Другая женщина

- Тилли, как же я рад тебя видеть! Мне кажется, вы доехали очень быстро.

- Мы прекрасно провели время в дороге, - тактично ответила Тилли, выбираясь из машины и подставляя щеку для поцелуя.

Она чувствовала, как ее сердце переполняется радостью и нежностью от встречи с тем, кто был частью среды, которую она так ненавидела и презирала. Если она примет предложение фирмы, то ей придется надолго уехать в Нью-Йорк, а это означает долгую разлуку с любимым и в то же время безболезненное решение возникшей перед ней дилеммы.

- Я рада, что ты позвал меня, - сказала она, заставляя себя не думать о грустном. - Спасибо. - Она протянула руку сэру Мерлину. - Спасибо, что встретили меня. Надеюсь, мы с вами еще увидимся. Путешествие было очень приятным.

- Непременно увидимся. До свидания, дорогая. Как твои дела, Руфус?

- Более или менее. Могло бы быть и хуже. Все на грани истерики.

- Нечего было поднимать весь этот шум. Ну, я поехал. Мне надо выпить и немного поспать. Увидимся позже, старина. Привет матери.

- Непременно. Спасибо за все.

- Всегда рад услужить. Наконец-то с вами будет хоть один разумный человек, - сказал он, кивая головой на Тилли.

- Я тоже так думаю, - ответил Руфус, одаривая сэра Мерлина своей неподражаемой улыбкой. Он взял Тилли под руку и повел ее к дому.

- Нам обязательно туда заходить? - спросила она.

- Мы ненадолго. Там мама, и я хочу представить тебя ей. Потом я расскажу тебе, что случилось, и мы пойдем к Оливеру. Ему очень хочется поговорить с тобой. Ты согласна?

Они вошли в дом, большой и очень красивый. Тилли остановилась на пороге и в восхищении огляделась: красивая дорогая мебель, огромная тахта; на большом круглом столе множество фотографий в серебряных рамках, увековечивших детей в разные годы их жизни; над широкой лестницей большая, писанная маслом картина, изображающая женщину в красном кринолине. Пол холла вымощен камнем, а пол гостиной сделан из разных пород дерева. Ступени лестницы до самого верха устланы красивым и, по всей вероятности, очень дорогим ковром. Женщина с гривой седых, зачесанных назад волос, открывающих бледное кукольное личико, быстро сбежала вниз по ступеням и протянула Тилли шершавую руку с грязными ногтями. На женщине были цветастое платье, короткая стеганая безрукавка и сапоги с голенищами, прикрывающими колени.

- Здравствуйте, - сказала она. - Вы, должно быть, Тилли? Рада с вами познакомиться. Как хорошо, что вы приехали.

Тилли в ужасе смотрела на женщину. Если Руфус считает ее красивой и приятной, то у них действительно разные вкусы, и им никак нельзя быть вместе.

- Нет проблем, - ответила Тилли, натянуто улыбаясь.

Жара, долгое путешествие, охватившее ее беспокойство при встрече с этой неопрятной женщиной, сделали свое дело, и она внезапно почувствовала, что сейчас упадет.

- Как насчет чашечки чая? Я с утра только и делаю, что угощаю всех чаем. Руфус, веди Тилли на кухню. Вы не возражаете против кухни? Осторожнее, дорогая, не наступите на собаку. Она у нас глухая и слепая от старости. Вы, наверное, проголодались? У меня есть торт, или вы хотите бутерброды? Вильям, дорогой, я запрещаю тебе заносить уздечку в дом. Отнеси ее обратно в сарай.

- Но, мам…

Тилли была готова поклясться, что младшего брата Руфуса зовут Том. «Как странно», - подумала она.

- Я кому сказала? Тилли, вы какой чай предпочитаете, китайский или индийский?

- Индийский, - ответила Тилли, - и побольше сахара.

Она присела к большому деревянному столу, заваленному газетами, письмами, фотографиями и усеянному хлебными крошками, но тотчас же вскочила, так как что-то острое впилось ей в ягодицы.

- Потрясающе! - закричал Вильям, быстро выхватывая из-под нее какой-то предмет. - Моя скребница! Все, все, мам, ухожу.

- Сделай милость. Негодный мальчишка! - добавила она с улыбкой, глядя вслед уходящему сыну. - Всего три недели как на каникулах, а я уже устала от него. Руфус, тебе тоже чаю? А вот и Сюзи.

