Расколовшаяся Луна (ЛП)

Тильман покачал головой и выпил большой глоток кофе, напомнив мне на одну секунду своего отца. О Боже, его отец - знали ли его родители вообще, что он был здесь? Тильман был способен на такое, что просто сбежал, не оставив даже крошечного сообщения. В то же время мне на ум пришла ещё одна мысль, в то время как я разглядывала Тильмана, как он сидел на кухонном столе, с расслабленно опущенными плечами, лицо наклонено над чашкой с кофе, и веки опущены ... Мама мия, он был чистым соблазном для любого, даже немного гомосексуально ориентированного человека. Если Пауль был геем, то Тильман должен был каким-то образом впечатлить его, но это так не выглядело. Тильман заметил мой взгляд и сразу понял, в чём дело.

- Не-а. Эли, поверь мне, он не гей. В последнее время ко мне часто пристают геи. Один в Риддорфе: он якобы повесил купюру в сто евро и мою фотографию над своей кроватью и сказал мне, что я должен прийти к нему и забрать деньги ... - Тильман презрительно скривил губы, когда я захихикала. - Я действительно ничего не имею против геев, но я сам? Ни в жизнь. А твой брат вёл себя по отношению ко мне нормально.

Что же, мой брат - может быть. Но если появиться Францёз, мне нужно будет спасать Тильмана от него.

Как заговоришь о чёрте, так он тут как тут, подумала я, сдавшись, когда две секунды спустя, громко гремя, открыли входную дверь. У Францёза с недавних времён имелся свой собственный ключ, уступка Пауля. Я была уверенна, что Фнанцёз не хотел больше, чтобы дверь открывала ему я, если он, как часто бывало, звонил в дверь как безумный. Уже Розини заскользил, тяжело дыша, к нам в кухню и начал, дико лая, прыгать перед Тильманом туда-сюда. Беспокойные шаги Францёза застучали по коридору.

- Пауль! Пауль, пора! Нам нужно в Дубай! Самолёт не будет ждать! - Ответа не последовало. Тильман посмотрел на меня, как завороженный, в то время как собака скулила всё пронзительнее. Первый раз за это утро я была рада тому, что Колина с нами тут нет, потому что тогда, самое позднее через десять минут, нам пришлось бы вызывать спасательную службу для животных.

- Пауль! Где его опять носит? - Дверь в ванную хлопнула. - Тут его нет... Пауль! - В развивающемся пальто и в облаке духов, исходящих от него, Францёз поспешил к нам на кухню.

- Он гей, - прокомментировал Тильман сухо. Я не смогла подавить весёлое хихиканье, хотя голос Францёза заставил мои виски стучать. Я напряжённо наблюдала за ним. Его мутные голубые глаза над большими мешками под глазами сначала метнулись в мою сторону - как всегда игнорируя, и остановились потом на одну секунду на Тильмане. Тильман смотрел на него без малейшей застенчивости - холодно и немного с вызовом. Но Францёз только нетерпеливо зацокал языком и отвернулся. Тильмана он даже отлично заметил. Но видимо он был не восприимчив к физическим достоинствам Тильмана, а в это, в свою очередь, я едва могла поверить.

- Что же. Вкусы у всех разные, - подвёл итоги Тильман и соскользнул с кухонного стола. - Блин, кудахтанье этого типа действительно раздражает.

Я могла только согласиться. Францёз теперь обнаружил Пауля и закаркал, чтобы разбудить его. Чувствовалось, что сейчас начнётся ссора. И мне нужно было спасаться бегством от голоса Францёза. Тильман и я спрятались, взяв с собой кофе и две сухие нижние части булочек в моей комнате, в то время как Францёз вопил над кроватью Пауля, выгоняя его из неё.

- Тема Колин, - начала я, пытаясь упорядочить мои дико мечущиеся мысли. - Ты упомянул, что он был здесь, рядом со мной.

- Правильно. Он был здесь, когда я позвонил, и впустил меня. Твой брат пришёл вскоре после меня. И потом оба чуть не задушили друг друга. Колин настаивал на том, чтобы остаться возле тебя, и не сдвинулся в сторону ни на один сантиметр, но Пауль хотел выгнать его. Тогда я сказал, что знаю Колина и знаю тебя, и ты определённо захочешь, чтобы Колин остался. Кроме того, Пауль хотел отправить меня домой.

