Обещание жениться

— Обещаю, — сдавленным голосом еле произнес он, немея от горя. — Если ты просишь, я женюсь еще раз…

Бетани ждала этого ответа. В ее глазах он увидел облегчение, слабеющие пальцы сжали его руку.

Он отвернулся, чтобы Бетани не видела его слез.

С тех пор минуло пять лет.

Пять долгих лет. Невозможность выполнить свое обещание тяжким грузом давило на него. С каждым днем груз становился все тяжелее. Больше медлить нельзя. Он дал себе клятву, что все решится этим летом. Он найдет себе жену. Кого-нибудь, кто понравится Андреа. И будет приятен ему. Она должна быть достаточно разумной, без всякой романтической ерунды в голове. Словом, такая женщина, которая согласится на брак по расчету, а не по любви.

Когда Логан уносил посуду в кухню, он снова был в самом мрачном из своих настроений.

Где ему найти такую женщину?

Брак с Тревисом приглушил творческие начала ее натуры и почти погубил их. Это произошло не мгновенно, но начало было положено почти сразу же после их возвращения из свадебного путешествия.

Грустные воспоминания нахлынули на Сару, как только она вытащила из сумки последнюю из своих вещей — элегантный свитер из рейона и шелка бирюзового цвета с серебряной нитью и с фирменной маркой «Салли Коул» на изнанке у ворота.

Ее марка. Ее фасон. Ее гордость.

Сара вздохнула и провела рукой по шелковистой поверхности изделия. Ее замужество оказалось ошибкой, она и Тревис — совершенно разные люди. Она вспомнила его собственнические замашки; он всегда считал жену лишь красивой вещью в своей коллекции. Но это было одно, а вот отрицание ее таланта — совсем другое.

Тревис был прагматиком, бухгалтером по натуре, ибо для него в жизни существовали лишь факты и цифры. Девизом для него служило выражение «практический результат». Вскоре Сара, к своему отчаянию, поняла, что в браке ожидаемым «практическим результатом» Тревис видел превращение ее в домашнюю хозяйку, которая будет вести дом столь же экономно и успешно, как он ведет свой бизнес. Нет никакой необходимости держать в доме экономку, когда есть жена. Регулярно устраивая званые обеды, он ждал от своей жены, что она приготовит обед, накроет стол и сумеет легко и непринужденно поддержать любую беседу. Он также ждал от нее, что отныне огромный Винтер-Хауз в шикарном предместье Ванкувера будет в безукоризненном состоянии. Если он замечал где-нибудь хотя бы пылинку, то бывал резок и суров.

— Господи, Сара, чем ты занята весь день? Все, о чем я прошу, — это содержать дом в порядке и угощать моих клиентов. Они должны чувствовать, что их уважают и ценят. А могут они чувствовать себя так, если перед их приходом ты даже не потрудилась вытереть пыль с кофейного столика? Это бизнес, в конце концов!

— Но мои модели, мое вязание — это тоже бизнес, — горячо возражала она. — Я не собираюсь бросать свою работу.

— Никто тебя и не просит бросать ее. Но ты должна смотреть вперед, видеть перспективу. Мы сможем продержаться на твоих свитерах? Думаю, что нет. Вот тебе практический результат: я кормилец семьи. Хочешь моделировать и вязать? Пожалуйста. Но только после того, как сделаешь все по хозяйству.

Дела у мужа шли хорошо, и вскоре Сара с грустью призналась себе, что того времени «после», о котором говорил муж, у нее, в сущности, не остается. А даже если бы оно и было, язвительные замечания мужа о ее работе что-то убили в ней.

Жизнь с Тревисом Винтером не давала простора фантазии и изобретательности, без которых она не могла творить.

Иногда Сара, задумавшись, гадала, не погубил ли он в ней талант художницы?..

Тяжело вздохнув, она встала с постели и натянула на плечи легкий свитер. Направившись к двери спальни, невольно остановилась, заметив кого-то на лужайке за окном. Девочка из белого дома на холме, дочь Логана Хантера. Та быстро спускалась по тропинке к коттеджу.

Что ей нужно? — удивленно подумала Сара, но, пройдя по коридору, все же открыла входную дверь. Девочка уже шла по дорожке, однако резко остановилась, увидев на пороге Сару.

