Четыре Ступени (СИ)

Королёв с Катиным дотащили девчонок до нужной квартиры. Больше Светлана не помнила ничего. Нет, кое-что помнила. Например, именно Катин расшаркивался перед её родителями и плёл какие-то невероятные байки о двух рюмках сухого вина, после которых с девчонками приключилось нехорошее состояние, наверное, вино попалось некачественное. Родители, крайне неопытные в алкогольных делах, наивные, верили. Ещё Светлана помнила, что Катин говорил и вёл себя очень благопристойно, представился Евгением, кажется, ножкой пару раз шаркнул и даже сумел блеснуть не числившимися за ним ранее хорошими манерами. Всё. Дальше начиналась чернота, закончившаяся воплем Мальковой:

- Опоздали!!!

На первую лекцию они действительно опоздали. На вторую и третью пару просто не пошли, вовсе не имея сил и желания. То есть они сидели у Светланы дома. Сперва на кухне, потом в Светланиной комнате. Родители тоже не пошли на работу, отпросились. Отпаивали дочь и её подругу хорошим кофе, тёплым молоком с мёдом, пичкали аспирином, левомецетином. Таблетки девчонки потихоньку выбрасывали, остальное с трудом потребляли. Заодно выслушивали почти восторженные отзывы о Джоне.

- Такой приятный, такой воспитанный молодой человек. И красивый… - с тихим удовольствием вспоминала мать Светланы.

- Да что вы, Ангелина Петровна, - всплёскивала руками Малькова, с трудом изображавшая из себя приличную барышню.

- Да, да, - подтверждал Светланин отец. - На удивление воспитанный. Я уж думал, таких больше не осталось.

- Остались, как видите, - продолжала подыгрывать Малькова.

- А вот второй мне не понравился, - снова делилась впечатлениями Ангелина Петровна. - Не то, что не представился, даже на площадку не поднялся. Так и простоял на лестнице. Это, чтобы его лицо разглядеть не смогли?

Она смотрела на Светлану, ожидая ответа прежде всего от дочери. Но Светлана молча пожимала плечами. Ну, она-то откуда знает? И тогда мать вновь поворачивалась к Наталье. Малькова пыталась путано объясняться, не скатываясь к привычному для неё сленгу. Светлана не слушала. Она вспоминала. И воспоминания были окрашены в приятные, тёплые тона. Непременно нужно сказать спасибо Джону. Он, оказывается, человек. А Королёв струсил. На пустом, что называется, месте. Вот и пойми, кто из этой парочки чего на самом деле стоит. Нет, Джон - человек. И поёт как! Как же Женечка поёт! Светлана и не заметила, что Джон у неё переименовался в Женечку. Зато это чуть позже заметила Малькова.

- О! Уже Женечка?! Да ты, подруга, не влюбилась часом? - и добавила уточняюще, - В Джона-пижона?

Светлана краснела, отнекивалась. Тогда она ещё не была влюблена в Джона. Но уже находилась на полпути к этому. Она действительно сказала ему спасибо. Причём от души. Подкараулила, когда рядом не маячил Королёв, и сказала. Успела заметить к тому времени, что при Королёве Джон ломается, строит из себя нечто непонятное, насмешничает. Без лучшего друга становится почти нормальным человеком. К её удивлению, Джон не ждал благодарности. Смутился не меньше Светланы и пробормотал:

- Да ладно, чего там…

С тех пор, если рядом не ошивался дон Алехандро, Джон подходил поболтать по-свойски, слегка пококетничать. Учился он из рук вон плохо, постоянно прогуливал занятия. Светлана почла своим долгом взять над Женечкой шефство, как она потом объясняла Мальковой.

- Знаешь, чем это твоё шефство закончится? - скептически хмыкала Наталья. Она выбрала Светлану в подруги и приклеилась намертво. Светлана не возражала. Да и как могла? Первая подруга за всю жизнь! Многое в подруге возмущало, но Светлана терпела, предпочитая смотреть на недостатки Мальковой сквозь пальцы. В тот период Наталья начала постигать суть физических отношений между мужчиной и женщиной. Все её разговоры сводились к вопросу отношения полов.

- Глупая ты, - обижалась Светлана. - Ты меня по себе не ровняй. Мы с Женечкой просто дружим.

И срочно переводила разговор на другую тему. Отлично теперь знала привычку Натальи дотошно “жевать” мысль, что между мужчиной и женщиной дружбы быть не может по определению. По какому именно определению она, правда, не уточняла никогда, а Светлана стеснялась спросить.

