Жидкий пепел (ЛП)

Я просто хотела, чтобы кто-то хотел меня, скучал по мне, когда меня не было. Я хотела любви. Это было всем, чего я когда-либо хотела.

Я видела трепет во взгляде Брендона, пока он смотрел, как я ломаюсь под ним, умоляя исцелить меня. Я закрыла глаза и прикрыла лицо руками, когда рыдания вырывались из моего рта. Что-то умирало внутри меня, что-то, что никогда не вернется.

Я почувствовала, как Брендон вышел из меня, разделяя нас, и открыла глаза. Он сел на колени, наблюдая за мной, пока я изо всех сил пыталась успокоиться.

— Мне жаль. Я не должна была…

Я не могла смотреть на него. Я использовала Брендона, пытаясь заполнить дыру в своем сердце, образовавшуюся от отсутствия любви.

Поднявшись с постели, я оделась так быстро, как только могла. Слезы по-прежнему струились по моему лицу, я ловила ртом воздух. Я ужасный человек. Брендон этого не заслуживал. Он не сделал ничего плохого.

— Я так не могу, Брендон. Мне очень жаль, — я замолчала, когда у меня перехватило дыхание. — Тебе это не нужно.

Брендон не шевелился. Он сидел на том же месте, с опущенной головой, слушая мои рыдания и попытки извиниться. Как только оделась, я застыла на секунду, глядя ему в спину в надежде, что не все испортила.

— Прости. Не знаю, что не так со мной. Знаю, ты не хотел этого… — пробормотала я, пытаясь стереть слезы с глаз.

Брендон все еще молчал, и я поняла, что с него довольно. Его молчание уничтожило последнюю надежду, которая у меня оставалась, но я не могла его винить. Я бы тоже себя не захотела.

Глава 18

Я сидела в одиночестве на теплом песке и наблюдала, как солнце опускается за горизонт, пока слезы в моих глазах размывали яркие краски неба. Звук каждой волны затягивал глубже, грозя потопить меня в неотвратимом одиночестве, ставшем моей жизнью. Закрыв глаза, я сделала глубокий вдох. Слез становилось все больше.

Я не могла избавиться от образа Тиффани в своих мыслях — как она положила руку на живот, внутри которого рос ребенок. Так она выставила напоказ мои недостатки, не произнеся ни слова. Открыв глаза, я сжала руки в кулаки на песке, и песчинки проскользнули сквозь пальцы, как и мое счастье. Я доверяла ей. Я рассказывала ей то, чем ни с кем не делилась, и она обратила мою слабость против меня. Она вела себя так, словно ей есть до меня дело, и я ей верила. Я еще более наивна, чем думала.

«Я не доверяю ей».

Слова Брендона проигрывались у меня в голове, пока я пыталась удержаться на поверхности. Он был прав насчет нее. Может, она забеременела, чтобы поймать Дерека в ловушку, а может, Дерек хотел, чтобы она родила ему ребенка.

Какая разница?

Это не важно. Их мотивы и намерения ничего не меняли. Они оба предали меня.

Если Тиффани беременна, значит, Дерек, вероятно, не пользовался защитой.

Сколько раз я спала с ним после того, как он был с ней?

Черт.

В ближайшее время надо будет сходить в клинику и провериться.

Слава богу, мы с Брендоном пользовались презервативами. Последнее, чего я хотела, это втянуть его в этот бардак. Неизвестно, со сколькими мужчинами была Тиффани.

Вздохнув, я взглянула на небо и представила, как оставила Брендона сидящим голым на кровати. Он мой единственный друг, а я пыталась им воспользоваться. Я заставляла его почувствовать что-то ко мне, когда у него, очевидно, не было никаких чувств. Мы пообещали друг другу, что не будем притворяться.

Мне стыдно, что он видел меня такой, и то, что он не ответил тогда, делало все хуже. На самом деле, это было больнее, чем я готова была признать. Если раньше он не считал меня сумасшедшей, то, должно быть, считает таковой сейчас. Наверное, я только что разрушила единственно хорошее, что было в моей жизни. Еще одна слеза скользнула по моей щеке, пока эта мысль укоренялась во мне. Я не хотела терять его, но чувствовала, что уже слишком поздно.

В четверг днем я проснулась от того, что кто-то стучался в квартиру. Я почти не спала, а глаза опухли от постоянных рыданий. Открывать не хотелось. Я знала, что это Дерек. Этот стук был таким же, как и он — настойчивым и неустанным.

