Все началось со взгляда

Простояв на улице еще минут десять, и не увидев никого из знакомых, Дебора нерешительно направилась к входу.

Едва переступив порог и очутившись в теплом, освещенном мягким светом, до боли знакомом холле, увидев приветливую улыбку на лице дежурного, она настолько растрогалась, что чуть не заплакала. Ее еще помнили здесь, ей еще радовались. Но фирма продолжала исправно работать, как работала при ней и до нее. Несмотря на слова Бертрама – он сотню раз говорил, что очень ею дорожит, – Дебора прекрасно знала: незаменимых работников не бывает.

Пройдет месяц, другой, третий, и обо мне здесь позабудут, с мучительной грустью размышляла она, проходя к лифту, нажимая слегка дрожащим пальцем на кнопку вызова. Бертрам наверняка уже привык к Агате. Скоро я улетучусь и из его памяти...

Когда двери лифта закрылись, и он поехал на десятый этаж, Дебору охватил страх.

А вдруг в кабинете Бертрама не уборщица, а сам Бертрам? – подумала она, и у нее перехватило дыхание. Что, если мы столкнемся с ним где-нибудь в коридоре? Как я посмотрю ему в глаза? Что скажу?

На десятом этаже ее встретила уборщица, пятидесятипятилетняя Мэг.

– О, мисс Кортленд! Здравствуйте! Говорят, вы уволились?

– Да, Мэг. Две недели назад, – ответила Дебора, улыбаясь. – Пришла забрать кое-что из своих вещей. Мой бывший кабинет открыт?

– Должно быть, открыт. Пройдите, посмотрите.

Свернув направо, Дебора зашагала по пустынному коридору. Дверь в приемную перед кабинетом Бертрама была приоткрыта, это сразу бросилось ей в глаза. И напугало ее. Ступая как можно тише, она неумолимо приближалась к тому месту, в котором произошло столько незабываемых событий. Здесь они вместе с Бертрамом принимали особо важных клиентов, находили выходы из особо сложных ситуаций. Здесь же, в его кабинете, она пережила после последней корпоративной вечеринки самые яркие и счастливые мгновения в своей жизни. Мгновения, столь серьезно повлиявшие на ее судьбу.

Дебора остановилась напротив приемной Бертрама, прислушалась и с ужасом поняла, что допустила кошмарную ошибку, придя сюда за забытым кактусом именно сегодня. Бертрам был в своем кабинете, причем не один. Оттуда доносился его голос и смех, а еще смех какой-то женщины.

Проглотив подступивший к горлу ком, Дебора осторожно пошла дальше. Ей безумно хотелось поскорее забрать цветок и убежать из этого места. Чтобы больше никогда в жизни не слышать потрясающего голоса Бертрама, чтобы не видеть, как он общается и кокетничает с другими женщинами, и не страдать из-за этого.

Она вошла в свой кабинет и включила свет. Ее кактус стоял на прежнем месте. По-видимому, его давно никто не поливал.

– Здравствуй, мое хорошее, мое бедное растение, – нежно прошептала Дебора и, едва касаясь колючек, провела по кактусу ладонью. – Я тебя не бросила, просто забыла забрать. А сейчас пришла за тобой и унесу отсюда.

Удивительно, но кабинет выглядел так, будто с момента ее ухода в нем почти не работали. Некоторые папки на полках лежали не так ровно, как складывала их она. Однако в черной пластмассовой мусорной корзине в углу желтела именно та оберточная бумага, которую в последний день работы в «Сноу Уайт» она сняла с новой пачки листов для документов. А кофейная чашечка стояла на тумбочке все так же вверх донышком и была повернута ручкой к стене.

Погруженная в воспоминания и раздумья, Дебора совсем забыла о том, что должна торопиться. Вспомнила об этом, лишь услышав чьи-то твердые шаги в коридоре. Перепугавшись, она рванула в сторону и присела на корточки, прячась за письменным столом.

Дверь распахнулась.

– Здесь кто-то есть? – прозвучал низкий мужской голос.

Дебора затаила дыхание: это был Бертрам. Не получив ответа на свой вопрос, Берграм удивленно пожал плечами, выключил свет и вышел.

В течение некоторого времени Дебора боялась пошелохнуться – продолжала сидеть за столом, глядя во тьму. Потом медленно и как можно осторожнее поднялась, подошла к окну, взяла горшок с кактусом и, прижав к груди, на цыпочках прокралась к двери.

