Забвение (ЛП)

— Конечно я вернулся, глупышка. Я приходил к тебе каждый день, и ты каждый раз этому удивлялась. Неужели ты пытаешься от меня избавиться? — спросил он шутя.

Я смущенно захихикала:

— Нет, совсем нет.

Я не знала, как сказать ему, что причиной моего постоянного удивления является то, что он для меня — незнакомец.

— Нравится тебе мое присутствие или нет, но сегодня я здесь, чтобы забрать тебя домой, как и обещал.

— О, верно.

Наши глаза встретились, и мой желудок нервно сжался.

Я вспомнила яркий оргазм, испытанный мною благодаря этому мужчине и, почувствовав как мое лицо покраснело словно свекла, моментально отвернулась. Понимая, что для него я оставалась возлюбленной и любовницей, я все равно находилась в смущении и чувствовала себя беззащитной из-за того, что этот красивый незнакомец знал меня намного интимнее, чем я сама.

— Что случилось? — Он подошел ко мне и легко поцеловал в щеку.

— Ничего, — я откинула свои мысли прочь и одарила его улыбкой.

Он протянул мне букет:

— Розовые розы — твои любимые.

— Спасибо. Они прекрасны, — искренне сказала я, принимая потрясающие цветы, и меня тут же окутал их опьяняющий аромат.

— Как ты себя чувствуешь?

— Лучше, — честно призналась я.

— Хорошо. Значит, ты готова отсюда уйти?

Я усмехнулась и кивнула.

Тридцать минут спустя Коннор помог мне заполнить все документы, необходимые для выписки из больницы. Я переоделась в вещи, привезенные Коннором из моего гардероба: шикарную белую футболку из хлопка с добавлением шелка, темные джинсы фирмы J Brand и пару черных туфель из лакированной кожи от Christian Louboutin на высоком каблуке. По его словам — это был один из моих любимых повседневных комплектов одежды. Я с сомнением посмотрела на протянутые мне семисантиметровые каблуки. Мне они казались скорее причиняющими боль, чем удобными. Но когда я их надела, то оказалось, что они прекрасно сидят на ноге. И, к моему удивлению, я в них ходила очень непринужденно.

— Эй, красавица, — оторвался Коннор от больничных документов, когда я вышла из ванной комнаты, — ты выглядишь так, словно снова стала прежней.

Я проследила за его взглядом, изучившим меня снизу вверх, и по моей спине пробежала нервная дрожь.

— Думаю, моя мышечная память не пострадала, — пошутила я, глядя на свои туфли.

Он усмехнулся и покачал головой:

— Никогда не понимал, как ты можешь ходить на этих штуках. Знаешь, на одном из наших первых свиданий я назвал тебя Чудо-женщиной, увидев, как ты скачешь в таких туфлях.

Я улыбнулась.

— Почему я скакала?

— У нас было изумительное свидание в великолепном винном баре «Триа», и последние несколько бокалов были для тебя явно лишними, — сказал он с улыбкой. — Так что, к концу ночи, ты беззаботно бегала и прыгала по улице, неудержимо хихикая, — он рассмеялся над воспоминанием и улыбнулся мне. — Именно в тот момент я понял, что влюбился в тебя.

Я рассмеялась вместе с ним, как никогда сильно желая помнить этот момент. Я хотела вспомнить свои ощущения, чтобы иметь возможность поделиться ими с Коннором.

Спустя несколько минут мы вышли за пределы больницы и остановились у входа.

— Лив, я хочу забрать машину. Не против, если ты подождешь меня здесь? Я пригоню автомобиль и заберу тебя.

Я кивнула с улыбкой, восхищаясь его галантностью.

Он наклонился и нежно поцеловал меня в лоб:

— Я люблю тебя, красавица.

— Спасибо, — произнесла я и тут же пожалела об этом, сжавшись внутри.

Я не знала, что сказать. Чувствовала, что он хотел бы услышать более теплый ответ, но я не была готова признаться незнакомцу в любви.

Он хмыкнул и улыбнулся:

— Я вернусь.

Наблюдая за тем, как он уходит и поворачивает за угол, я задавала себе вопрос, какими будут для нас последующие дни, недели, месяцы…

Вдруг я услышала слева от себя какой-то шум.

— Извините! Пожалуйста, уступите дорогу!