Ворча, я сползла с матраса и накинула халат, пока шла к двери. С каждым ударом кулака мой гнев крепчал, пока я не потянула за ручку, готовая напасть. Я открыла дверь, а Дерек стоял за ней с сокрушенным видом.

— Пенни, я…

Прежде чем он успел закончить, моя ладонь встретилась с его щекой. Я так сильно его ударила, что ладонь заболела, а его голова откинулась в сторону. Дерек с секунду простоял так, скорее всего от шока, а затем медленно повернулся ко мне. Его ноздри раздувались, он неподвижно стоял и смотрел на меня.

— Проваливай. Я не хочу тебя здесь видеть, — насмешливо сказала я, не тронутая исходившим от него гневом.

Он положил ладонь на дверь, оставляя ее открытой.

— Я знаю, что ты зла, но, Пенни, я тоже. Она играла нами обоими. Я и не подозревал, что вы знакомы.

— Не смей разыгрывать из себя гребаную жертву, Дерек. Ты это сделал! Ты привел эту психопатку в наш брак. Ты, блядь, обрюхатил ее! Ты трахал ее без презервативов? Как ты мог быть таким идиотом?

Дерек шагнул ко мне в квартиру, но я не позволила ему пройти дальше. Я откинула голову и посмотрела в глаза, которые когда-то любила.

— Я не хочу видеть тебя, Дерек. Ты можешь это понять? Тебе нечего здесь делать.

— Пенни, мне очень жаль, — промямлил он. Он убрал волосы с моих глаз, пока его глаза заполнялись слезами. — Я никогда не хотел ранить тебя. Я облажался, и сейчас… Я слишком поздно понял, как мне повезло с тобой. Я люблю тебя.

Я не могла поверить. Сколько еще раз он собирается проводить меня через это?

— Хватит врать мне, Дерек! — заорала я, толкнув его в грудь.

Он споткнулся и завалился обратно в коридор.

— Тебе насрать на меня! Тебе всегда было насрать на меня! Единственный человек, которого ты когда-либо любил — ты сам! Как ты можешь говорить, что любишь меня, и забираться к ней в постель каждую ночь?

Дерек уже открыл рот, чтобы ответить, но прежде, чем он смог что-то сказать, один из моих соседей вышел к нам в коридор.

— Здесь все в порядке?

Я взглянула на Дерека и повернулась к пожилому мужчине, который жил через пару дверей от меня.

— Да. Извините, если мы слишком шумели.

— Он надоедает тебе? — спросил сосед, кивнув в сторону Дерека.

Я знала, что Дереку не нужна огласка. Он переводил взгляд от меня к соседу, и обратно, словно ждал, что я что-то скажу в его защиту. Но я ничего не сказала.

— Я как раз уходил, — пробормотал он.

Мы смотрели друг другу в глаза, мои — непоколебимые и его — умоляющие, прежде чем он, наконец, развернулся и ушел.

Затягивая волосы в хвостик, я старалась сделать бодрый вид. Сегодня у меня первая пятничная смена, и я должна быть в «Побуждении» через сорок пять минут. Я ничего не делала с тех пор, как видела Дерека, но сдать анализы в клинику сходила. К счастью, все результаты были отрицательными. Не знаю, как бы я справилась с бо́льшим количеством плохих новостей.

Время наедине с собой испытывало меня на прочность, но я выстояла, не притупляя чувства выпивкой или лекарствами. С другом, на которого можно положиться, было бы гораздо проще, но Тиффани теперь даже не рассматривалась, а набраться сил, чтобы позвонить Брендону, я не могла. В любом случае, он, вероятно, не желал от меня ничего слышать.

Единственный поддерживающий меня луч надежды пришел в виде письма по электронной почте, которое было от одной из программ по стажировке, заинтересовавших меня. Они писали, что мое личное дело выглядело многообещающе, и что меня примут в программу, но мне нужно будет перевести им четыреста долларов, и они официально примут мою заявку. Это было рискованно, но я знала, что оно того стоит. Они предлагали программы стажировки по всему миру, некоторые из них длились до полугода. Мне нравилась мысль о том, чтобы уехать и, наконец, двигаться в направлении своей карьеры, ведь именно этого я хотела больше всего на свете. Это правильно, и лучшего времени быть не могло. И вот, скрепя сердце и с полной надежды душой, я перевела деньги. В течение четырех недель узнаю, приняли меня или нет.