Замки из песка (СИ)

- Дедуля! Елка! – Она подбежала к вошедшим и чмокнула дядю Колю в щеку. Заметив Настю, она слегка удивилась, - здравствуйте.

- Добрый вечер. – Улыбнулась Настя. – Я Николаю елку помогла дотащить. – Быстро добавила она, понимая, что должна что-то сказать.

Взгляд девочки скользнул по измазанной смолой светлой куртке и съехавшей шапке. Затем губы растянулись в приятнейшей улыбке.

- Да вы проходите! Меня Диана зовут! Снимайте куртку, мы ее застираем сейчас.

Дядя Коля уже снял шапку, с которой хлопьями падал снег. Оказалось, что волосы у него очень густые, хоть и седые. Настя тут же поняла, что он много старше, чем показался в начале.

- Да мне до дома совсем близко. Всего одна станция метро. – Она благодарно улыбнулась в ответ, - Я Настя. Очень приятно. Я лучше к вам завтра зайду, после работы.

- А обещала чаю попить с нами. – Немного расстроился запыхавшейся дядя Коля.

- Завтра приду обязательно! – пообещала Настя, стараясь не соблазниться вкуснейшим запахом из кухни, - очень рада знакомству!

- Когда вас ждать? – Диана помогла прислонить настрадавшуюся елочку к стенке.

- Часов в восемь вечера будет хорошо?

- Конечно! Будем ждать вас!

Настя с прежней улыбкой попрощалась и взялась за ручку двери. Затем повернулась:

- А давайте на «ты», Диана?

***

- А на Новый Год ты где? – Рома сидел на стуле за своей барной стойкой, и, спрятавшись за наставленными на баре ящиками с бокалами, притащенными со склада, уплетал жаренную картошку с грибами и зеленью. Весь обеденный перерыв он проговорил по телефону с Ольгой, которая так его и не дождалась вчера, и теперь скрывался от администратора, чтобы спокойно поесть.

- Скорее всего, дома. – Настя, бездумно водя пальцем по сенсорному экрану системного компьютера, наблюдала, как из кафе выходят молодые люди, весело похлопывая друг друга по плечам. – А ты?

- Если с Олей помирюсь, то у нее.

- У вас серьезно?

По выражению лица Ромы Настя поняла, что картошка встала у него поперек горла. Он боялся серьезных отношений всю свою сознательную жизнь. С Настей они были знакомы больше пятнадцати лет, и заслуженно называли друг друга лучшими друзьями. Они родились в одном поселке, Семенково, только когда Роме исполнилось восемь, родители решили, что нужно перебираться в город, чтобы сын пошел в школу и выучился в Москве. Насте было шесть, и ее мама часто отвозила в Москву, к друзьям, решившимся остаться в столице. Связь они не теряли, хотя долгое время могли не видеться.

Наконец-то Настя тоже решила для себя, что пора покидать уютное гнездышко в Семенково, и, влюбленная в «живущую» Москву, переехала туда. Сначала на накопленные деньги снимала комнату, а теперь на двадцать один год, ей подарили однокомнатную небольшую квартиру почти в центре. Пришлось сильно ужиматься в средствах после покупки и пойти на работу, куда, кстати, Рома ее и устроил, но девушка была счастлива, что все сложилось именно так. Правда, ее беспокоило, что она запросто могла слететь со стипендии теперь, когда университет стал местом, редко ею посещаемым.

- Да ты ешь спокойно. Я же просто спросила.

- Какой серьезно, Настюх? Ей же семнадцать только. И то… будет. Месяцев через шесть.

Настя улыбнулась, покачивая головой.

- Любви все возрасты покорны… - философски изрекла она, и тут же замерла. Рублев зашел в зал и, не спеша, глядя по сторонам, направлялся к своей любимой «кабинке».

- Покорны они или нет… - Рома продолжал напихивать рот едой, - она даве девофка ефе… а я обыфно с девофками не…

- Рома, Рублев идет!

- Во блин! – Работая челюстями, как электрический, заклинивший Щелкунчик, Рома с трудом проглотил наполовину пережеванную картошку и вскочил на ноги, как раз в тот момент, когда Александр Михайлович поднял глаза на бар. – Доброе утро, Александр Михалыч!

- Доброе утро… - стараясь деть куда-нибудь глаза, пробормотала Настя.

- Здравствуйте. – Поздоровался Рублев, ставя свой черный дипломат на диванные подушечки. – Пробей-ка мне бутылочку Боржоми. – Он взглянул на Настю. Затем на наручные часы, и, с легкой улыбкой, добавил, - кажется, еще не слишком поздно.

Глава 4

Снежок, валивший сутра, мягкий и пушистый, к вечеру сменился дождем. Проливным, холодным.

Настя укуталась в длинный шарф, который мама подарила ей в прошлом году, и накинула капюшон. Коротко попрощавшись с Ромой и охранником, в такую погоду сидящим у входа внутри, а не снаружи, она вышла на улицу. Ветер тут же с такой силой ударил в лицо, что пришлось спрятать лицо в воротнике, чтобы сделать вдох.

«Что ж, погода не фонтан, нужно быстро добраться до остановки. Хорошо бы, автобус подошел сразу…».

Пока Настя шла до остановки она с десяток раз похвалила себя за то, что одела теплую, непромокаемую куртку. Мысли ее крутились вокруг слов, которые бросил ей Рома, когда пришел, в очередном разговоре о насущном.

- Ты пойми, пока ты сопли распускаешь, витаешь в облаках, он о тебе не думает совершенно. У него жена, сын. Елки палки, Горлова, ты сама все отлично знаешь и продолжаешь идиотничать. Хватит уже. За тобой половина наших постоянных гостей ухлестывает. Видные мужики ведь!

- Видные, не спорю. Только не цепляют они меня… - Настя оторвалась от написания объяснительной бумаги – по невнимательности вместо двухсот пятидесяти грамм водки по системе пробила пять бутылок. А все потому, что голова забита черт знает чем… кем.

- Хорошо, а то, что он директор? Слухи ведь…

- Никто ни о чем не знает и не узнает! – Девушка нахмурила лоб, перечитывая написанное. Как-то нескладно все… ну да ладно. Не такая уж и важная бумажка. – И вообще… Не о чем узнавать.

- Хорошо, значит его положение и штамп в паспорте тебя не смущает… А зря. Женатые люди – это не так то приятно для нормальных отношений. Это я говорю тебе с высоты своих двадцати шести лет.

Настя не выдержала и прыснула.

- С высоты… Ой, Рома… Если ты считаешь, что в свои два десятка с копейками можешь всерьез о чем-то судить…

- Нет, подожди. Вот ты послушай. Давай просто прикинем. Ты говоришь я судить не могу… Значит, считаешь, что я мал. Вот дяде Валере сколько? Сорок шесть?

Мысленно подсчитав возраст отца, она кивнула, возвращаясь к писанине. Рома продолжал давить:

- Рублев младше его на десять лет. И старше меня на десять лет. Соответственно, твой отец и Рублев, это как я и Рублев. Только наоборот.

- Баландин, заткнись ради Бога, а? Я сейчас такого напишу здесь…