Как ни странно, в отношении Джона Наталья оказалась права. Зарождающаяся у Светланы дружба с ним оборвалась внезапно. И никакой дружбой на деле не являлась.

Надо сказать, что их более тесный контакт в институте заметили, и к Светлане многие однокурсники переменились: стали обращаться по имени, чем-то интересоваться у неё, звать в столовую или покурить, хотя Светлана не курила. Мама постоянно спрашивала о Джоне, передавала ему приветы и выражала надежду, что дочка остановит свой выбор именно на этом приятном молодом человеке, так непохожем на современную мужскую поросль. Светлана молча пожимала плечами. Джон не тянул на рыцаря. Задатки, конечно, проглядывали, но только задатки. Может, самой из него сделать достойного? Первый же заход принёс сокрушительное поражение.

В конце второго семестра ректорат решил в очередной раз осчастливить родненьких студентов - устроил дискотеку по случаю надвигающейся весеннее-летней сессии и близкого окончания учебного года. Светлана не очень умела танцевать. Ей не давались быстрые танцы, на медленные её приглашали редко. Приходилось простаивать у стены. И потому она дискотеки не жаловала. Но на институтскую дискотеку пошла, поддавшись уговорам Мальковой. Малькова же устроила так, что провожать Светлану до дома отправился Джон. И без Королёва. Всё складывалось очень удачно. Особенно, если учесть одно обстоятельство. Родители Светланы с вечера пятницы отбыли к шести огородным соткам. Домой можно было не торопиться. И Светлана с Джоном никуда не торопились, всю дорогу весьма оживлённо болтая. А потом как-то так получилось, что Джон оказался у неё дома. Напросился на чашку кофе. А потом… Потом он пытался получить всё и у него не получилось ничего. Светлана, разумеется, сопротивлялась. Но не бешено. Бешено сопротивляться, как выяснилось, девушка не могла, не умела. Не тот темперамент. Джон был очень настойчив. Да только у него не заладилось. Они распрощались, крайне смущённые оба.

Светлана сильно переживала. Вдруг Джон принял её за легкодоступную девицу? Словам парней, будто общаться предпочтительней с опытной персоной, она не верила. Нет, верила, но воспринимала по-своему. В настоящих отношениях должна быть чистота. Почему Джон не смотрел ей в глаза при прощании? Может, не надо было сопротивляться? Может, он из-за того сбежал, что она не уступила? Но ей не хотелось с Джоном ничего. Даже поцелуев тех несчастных, которыми они с Женечкой начали, ей не больно хотелось. Сначала хотелось, а потом уже нет. Тем не менее, произошедшее между ней и Катиным девушка посчитала очень серьёзным. Для неё первый опыт стал началом новых, гораздо более близких отношений. При первой же встрече с Катиным в институте она радостно поздоровалась с ним. И оказалась неприятно поражена его холодностью. Недоумевала, наверное, накануне она чем-то обидела Женечку. Нельзя же после случившегося между ними превратиться в посторонних друг другу людей? Наивная. Впрочем, недоумение продолжало нарастать. Джон всячески избегал её. От ехидины Королёва не отходил ни на шаг, прикрывался Сашкой, как щитом. В сторону Светланы не смотрел. Если она стояла рядом, демонстративно поворачивался спиной. Светлана чувствовала себя наказанным ни за что ребёнком. Но долго сносить обиду молча не смогла. Надо же узнать, отчего Джон так изменился? Выбрала момент, когда Королёва отвлекли, подошла к Джону и, прямо глядя ему в глаза, прямо же потребовала:

- Жень, объясни мне, что случилось?

- А что случилось? - наигранно удивился Джон.

- У нас с тобой так всё хорошо было…

- А у нас с тобой что-то было? - перебил её Катин.

Она смотрела ему в лицо, видела наглую издёвку в его глазах, чувствовала, как её собственные глаза наполняются слезами. Совсем чуть-чуть и первая, самая крупная слеза сползёт на щеку, за ней вторая, третья - градом посыплются. Вот только этого ещё не хватало! Плакать у всех на виду. И Катину не зачем видеть, до какой глубины она ощущает своё унижение. Светлана некрасиво шмыгнула носом. Это позволило ей удержать скопившуюся влагу. Похлопала ресницами, чуть задрав голову, - разгоняла слёзы. Удалось. Катин наблюдал за манипуляциями девушки с лёгкой усмешкой. Именно его усмешка помогла Светлане окончательно взять себя в руки. Промолвила сухо, враждебно: