страшно. И я говорю вовсе не о домашней лапше с пармезаном, которую готовила в детстве мама, а о ширпотребе из картонных коробок. Знаете, заливаете кипятком, и не так уж плохо на вкус.

Удивительно, как далеко иногда мы заходим вслед за мечтой. Гораздо дальше, чем могли предположить. Хотя альтернатива еще малопривлекательнее, чем поедание спагетти с сыром по ночам из немытой посуды.

Страх перед провалом – воистину сильная вещь. Даже когда широко улыбаешься на публике, не перестаешь чувствовать в глубине души червоточину, не перестаешь думать, сколько еще осталось до того мига, когда мечта превратится в кипу газетных вырезок без права на осуществление.

А с такой семейкой, как у меня, всегда найдется «добрая душа», готовая подсчитать все твои промахи.

А промахов у меня хватало во все времена в отличие от трех моих братцев.

Вот и в эту ночь, опьяненная успехом и шампанским, я переплатила водителю такси чаевых и обзавелась другом на всю жизнь.

Ну может, и не так надолго. Едва я с трудом вылезла из машины, держась за желтую крышу, чтобы не упасть, парень поблагодарил самую щедрую девушку в Массачусетсе и нажал на педаль, оставив меня посреди улицы. Хорошо еще, что все соседи крепко спали и не видели, как меня качало из стороны в сторону, словно наркомана.

Прямо здесь, на одомашненном постриженной травкой бульваре, я решила воспользоваться одним из мифических преимуществ работы на вольных хлебах. Прочие думают, что работа на вольных хлебах позволяет нежиться в постели допоздна, болтаться без дела, смотреть все сериалы подряд, рано уходить из офиса и пользоваться правом на бесплатные обеды. Ха. Правда в том, что мой босс – настоящий рабовладелец, и босс этот я сама. Я потратила на работу больше часов, выходных и праздников, чем работник по найму может представить. Мой мужчина – ежедневник, именно с ним я провожу ночи. Я сама сажаю розы и деревья, сама врезаю дверные замки. Я даже собираю мебель, когда рабочие растворяются в том тумане, где исчезают все контрактники рано или поздно. Я сама покрываю плиткой стены и накачиваю себя кофе, чтобы дорисовать эскизы, вместо того чтобы по-человечески выспаться.

Я ругаюсь словами, значение которых не понимаю, и могу заговорить кого угодно, поскольку время от времени устраиваю сеансы психотерапии для разведенных, потакаю капризам женщин, которые никогда не знают, чего же именно они хотят.

И наконец-то все вернулось сторицей.

Розовые пузырьки, что текли по венам, не задавили чувство триумфа, напротив, они лишь усилили его. Я сделала шажок по тротуару, и ноги мои заплелись. К счастью, шампанское сделало меня невосприимчивой к такому пустяку, как падение. У пьяных – и это вам скажет любой полицейский – костей вообще нет.

Я самонадеянно поднялась и, спотыкаясь, пошла к дому, наивно полагая, что выгляжу вполне пристойно.

Мне оставалось пройти футов двадцать до крыльца, мимо маленьких крокусов с желтыми лепестками, которые торчали из черной земли вдоль дорожки. Фонарь на крыльце с датчиком движения загорелся при моем приближении. И тут я увидела его.

На моем крыльце сидел мужчина. И смотрел на меня.

Даже пьяная в дым я была уверена, что живу одна. И я точно знала, что никого не приглашала на ночные посиделки за бутылочкой вина. Не мой стиль.

Розовые пузырьки выветрились, что, впрочем, не улучшило мое состояние. Я не смогла бы ни убежать, ни драться, или что там еще полагается делать, когда на пути в дом в темноте сидит парень и поджидает вас. Казалось, он готов ждать сколько угодно, пока я приму решение, что же делать дальше. Оставалась, конечно, призрачная надежда, что он лишь иллюзия, вызванная количеством шампанского в крови, но если так, то уж очень материальная иллюзия. Кроме того, он не проявлял ни малейшего желания раствориться в воздухе. На самом деле он сидел и смотрел на меня так, словно не понимал, чего это я удивляюсь, увидев его на своем крыльце.

Его спокойствие напомнило мне одного человека, которого я безудержно хотела увидеть снова, хотя и должна была держаться от него подальше. Еще два шага вперед, и… да, это действительно был он.

Сердце едва не выпрыгнуло из груди. Нереально было увидеть его здесь. Он исчез из моей жизни так давно, что я уже несколько лет не ждала ни его самого, ни его извинений.

Но на моем крыльце сидел Ник Салливан. И он ждал меня.

Я снова почувствовала себя шестнадцатилетней девочкой и открыла рот, словно влюбленная идиотка, которой была когда-то. Сердце забилось быстрее, а в душе затеплилась надежда.

Ник вернулся за мной! За мной.

Господи, сколько же раз меня предупреждали, что мальчишки Салливан – это проблема с большой буквы «П» и ничего хорошего с ними не выйдет. Они из той породы людей, с которыми не следует водиться людям моей породы. Но я никого не слушала! Я верила, что знаю Ника лучше других. И даже верила, что он мне друг.

Но он доказал, что расхожее мнение оказалось правдой на все сто.

Он не должен был быть здесь – он ведь живет в Сиэтле и управляет дико прибыльной туристической компанией. Ну ладно, признаюсь, мне было достаточно любопытно отслеживать его судьбу, я даже заходила пару раз на его сайт и как-то раз пыталась поймать его в аэропорту.

Но мне не стоило забывать, как он меня разочаровал. Как он исчез, не сказав ни слова.

Забавно, что стоило мне увидеть его на своем крыльце, и я забыла все. Я готова была признать, что всему есть разумное объяснение, что я не поняла его, что у него действительно была весомая причина уйти не попрощавшись.

А ведь пятнадцать лет – немало.

Искусно установленная лампа на крыльце освещала одну половину его лица, оставляя другую в тени. Ник выглядел загадочно, впрочем, загадочно и непредсказуемо он выглядел и при солнечном свете. Он по-прежнему был высоким, сухим и поразительно красивым; ирландская привлекательность все еще была при нем. И долгий пристальный взгляд, как и прежде, не подводил его.

Но были и перемены, хотя и не очевидные. Он стал крупнее, черты лица стали жестче, он в совершенстве овладел мимикой памятника. Ник уже не был долговязым подростком, он стал мужчиной, и понять его теперь было еще сложнее, чем в детстве. Конечно, он выглядел старше, но ведь и я тоже не помолодела.

От осознания этого я снова пришла в движение. Ник не захотел быть со мной пятнадцать лет назад, едва ли он захочет остаться со мной сейчас. Одна хорошая новость – сейчас мне было наплевать на это.

Все бы ничего, вот только понимала я это умом, а сердце никак не хотело соглашаться. Шампанское ничуть не помогало, да и ощущения, что все налаживается в жизни, тоже не возникло. К счастью, я девочка рассудительная, и я точно знала, что смогу выжить Ника из своего сердца еще раз. Я достала из кармана ключи и пошла к ступенькам.