Цветок счастья

Закари надел перстень на палец Джанетты и не отпускал ее руку, пока повторял за Лайонелом Дейли:

– Этим кольцом я скрепляю наш брак. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Элизабет Дейли глубоко, судорожно вздохнула. Стоявшая у крыльца Чжун Шоу смахнула слезы с глаз. Лайонел Дейли добродушно улыбнулся им обоим и обратился к немногочисленной публике:

– Поскольку Джанетта и Закари согласились сочетаться священными узами брака и перед лицом Господа и свидетелей обменялись клятвами, скрепив их обручальным кольцом и соединением рук, я объявляю их мужем и женой. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Сэр Артур собрался было уже ускользнуть из часовни, но его остановили звуки мелодии гимна «Глас, прозвучавший над Эдемом». Стиснув зубы, он был вынужден остаться на месте, а тем временем молодожены и немногочисленная публика запели. Дети пели нестройно, но с воодушевлением, у Джанетты оказалось красивое мягкое контральто, а у Закари – на удивление приятный баритон.

Сестра Чжун Шоу не собиралась обрывать гимн посередине, поэтому сэру Артуру пришлось выслушать все восемь стихов, прежде чем молодожены, взявшись за руки, вышли из часовни под громкие аккорды.

– Примите мои поздравления, и я должен сейчас уехать, – объявил сэр Артур сразу, как только они переступили порог часовни. – Я передам твоей тете, Джанетта, что она может теперь быть совершенно спокойна за тебя. Что касается вас, мистер Картрайт, то я благодарен за ваш благородный поступок по отношению к моей племяннице. Моя благодарность вырастет, если по возвращении в Лондон вы не станете упоминать о тех печальных обстоятельствах, которые сделали необходимой вашу женитьбу. Прошу снова погостить у меня в консульстве, когда будете возвращаться домой через Чунцин. А теперь позвольте откланяться.

Сэр Артур торопливо пожал руку Закари, небрежно чмокнул в щеку Джанетту и попрощался с четой Дейли.

Никто не предпринял ни малейшей попытки задержать его. Чемоданы уже давно были погружены на джонку. Без дальнейших промедлений сэр Артур зашагал к реке, весь его вид говорил о глубоком удовлетворении, которое он испытывал, поскольку очень ловко разрешил довольно затруднительную ситуацию.

– Поздравляю! – Лицо Элизабет излучало радость. – Обряд прошел превосходно, несмотря на заминку с кольцом. Кухарка приготовила свадебный обед, и я попросила ее накрыть нам на веранде. К сожалению, нет шампанского, но зато имеется свежий апельсиновый сок.

Закари выслушивал поздравления Лайонела Дейли, а Джанетту вдруг охватила непонятная робость. Этот высокий широкоплечий мужчина, пожимающий руку Лайонела Дейли, – ее муж. Они поженились. Это кажется слишком невероятным. Интересно, что скажет Серена, услышав об этом? А Чарльз?

Джанетта сочла неудобным бросить свадебный букет в сторону Элизабет Дейли, поэтому швырнула его в толпу детей, окруживших ее. Раздались радостные крики, началась возня за право завладеть букетом. Достался он маленькой девочке лет шести. Джанетта послала ей воздушный поцелуй, а Лайонел Дейли и Закари как раз в этот момент закончили свой разговор.

– Нам не следует слишком долго задерживаться на свадебном обеде, – сказал Закари, когда чета Дейли направилась к зданию миссии. – Конечно, если мы хотим провести ночь подальше от стен и шума города.

Несмотря на свою решимость отбросить робость, Джанетта покраснела. Она мечтала о брачной ночи на берегу Цзялин, и вот эта ночь ждет ее. Внезапно ей очень захотелось, чтобы мама сейчас была жива, тогда она смогла бы поговорить с ней, как женщина с женщиной. Элизабет Дейли, конечно, очень добрая женщина, но они слишком мало знакомы, чтобы можно было без смущения разговаривать с ней на эту тему.

– Думаю, нам надо взяться за руки, – сказал Закари с нескрываемой насмешкой в голосе. – Гости ждут от нас этого.

Ладонь Джанетты казалась очень маленькой и хрупкой в ладони Закари. Больше всего Джанетте сейчас хотелось улыбнуться ему и с радостью посмотреть прямо в глаза, как недавно в часовне, но она не могла. Из головы не выходила предстоящая ночь.

