Любовники

— Как правильно пишется «Невски»?

— Я уже сказал вам: это не для записи. Ради бога, называйте меня «информированным источником»! — с жаром сказал Зак.

— Мне все равно нужно знать, как пишется ваша фамилия. Вы и продюсер были первыми, кто оказался на месте любовного преступления. «Майерлинга в Монтане».

«Вот и состоялся мой дебют в роли Болтуна», — подумал Зак, поспешно возвращаясь в приемный покой. Он не был бы так уверен в том, что можно сказать Брэди, а о чем следует умолчать, если бы не слышал множества рассказов старого лиса Вито Орсини о катастрофах на съемочных площадках. Отец Джиджи был докой по части отношений с прессой. Он научился этому в ходе долгого общения с воротилами кинобизнеса. Зак подружился с Вито, когда тот переманил его из Нью-Йорка и дал поставить «Честную игру». Зак спас картину, которая стала первым успехом Вито после долгого бездействия, а самому Заку принесла славу наиболее многообещающего молодого режиссера Голливуда.

Зак понимал, что сделал всего лишь первый шаг, придав происшедшему более-менее приемлемый вид. Даже если произойдет чудо и Мелани сможет продолжить съемки, процесс чрезвычайно усложнится. В ходе своей долгой и трудной карьеры Вито сталкивался со случаями и похуже, но никогда не шел на компромиссы и не пытался свалить вину на режиссера. Судя по всему. Роуэн собирался сделать и то и другое. Зак понял, что ему нужен союзник, разбирающийся в способе мышления Роуэнов и Экерманов. Ему был нужен Вито Орсини.

Еще полчаса прошло в гробовом молчании. Наконец из смежной операционной в приемный покой вышли два усталых хирурга.

— Все будет о'кей, — сказал тот, что был старше. — Ей очень повезло. Если бы вы привезли ее на десять минут позже, мы были бы бессильны. Пришлось перелить много крови, и она выкарабкается. Сейчас ее отправили в палату интенсивной терапии, под постоянный присмотр.

— Лицо? — простонал Роуэн. — Что с ее лицом?

— Слава богу, лицо не пострадало, — сказал второй хирург. — Пуля пробила артерию в запястье и вызвала сильное кровотечение. Несколько костей руки сломано; кроме того, сильно пострадало плечо. Мы сделали все, что могли, но ей понадобится специальный уход, а затем реабилитация руки под наблюдением хорошего специалиста. Постарайтесь, чтобы он прилетел сюда завтра.

— Когда она сможет вернуться к работе? — спросил Роуэн.

— К работе?! — недоверчиво спросил младший из хирургов.

— Джо, не удивляйся, это же киношники, — с презрением сказал старший. — Я не знаю. Все зависит от осложнений, которые невозможно предвидеть, от ее физического и эмоционального состояния, реакции на переливание крови и миллиона других факторов. Я не смогу ответить на ваш вопрос, пока ее не переведут из палаты интенсивной терапии.

— Хотя бы примерно! — стоял на своем Роуэн.

— Будь я на ее месте… то выздоровел бы не раньше, чем через полгода, — сказал врач. — А потом поискал бы себе другую работу.

Когда хирурги ушли, Зак и Роуэн устремились к стоявшим в коридоре телефонным будкам. Зак собирался позвонить Брэди, а Роуэн — своему агенту. Вскоре Зак вернулся с Роз Гринуэй, ждавшей, пока Роуэн закончит разговор. Наконец продюсер вышел из будки и подошел к жене.

— Роджер, нам нужно поговорить, — тихо сказал Зак. — С глазу на глаз. Давай-ка немного пройдемся.

— Ну, что еще?

— Аллен Хенрик, второй рабочий, с которым трахалась Мелани… Сам понимаешь, его имя всплыть не должно.

— Ага…

— Ты должен как можно скорее договориться о встрече с Лу Кейвоной. Он обязан взять Аллена на себя. Кроме того, Лу еще не знает о смерти Сида. Парень был его шурином.

— Прежде всего я должен позвонить Экерману. Это мой долг.

— Роджер, ты сможешь свалить всю вину на меня, когда Экерман проснется. Зачем тревожить его посреди ночи? Он не скажет тебе за это спасибо. Лу Кейвона сейчас важнее. Можно попробовать замять дело.

