Тест на любовь

Штатив с жизненно необходимыми препаратами стоял поблизости; малыш привык к взрослым, которые баловали его. Он положил свою раскраску на консоль, и Мэгги болтала с ним, беря цветные карандаши, которые он давал ей, и раскрашивая там, где он показывал. В то же время она отвечала на вопросы Кристин и волонтеров, которые ходили от одного к другому подопечному, одетых в яркие футболки радио «Смешинка».

Мэгги знала, что следующие пару часов игровая комната снаружи будет полна детьми, поскольку те, кто мог, пришли посмотреть настоящее радиошоу. Обычно они передавали приветы своим лежащим в кроватях друзьям и семьям и принимали участие в мероприятиях, организованных волонтерами.

В четыре часа программа началась. Мэгги и Дугги остались в студии и позволили Кристин проводить шоу. Дугги знал, что нужно соблюдать тишину, и, пока у него была раскраска, он был счастлив молча сидеть на коленях Мэгги и рисовать. Радио «Смешинка» никогда не претендовало на уровень профессиональных станций, учитывая то, что шоу в основном проводили дети, но никому еще не повредило стремление к совершенству.

Мэгги потерлась щекой о светлые кудряшки мальчика и вдохнула запах больничного мыла, когда поцеловала его в макушку. Дугги родился недоношенным от матери-наркоманки, и у него развился некротизирующий энтероколит, что привело к необходимости удалить большую часть нежизнеспособного пищеварительного тракта.

Он тяжело болел в первый год жизни, и в три месяца его перевели на продолжительное лечение из отделения реанимации новорожденных в детское отделение интенсивной терапии. Сейчас у него был синдром укороченного кишечника; это означало, что его пищеварительный тракт недостаточно длинный, чтобы впитывать еду, и его нужно будет постоянно кормить внутривенно.

Он находился в больнице буквально всю свою жизнь – регулярно появлялся в детском отделении с различными инфекциями, которые то и дело одолевали его из-за ослабленной иммунной системы. Последний раз он поступил несколько месяцев назад с двусторонней пневмонией.

Он выглядел как и все дети с серьезными нарушениями всасывания. Худые руки и ноги и выступающий живот. Она чувствовала его округлые контуры под тонкой шелковой больничной пижамой и снова поцеловала Дугги макушку.

– Так вот, значит, где вечеринка.

Если бы не Дугги на ее коленях, то Мэгги точно подпрыгнула бы при звуке голоса Нэша Риса, вмешавшегося в студийный гул. Он что, ее преследует?

– Доктор Рис!

Мэгги заморгала, видя, как Кристин, бросив наушники, спрыгнула со стула, широко улыбаясь ему. Он стоит у двери в темных брюках и клетчатой рубашке. На руках у него был маленький ребенок, который тянул за повязку, обвязанную вокруг головы. Нэш выглядел естественно и непринужденно с ребенком, и желудок Мэгги снова точно перевернулся.

Нэш улыбнулся девочке:

– Привет, Кристин. – Он повернулся к Мэгги, которая выглядела невероятно сексуально в обтягивающих джинсовых капри и красной футболке радио «Смешинка», обрисовывающей ее грудь. – Привет, Мэгги из интенсивной терапии.

Мэгги почувствовала, как жар приливает к ее щекам, когда он прошелся взглядом по ее телу.

– Этот карапуз говорит, что его зовут Броуди и он хочет передать привет всем, кто находится в третьей палате, – сказал он Кристин, оторвав взгляд от Мэгги.

– Давайте его сюда, – улыбнулась Кристин, протянув руки и пошевелив пальцами. – Я помогу ему. Затем мы сможем провести ваше интервью.

Мэгги тупо уставилась на Нэша, когда Кристин усадила малыша к себе на колени.

– Ты будешь давать интервью?

– Думаешь, не справлюсь? – рассмеялся Нэш.

Мэгги почувствовала жар на своих щеках.

– Ну что ты. – Мэгги жалела, что не знала заранее. Она не спросила Кристин об интервью, потому что предполагала, что давать его будет, как обычно, один из стационарных пациентов. – Как это произошло?

– Я захожу сюда время от времени, и Кристин спросила, может ли она взять у меня интервью, – пожал он плечами.

Нэш заходил на радио «Смешинка»?

– А ты? Много помогаешь здесь?