— Здравствуй! — приветствовала ее Сара и подумала про себя: «Какая славная девчушка… огромные карие глаза, чистая нежная кожа, аккуратная фигурка… но что за стрижка. Боже мой?» — Ты ко мне? — спросила она вслух.

Щеки девочки вспыхнули, и на мгновение Саре показалось, что она сейчас бросится наутек.

— Я порылась на чердаке, среди всяких ящиков и коробок, которых у нас полным-полно для упаковки вещей, и… и вот что нашла.

Девочка протянула Саре мышеловку. Сара с трудом сохранила спокойное лицо.

— Это как раз то, что мне нужно! — живо воскликнула она и, скрывая дрожь отвращения, взяла в руки мышеловку. — Я так боюсь мышей! Если бы в ванной оказался лев, я бы знала, как с ним справиться. Схватила бы щетку для мытья спины, и он бы у меня получил…

Девочка хихикнула.

— Конечно! Проще простого.

— Не хочешь зайти в дом на чашечку кофе?

— Я не люблю кофе.

— Тогда чай со льдом и жареные кукурузные хлопья.

— Нет, спасибо.

Глаза девочки с завистью остановились на свитере Сары.

— Это модель Салли Коул, правда? Они такие легкие… в них совсем не жарко. У мамы моей подружки Крисси есть такой свитер, она купила его еще давно, и говорит, что теперь их нигде не достать. — Девочка вздохнула. — Я лучше пойду.

— Да, кстати, о ящиках для упаковки. Зачем они вам?

— Мы все продаем. И дом, и коттедж. Все. Мой отец выставил имение на продажу.

— Поэтому ты и спешишь домой, чтобы помочь ему уложить вещи?

— Он сейчас наверху один, и моя помощь ему не понадобится. Он разбирает мамины вещи, и я подумала, что лучше, если он это сделает сам.

Сара поежилась от неприятного холодка, пробежавшего по спине, когда услышала, как прервался голос девочки. Она увидела, как та, часто моргая, пытается сдержать слезы. Захотелось дотронуться до девочки, обнять, но та, словно почувствовав ее настроение, круто повернулась и бросилась прочь прямо через розарий, сокращая путь. К ужасу Сары, девочка споткнулась о корневище и упала.

Сара бросилась к ней и помогла подняться. Гримаса боли исказила лицо девочки, когда она попыталась ступить на правую ногу, но тут же невольно ухватилась за плечо Сары.

— Что-то с моей ногой, — чуть не плача, пожаловалась она. — Так больно!

— Зайдем в дом, и я…

— Спасибо, но мне необходимо вернуться к себе. Вы поможете мне дойти? Я боюсь, что сама не справлюсь.

— Конечно. Обхвати меня за шею. — Сара сочувственно поморщилась. — Я даже не спросила, как тебя зовут, — добавила она и решительно обняла хрупкую детскую фигурку.

— Я Андреа. Андреа Бет Хантер.

— Андреа. Красивое имя. А я Сара Винтер.

— Мисс Винтер, я…

— Вернее, миссис Винтер, но зови меня просто Сарой.

Они начали подниматься по холму. Андреа, прыгая на левой ноге, опиралась о Сару.

— Миссис Винтер, я… видела вас с Заком Грантом.

Сара спрятала улыбку, уловив печальные нотки в голосе девочки. Еще одна почитательница Зака.

— Да, он привез меня сюда. Я надеялась, что он задержится, но у него дела…

— Он снимается в Ванкувере, я знаю. Я и моя подруга Крисси — члены клуба его фанатов. Он… вернется еще сюда?

— Зак появится через две недели, чтобы отвезти меня домой, а затем вскоре уедет в Лос-Анджелес. Он там живет, но ты, конечно, сама это знаешь, не так ли? — улыбнулась Сара.

Она вела девочку к парадному крыльцу, но та остановила ее, сказав:

— Давайте войдем с бокового входа. Я не хочу, чтобы папа слышал, что я пришла… Если увидит, как я прыгаю на одной ноге… то устроит переполох, он у меня такой.

— Но ты же должна сказать ему, что повредила лодыжку…

— Я скажу. Но прежде мне надо приложить лед. В холодильнике есть пакет замороженного горошка. Можно использовать его вместо льда.

Сара, найдя боковую дверь, открыла ее, и они вошли в некое подобие малой гостиной.

— Кухня через холл напротив, — пояснила Андреа.

— Садись на диван и положи на него ногу, а я сейчас достану твой замороженный горошек.