На веранде стоял круглый стол, накрытый белой кружевной скатертью, на тарелках были разложены типично европейские бутерброды. В центре стола красовался свадебный бисквитный торт, его окружали стаканы с апельсиновым соком и холодным китайским чаем.

Держась за руку Закари, Джанетта поднялась по ступенькам. Очутившись за столом между Закари и Лайонелом Дейли, она увидела в отдалении фигуру дяди, садящегося в ялик. Посередине реки, на борту ожидающей джонки, лаял пес, бодро махая хвостом.

Улыбка тронула уголки ее рта. Дяде наверняка не понравится общество пса во время долгого путешествия в Чунцин. Она подумала, что запросто могла бы сейчас плыть вместе с дядей в ялике, вздрогнула и облегченно вздохнула, поскольку этого не случилось.

Закари вопросительно посмотрел на нее, и впервые после упоминания о предстоящей ночи она встретила его взгляд без стеснения.

– Я просто подумала, как замечательно, что я сейчас не сижу вместе с дядей в ялике, – пояснила она с обезоруживающей откровенностью.

Закари усмехнулся. Джанетта была так искренна в выражении своих чувств, что ему становилось все труднее подозревать ее в каком-либо коварстве. И если все ее слова правда, то ничто не могло помешать их торопливо заключенному браку стать счастливым.

– Предлагаю тост. – Лайонел Дейли поднялся, держа в руке стакан с апельсиновым соком. – За Джанетту и Закари. Пусть впереди у них будет жизнь, полная счастья.

Элизабет и Чжун Шоу тоже встали и присоединились к тосту.

Сев, Элизабет смущенно обратилась к Закари:

– Если хотите остаться здесь на ночь или даже на несколько ночей, то мы это легко организуем. Здесь есть просторный дом…

– Нет, – мягко возразил Закари, понимая смущение Элизабет. – Спасибо за приглашение, но мы с Джанеттой решили провести ночь на берегу Цзялин.

Элизабет покраснела еще больше. Она подумала, что это очень романтично, достойно пера Байрона или Шелли.

– И очень скоро нам надо отправляться в путь, – добавил Закари, отправляя в рот очередной бутерброд.

Ялик вернулся на берег, а над джонкой поднялся большой квадратный светло-коричневый парус. Пес перебежал на корму, продолжая бодро махать хвостом. Сэр Артур, в белом костюме и пробковом шлеме, ушел на нос, подальше от пса.

Джонка заскользила по воде, а сэр Артур даже не удосужился помахать рукой на прощание. Он смотрел на юг, в сторону Чунцина, и даже не оглянулся.

Сидевшие за столом на веранде наблюдали за отплытием джонки, каждый из них был занят своими мыслями. Джанетта думала о том, какие чудесные места ей предстоит увидеть и какие красивые цветы найти, прежде чем она снова увидится с дядей. Закари размышлял о том, что больше никогда не встретится с сэром Артуром, потому что специально обогнет Чунцин, когда они с Джанеттой будут возвращаться домой. Элизабет думала, что не встречала в жизни более неприятного человека, чем консул, и надеялась, что он больше никогда не воспользуется гостеприимством миссии. А ее муж решил, что помолится за сэра Артура, дабы Господь смягчил его сердце и сделал более человечным.

– Нам пора ехать, – сказал Закари, поднимаясь из-за стола, – но надеюсь, мы еще встретимся.

Чета Дейли и Джанетта тоже поднялись.

– И я очень надеюсь на это, – искренне произнес Лайонел Дейли, пожимая руку Закари. – Вы этим же путем будете возвращаться из Ганьсу?

– Наверняка.

– Тогда мы оставим вас в миссии хотя бы на несколько дней.

– Перед церемонией я приказал погрузить на своего пони еще одну седельную сумку и оседлать Бена. Вы не могли бы послать кого-нибудь на конюшню, пусть велят конюху привести наших пони.

Лайонел Дейли кивнул, а Джанетта промолвила с легким сожалением:

– Придется снять свое платье и надеть дорожный костюм.

– Ваше платье из шелка, и с ним ничего не случится, если вы свернете его и уложите в седельную сумку, – заверила Элизабет.

Солнце уже не стояло в зените, а довольно быстро клонилось к западу. Светло-коричневого паруса джонки уже не было видно.