- И он это не сделал, потому что ...? - спросила я нетерпеливо.

- Потому что он нуждался в моей помощи для этой выставки. Я так думаю. Во всяком случае, вчера вечером Колин сказал мне, что должен сейчас идти. Что ему нужно питаться. Потом он сказал ещё, что мы не должны оставлять тебя одну, потому что твоя голова снова начала работать. Это всё.

Да, моя голова снова работала, и только теперь мне стало ясно, что она удалила определённые вещи на какое-то время. Когда я была больна, я забыла, что папа пропал и что Пауля атаковали. Или я забыла это, после того, как Колин отправил меня в оздоровительный сон? Это он сделал так, или я сама, глотая одну таблетку за другой?

Теперь я снова всё знала: исчезновение папы, атаку на Пауля. Может быть, поэтому у меня был этот ночной приступ? Возможно, как раз в этот момент вернулись воспоминания и овладели мной.

Но одного не хватало. Не плохого, а прекрасного. То, которое я подарила Колину. Я чувствовала, что там был пробел, почти как рана в моём воспоминании и в моей душе. Что чего-то не хватало, что мне на самом деле было нужно. Но я не знала, что.

Разве он не мог отдать мне его назад? Или он не хотел? Несмотря на этот пробел, я была снова в состоянии свободно дышать, думать о следующем дне и даже мимолётно позволить себе подумать о ночи на Тришине. Неделю назад у меня сразу начиналась паника, если я позволяла всплыть хоть какому-то воспоминанию об этой ночи, и когда Колин и я говорили об этом, меня ужасно тошнило. Теперь, по крайней мере, я могла принять то, что случилось, и я могла принять, что жила. Кроме того, таблетки мне больше были не нужны. И я была рада, что Тильман был рядом со мной. Лучше здесь в хаосе шторма, чем в лесу, перед домом Колина.

Дискуссия Францёза и Пауля между тем уже превратилась в настоящую ссору, как почти всегда, когда оба что-то обсуждали. Тильман как раз изучал с любопытством оборудование на полочках Пауля, когда тянущий голос Францёза приблизился.

- Это будет иметь последствия, Пауль, я тебя предупреждаю! Я вычту это из твоей зарплаты! В прошедшие дни я из-за этого без остановки был в дороге. Ты мне нужен в Дубае!

- Не нужен. Я вчера разговаривал с ними по телефону, они уже всё подготовили, тебе нужно только быть там и делать то, что ты можешь лучше всего: строить из себя важного менеджера и вдувать богатеньким тёткам сахарную пудру в задницу. Я ведь всё равно только твой подручный. – О, Пауль был в ярости.

- Знаешь, что, Пауль? - бранился Францёз. - Тебе нужно было уже давно отослать эту бабу домой. Ты всё равно ничего не можешь сделать для неё. У неё с головой не в порядке, ты этого не понимаешь? Но мне, мне ты нужен, мы партнеры и ты поедешь сейчас со мной! Самолёт вылетает через два часа, а я сначала должен ещё устроить собаку!

- Нет. Францёз, пожалуйста, я знаю, что мы одна команда, но у меня есть семья и я нужен моей сестре. А не тебе. Это моё последнее слово. - Ого. У Пауля была семья. Это было что-то новенькое. Францёз повторял ещё где-то пять раз это, и то как ему нужен Пауль, потом он, наконец, смерился, свистнул встревоженного Розини к себе и оставил нас, с финалом захлопнув дверь, одних.

Две минуты спустя Пауль сунул голову к нам в комнату.

- Собирайте свои вещи. Мы едем домой.

Глава 21.

В отпуск домой

Наконец-то моё предполагаемое безумие хоть как-то помогло мне: оно побудило Пауля отвезти меня домой. И, таким образом, и себя самого. Я выполнила своё задание.

С осознанием этого я пыталась по дороге домой оставаться в хорошем настроение, потому что поездку можно было назвать всем чем угодно, но только не уютной. От Тильмана исходило ледяное молчание, потому что ему пришлось подчиниться приказу и его короткая вылазка в мир была прервана таким быстрым и не желаемым образом, и это в то время, когда он вложил свои последние деньги в билет на поезд. Всё же он это сделал, чтобы увидеть меня и поговорить со мной. Внезапная перемена в его действиях, которую я уже не ожидала.