В коридоре было тихо. Дебора вышла из кабинета, бесшумно закрыв за собой дверь, и, мягко ступая, направилась к лифту.

От страха и неловкости у нее горели щеки, внутри все дрожало. Она мечтала превратиться в невидимку хотя бы на то время, когда ей было нужно пройти мимо кабинета бывшего босса. Теперь из него не доносилось ни голосов, ни смеха.

Миновав опасное место, Дебора прибавила скорости, а свернув к лифту, буквально подскочила к нему и судорожно нажала на кнопку вызова.

В то мгновение, когда ситуация уже обещала разрешиться благополучно, произошло то, чего Дебора так опасалась: между закрывающимися за ней дверцами лифта появились сильная мужская рука. Дверцы с шумом затормозили и вновь разъехались в разные стоны. В кабину вошел Бертрам.

Увидев Дебору, он так изумился, что его лицо вытянулось, а зеленые глаза стали круглыми. Дар речи вернулся к нему лишь спустя несколько мгновений.

– Ты?.. Что ты тут делаешь?

Дебора пребывала в такой растерянности, что какое-то время только беззвучно открывала и закрывала рот. Наконец она пролепетала, крепче прижимая к груди кактус.

– Я... забыла забрать... свой кактус. Все никак не могла найти время... чтобы зайти за ним... Вот сегодня... – По ее губам скользнула виноватая улыбка:

Было ясно, что Бертрам на нее страшно зол. Его взгляд постепенно сделался настолько грозным, что Деборе стало не по себе.

Она знала, что ему не понравится ее выходка – столь странный уход из фирмы. Но поступить иначе не могла. Продолжать работать бок о бок с человеком, который на протяжении трех лет владел ее мечтами, снами и мыслями, было для нее уже невыносимо. Особенно после той вечеринки...

Да, они оба выпили в тот вечер чересчур много шампанского. Наверное, это служило убедительным оправданием их глупости, но отнюдь не облегчало нынешних страданий Деборы.

В понедельник, последовавший за вечеринкой, они поприветствовали друг друга смущенными улыбками, но тут же сделали вид, что ничего необычного между ними не произошло. Во вторник утром Бертрам на две недели улетел по делам в Испанию. А Дебора, приняв твердое решение «отделаться от больного зуба, удалив его одним резким рывком», написала заявление об уходе и позвонила в кадровое агентство с просьбой подобрать ей временную замену.

– Так, значит, ты явилась за кактусом, а ко мне зайти не соизволила? – угрожающе спросил Бертрам, засовывая руки в карманы брюк.

– Я думала, ты занят, – слегка дрожащим голосом ответила Дебора. – Услышала, что у тебя кто-то есть, поэтому и не зашла.

– Да, я был занят! – выпалил Бертрам. – Беседовал с представительницей «Бритиш хаусхолд», они собираются закупить у нас огромную партию товара. – Он саркастически усмехнулся. – Хотя, тебя, наверное, уже не интересуют дела «Сноу Уайт», верно?

– Почему же... – пробормотала Дебора, не найдя более подходящего ответа.

– Я освободился десять минут назад, – пронизывая ее ледяным взглядом, продолжил Бертрам. – Но даже если бы все еще был занят, ты могла бы подождать меня. – Он презрительно фыркнул. – Ты просто не собиралась разговаривать со мной, вот и все. Тебя заботит судьба кактуса, а я уже не интересую. – Его глаза наполнились искренней досадой. – Я доверял тебе, как никому в этой фирме, Дебора. Делился с тобой всеми своими задумками, всеми переживаниями. Я считал тебя настоящим другом. А ты... ты плюнула мне в душу, так не по-человечески уйдя.

Дебора растерянно моргнула. Он считал ее другом. Всего лишь другом. Именно поэтому она и ушла.

– Прости, я не хотела тебя обижать... Честное слово.

Бертрам с горечью усмехнулся.

– Я не нуждаюсь в твоем «прости»!

В сердце Деборы творилось нечто невообразимое. Одна его часть ликовала оттого, что Бертрам опять был рядом. Другая – обливалась кровью и, казалось, вот-вот разорвется от нестерпимой боли.

Лифт остановился на первом этаже. Как только дверцы разъехались в стороны, Дебора прошмыгнула мимо Бертрама и, бросив «всего хорошего», поспешила через холл к выходу.