– Время от времени, – пожала плечами Мэгги.

– Эй, – вмешалась Кристин, – это не правда. Не слушайте ее, доктор Рис. – Она указала на фотографии в рамочках над панелью, на нескольких из них была Мэгги. – Как говорит Росс, Мэгги была движущей силой радио «Смешинка», и без нее его бы не существовало.

Нэш запрокинул голову и посмотрел на увеличенные снимки. Мэгги, выглядевшая моложе, в наушниках; его взгляд привлекло обручальное кольцо и ее улыбка. На другой фотографии Мэгги помогала официально выглядящему мужчине разрезать ленточку у двери позади него.

Он присвистнул. Вчера он видел ее как исполнительную медсестру отделения интенсивной терапии, а сегодня она предстала перед ним в другом свете. Его либидо оценивало ее как великолепную, привлекательную женщину; он понимал, что в Мэгги есть больше, чем симпатичная внешность.

Дуглас наконец-то оторвался от своей картинки.

– Доктор Рис, – позвал он, и Мэгги была спасена от откровенного любопытства в глазах Нэша.

– Привет, Дугги. – Нэш присел рядом с Мэгги. Дуг был его пациентом. – Как дела, дружище?

Дугги взял свою раскраску.

– Я раскрашиваю принцессу. Правда, красивая?

– Как картинка, – кивнул Нэш.

– Хотя она не такая красивая, как Мэгги.

Нэш сознавал, что почти трется коленями о ее бедро. Он посмотрел на ее лицо и улыбнулся, увидев, что оно снова наливается румянцем.

Устами младенца глаголет истина.

– Нет, – согласился он, глядя ей прямо в глаза. – Нет никого красивее Мэгги.

На одно странное мгновение ей показалось, что все исчезли из комнаты. И в тот момент Мэгги увидела перемену в Нэше. Он хотел ее, она это понимала, но здесь было нечто большее. Возможно, уважение. И этот Нэш был более соблазнительным, чем вчерашний флиртующий.

– Хорошо, – сказала Кристин, снова сняв наушники и покачивая на коленях своего нового ассистента. – После этой песни ваша очередь, доктор Рис. Вы готовы?

Нэш неохотно отвел взгляд от Мэгги, всецело обращая внимание на подростка:

– Готов.

Мэгги видела, как Кристин краснеет от взгляда Нэша. Было очевидно, что девочку сильно влечет к нему, и он это тоже знал. Нэш был невероятно очарователен и обходителен и являл собой все, о чем могла мечтать девочка, увлекающаяся Джейн Остин. Но Мэгги понимала, что он соблюдал границу.

Он говорил о том, что вырос на огромной скотоводческой ферме в тысяче километров к западу от Сиднея, брал школьные уроки через «Школу по радио» и присматривал за стадом с вертолета.

– А почему вы решили стать врачом? – спросила Кристин.

Мэгги, которая была поглощена раскрашиванием розового цветка, приподняла голову при этом вопросе. Кристин сидела к ней спиной, а Нэш – лицом. Она заметила, что в какой-то момент Броуди снова перебрался на колени Нэша. Она не думала, что это возможно, но тот сейчас выглядел более мужественно, более привлекательно. Их взгляды встретились, когда он заговорил:

– Когда мы были детьми, моя сестра часто болела, и ей приходилось постоянно ездить в Сидней на лечение, потому что в нашей глуши не было медицинского обслуживания. Тогда я пообещал ей, что стану врачом и изменю это.

Мэгги заметила легкость в его голосе и улыбке, которой он одарил Кристин, когда нарушил зрительный контакт с ней, но было слишком поздно. Она увидела грусть в его взгляде, когда он говорил о своей сестре, и это вызвало в ней гораздо более глубокое чувство, чем сексуальное влечение. А кто смог противостоять пылкому мальчишескому обещанию?

– Как-то вы сказали мне, что радио «Смешинка» было спасением жизни. Что вы имели в виду?

Мэгги задохнулась от этого очень взрослого вопроса. Какое общественное радио? Кристин сделает карьеру на шоу «Шестьдесят минут».

– В больнице в Сиднее, где лежала Тэми, было собственное радио для детей. Моя сестра и я обычно звонили туда и заказывали песни для нее. Она слушала каждый день и говорила, что это помогает ей немного меньше скучать по дому.