— Замять дело! Да эта новость появится на первых полосах газет! Каждая радиостанция, каждый телеканал… Все это только вопрос времени. Один бог знает, что собирается написать этот сопляк.

— Будем молиться, чтобы он оказался поклонником Мелани Адаме.

Современные средства связи тут же распространили сообщение Оливера Брэди по всему земному шару. И хотя добраться до далекого Кейлиспелла в феврале было не так просто, но к концу следующего дня местный аэропорт испытывал небывалую нагрузку.

Все мотели и гостиницы города спешно набирали людей, чтобы готовить номера, пустовавшие с прошлой осени. Владельцы ресторанов висели на телефонах, обзванивая поставщиков до самого Сан-Франциско и суля неслыханные цены за доставку продуктов самолетами. Они знали, что внакладе не останутся.

Первыми прибыли представители киностудии: начальник производственного отдела Джо Ирвинг со своими помощниками и секретарями; отдел связей с общественностью в полном составе; начальник службы безопасности студии со своими людьми; большая группа юристов студии; адвокат Мелани Адаме; агент и адвокат Роуэна. «Похоже, защищать форт в Голливуде остался один Экерман», — подумал Зак. Вслед за десантом со студии в городок хлынули журналисты и репортеры.

Вито Орсини, которому Зак позвонил среди ночи, прибыл в Кейлиспелл одним из первых, сумев попасть на самолет со страховыми агентами, и теперь делил с Заком люкс в «Аутлоу-Инн».

— Знаешь, что бы я сделал, если бы у меня был дом в Кей-лиспелле? — спросил Вито, смеясь одними глазами. — Устроил бы аукцион между немцами и японцами, сдал им дом минимум на три месяца и увез всю семью вместе с малышами куда-нибудь во Флориду, пока не кончится бум. Я бы одним махом заплатил за учебу детей в университете, а ребятишки бы как следует загорели. Черт побери, к тому времени, когда прибудут «Инкуайерер» и «Сан», здесь даже отапливаемый гараж будет стоить целое состояние!

— Вито, я рад, что тебе так весело, — вымученно улыбнулся Зак.

— А я рад, что это не моя картина, — парировал Вито. — Ну, рассказывай…

— Лу Кейвона просто молодец. Сид Уайт был братом его жены, и Лу клянет себя на чем свет стоит за то, что устроил ему эту работу. Ему ужасно стыдно перед женой и ее семьей, но он понимает наши трудности не хуже Экермана.

— А что с другим рабочим? — поинтересовался Вито.

— Лу взял Аллена Хенрика на себя. Я не стал спрашивать, как он это сделал, да и не слишком интересовался, но Хенрик уже улетел в Лос-Анджелес, где будет работать в другой съемочной группе. Поскольку Хенрик человек женатый и скандал ему ни к чему, он будет держать язык за зубами.

— А как будет с остальными членами съемочной группы и обслуживающим персоналом? Едва репортеры начнут рыть землю, хватит одной наблюдательной официантки, чтобы распространились слухи…

— Вито, я знаю. Но это будут всего лишь слухи. Все проглотили официальную версию и считают ее правдой. Это самое большее, на что можно было надеяться.

— Ты хорошо поработал, малыш. «Майерлинг в Монтане». Отличная идея.

— Комбинация пьес, поставленных мной в старших классах, и кошмарных историй, услышанных от тебя.

— Я когда-нибудь рассказывал тебе о катастрофе во время съемок «Медленного парохода», случившейся в 1975-м? Нет? Тогда выход из ситуации мне подсказала Мэгги Макгрегор. Это положило начало ее карьере. Короче, убийца до сих пор трудится в кинобизнесе и время от времени получает «Оскара». Не спрашивай его имя, все равно не скажу… А что, Мэгги присоединится к этой собачьей свадьбе?

— Разве она может пропустить такое?

— Я не видел ее после предварительного просмотра фильма «БАСП» [1], — сказал Вито, вспоминая, как несколько лет назад Мэгги Макгрегор, самая влиятельная тележурналистка страны, удрала из его постели, даже не попрощавшись, едва узнала о масштабах провала. После этого Вито поставил три фильма, пользовавшихся успехом, но с Мэгги больше не встречался.