Я повернулась и увидела, как в мою сторону движется мужчина с беременной женщиной на руках, по-видимому, испытывающей сильную боль.

— У моей жены отошли воды! Отойдите, пожалуйста!

Я наконец догадалась, что стою посреди входа в больницу и мешаю им пройти. Я поспешила отступить, чтобы они могли меня обойти, но сделала это слишком поздно. Мужчина меня толкнул и я, сделав шаг назад, застряла каблуком в трещине асфальта, потеряла равновесие и стала падать.

Уже приготовившись ко встрече с твердой поверхностью, я почувствовала, как сзади меня подхватили сильные руки и потянули вверх. Все еще не отошедшая от своего неожиданного падения, я обнаружила, что меня кто-то заботливо обнимает.

— Аккуратнее, вы же не хотите причинить себе вред, упав с этих убийственных каблуков?

Я оглянулась и шумно выдохнула, глядя в темные как ночь горящие карие глаза, отвечающие мне таким же пристальным взглядом.

Глава 2

Я не cмогла бы вспомнить, как долго тонула в этих темных глазах шоколадного цвета. Незнакомец придерживал меня одной рукой за шею, глядя сверху вниз, и, казалось, что мы застыли во времени и пространстве. Но от неудобного положения кровь прилила к моей голове, я почувствовала дурноту, и это вывело меня из транса. Я моргнула, разрывая наш зрительный контакт.

— Прошу прощения за свою неловкость, — извинилась я, как только вспомнила, как надо дышать.

— Без проблем, — он лучезарно улыбнулся, сделав глубокий вдох, и меня окутало исходящее от него успокаивающее тепло.

Я засмотрелась на его хитрую мальчишескую улыбку, контрастирующую с по-мужски красивым точеным лицом.

— Привет, я Итан, — он помог мне полностью подняться и я, наконец, восстановила равновесие.

Однако он не торопился меня отпускать, продолжая удерживать за руку и пристально разглядывая. Было в нем что-то волнующе-прекрасное, пленяющее меня и заставляющее забыть обо всем на свете.

Услышав его смешок, я наконец прервала свое молчание:

— Почему вы смеётесь?

— Я только что назвал свое имя. Как правило, после этого следует представиться в ответ.

Я почувствовала, как краснею и внутренне съежилась от своего глупого детского поведения. Неужели я вела себя так всегда? И как часто случайные прохожие оказывали на меня такой эффект в прошлом?

Я прочистила горло и сказала:

— Привет, — немного отстранилась и сделала шаг назад, чтобы отойти от него на более благопристойную и безопасную дистанцию. Я разглаживала свою футболку, делая вид, что занята застрявшей в ней соринкой. — Я Оливия.

— Привет, Лив. Я рад, что мы столкнулись друг с другом, — ответил он и послал мне умопомрачительную улыбку.

Его слова застали меня врасплох, и я не могла понять, что же меня смутило, пока не догадалась, что, вероятно, знала этого мужчину. Быть может, если бы у меня не было амнезии, он не был бы для меня незнакомцем?

— Я вас знаю?

Он вскинул голову и, недоуменно на меня посмотрев, спросил:

— Разве ты не знаешь, знакомы мы или нет?

Его вопрос причинил мне боль.

— Я… — я посмотрела в сторону. Уже почти решившись рассказать ему о своей амнезии, я быстро себя одернула: «Ты ничего не знаешь об этом мужчине! И не обязана ничего ему объяснять». — Хорошо. Я вас не знаю, — ответила я твердо. — Но почему вы назвали меня Лив?

Он не торопился с ответом, ухмыляясь и продолжая меня изучать, от чего я нервничала и смущалась еще больше.

Наконец он произнес:

— Но это же твое имя, не так ли? — я услышала насмешку в каждом слове.

— Я сказала, что меня зовут Оливия...

— Но разве Лив не сокращенное от Оливии? — перебил он меня самодовольным тоном.

Я нахмурилась и почувствовала легкое раздражение:

— Возможно, для кого-то это и так, но не думаю, что вам стоит предполагать, что каждая Оливия отзывается на Лив. Поэтому...

— Но, — перебил он меня снова, — я не разговариваю с каждой, — его губы растянулись в широкой улыбке. — Я разговариваю только с тобой. Ты отзываешься на Лив?