В комнату, улыбаясь, вошла женщина, которую с первого взгляда можно было назвать приятной во всех отношениях: красивая, с большими карими глазами и собранными в узел каштановыми волосами, открывающими овальное, почти без морщинок лицо с матовой кожей. На ней были бежевые шорты, позволявшие видеть стройные, загорелые ноги, и белая, с короткими рукавами, рубашка. На вид женщине было не более тридцати.

- Я Сюзи Хедлай Дрейтон, - представилась она, протягивая Тилли руку. - Здравствуйте! Насколько я знаю, вы приехали прямо из Парижа? Все мальчики на вас очень надеются, и я их теперь понимаю.

Тилли с искренней улыбкой ответила на ее рукопожатие и сразу же полюбила ее. Теперь ей было понятно, в кого пошел Руфус.

- Я постараюсь сделать все, что в моих силах, - ответила она.

- Что вы делали в Париже? Очередной показ мод?

- Нет, я фотографировалась для журнала. Коллекция свадебных платьев, - добавила Тилли после небольшого замешательства.

- Какая ирония судьбы, - непринужденно заметила Сюзи. - Вам нравится ваша работа?

- Очень, - коротко ответила Тилли.

- Когда-то я тоже была моделью. Я работала с агентством, которое уже не существует. Я участвовала в нескольких показах, и у меня это неплохо получалось, хотя я и не такого роста, как вы. Вам что-нибудь говорит имя Барри Лейтган?

- Конечно, я много о нем слышала. Правда, он сейчас уже не работает, - ответила Тилли, злясь на Руфуса за то, что он скрыл от нее эту сторону жизни своей матери. - Парень, с которым я сейчас сотрудничаю, боготворит Лейтгана.

- Правда? Он действительно был очень приятным человеком. Мне нравилось с ним работать. Я многому у него научилась: как причесывать волосы, как накладывать макияж, как ходить, носить вещи.

- Сейчас многое изменилось. У нас есть стилисты, парикмахеры, художники сами подбирают аксессуары.

- Как чудесно! Наверное, вам стало работать намного легче, чем нам в свое время.

«Боже, какая чудесная женщина, - подумала Тилли, - ну просто необыкновенная». И ей захотелось получше узнать ее. Она украдкой рассматривала Сюзи: тонкие черты лица, красиво очерченный рот, стройная девичья фигура. Сюзи перехватила ее взгляд, и Тилли внезапно заметила, что в ее глазах затаился какой-то испуг, какая-то боль. Присмотревшись получше, она заметила и синяки под глазами, и горькие складочки в уголках рта. Что-то творилось в душе этой красивой женщины. Тилли была заинтригована, если не сказать больше - обеспокоена. Она улыбнулась Сюзи, и та ответила ей приветливой, мягкой улыбкой, в которой вместе с тем была какая-то печаль.

- Мам, если я тебе не нужен, то мы с Тилли пойдем к Манго и Оливеру, - сказал Руфус. - Манго хочет, чтобы Тилли поговорила с Оливером, пока его мать ушла к себе в номер, а отец отправился на прогулку.

- Очень разумно с его стороны. Имея такую жену, как она, лучше всего побольше гулять. Эта женщина кого хочешь выведет из себя.

- И все-таки она шикарная женщина, - сказала Жанет Бомон, подходя к столу с серебряным подносом в руках, на котором стояли четыре треснувшие кружки, заварочный чайник и бутылка молока. - Хотелось бы мне иметь фигуру, как у нее, или как у тебя, Сюзи. Кто хочет торта? Тилли, хотите?

- Мне нельзя, - ответила Тилли, - хотя он выглядит очень соблазнительно. - Она из вежливости посмотрела на стоявший на буфете пышный, покрытый шоколадной глазурью торт. - А где Гарри? - спросила она. - Мне хотелось бы увидеться с ней.

- Кто? - не поняла Сюзи. - Ах, да, Гарриет. Она ненадолго ушла. Дождитесь ее, Руфус. Бедная девочка, она просто измоталась, беспокоясь о сестре и ухаживая за матерью. Она была очень привязана к Крессиде, конечно.

Это «конечно» было сказано таким тоном, что Тилли невольно удивилась и посмотрела на Сюзи более внимательно, но та уже взяла себя в руки и улыбнулась ей своей обычной приветливой улыбкой.

- Вы хорошо знали Крессиду? - спросила она Тилли.

- Не очень. Мы дружили в основном с Гарри. Именно через нее я познакомилась с Руфусом.