Слайдер (ЛП)

Поскольку это было ради Донны, я не сопротивлялась ему. Я обхватила свою чашку обеими руками и кивнула. Тёрнер встал, подошел ко мне и поцеловал в лоб. Я закрыла глаза и смаковала это чувство. Он был таким теплым, в то время как я чувствовала себя такой холодной. Затем он отстранился и вернулся в дом, давая мне время побыть наедине с собой, как будто я уже не перенасытилась этим. Я вылила оставшийся кофе за перила, не желая допивать его. Время душа.

Мне не потребовалось много времени, чтобы помыться. Хотя, мои волосы были явно в настроении побороться сегодня. Я победила. Когда вышла из душевой кабины, обёрнутая полотенцем, то заметила, что Тёрнер сдержал своё слово — на кровати лежали черные брюки и топ с рукавом три четверти насыщенного бордового цвета. Это было более причудливо, чем я ожидала. Куда мы идем? Я вздохнула. Вероятно, обедать в загородный клуб или что-то в этом роде. Что-то, ради чего Донна вытащила меня из дома. Я хотела задобрить её. Правда, я была не в настроении наносить макияж. Я собрала свои волосы наверх, пока они всё ещё были мокрыми, нанесла немного бесцветного блеска на губы и направилась в гостиную. Тёрнер уже был одет. Не нем были черные слаксы и белая классическая рубашка на пуговицах. Разве так одеваются в загородный клуб? Я не была ни в одном, так что всё возможно.

— Ты хорошо выглядишь, — Тёрнер сделал мне комплимент, когда я попала в поле его зрение.

— Спасибо. Так же, как и ты.

Он встал и схватил свои ключи.

— Хорошо, поехали.

Я хотела спросить, куда мы направляемся, но знала, что он не ответит. Если бы я должна была знать, куда мы едем, то уже была бы в курсе. Пока мы были на подъездной дорожке, он написал кому-то сообщение, но затем выключил телефон, и мы выехали на дорогу. Я предположила, что адресовано оно было его маме. Поездка была молчаливой. Честно говоря, нечего было сказать. Я закрыла глаза и расслабилась. Покинуть свой безопасный дом оказалось сложнее, чем я предполагала. Каждый автомобиль, проезжающий мимо, заставлял меня задаваться вопросом: пересекут ли они двойную сплошную линию и столкнутся с нами? Каждый поворот, на который заруливал Тёрнер, подвергался сомнению: не слишком ли быстро он ехал, и не перевернёмся ли мы? Закрыть глаза от внешнего мира было единственным способом пережить эту поездку.

Я не обращала внимания на время, в какую сторону мы ехали или как выглядели окрестности. Но когда я почувствовала, что автомобиль плавно останавливается, я открыла глаза и увидела, где была: все до единой эмоции, присущие человеку, пронеслись сквозь меня. Я почувствовала на себе взгляд Тёрнера, но клянусь, если я скажу что-нибудь прямо сейчас — это не будет милым. Как он мог? Как могла Донна? Я осмотрела территорию. Я знала, где была, но как они узнали? Они что, искали? Полагаю, для этого не потребовалось много времени. Но это не те вещи, о которых печатали газеты, когда подобное случалось.

— Аннабелль? — спросил Тёрнер спокойно.

Я сглотнула. У меня пересохло во рту, и мне хотелось кашлять. Нет, даже хуже, мне хотелось блевать. Я никогда не приходила сюда. И он знал об этом.

— Аннабелль, — повторил он.

Многочисленные ряды надгробий простирались на безупречной зеленой траве. Холмистая местность была такой же, как я её и запомнила. Мы находились за пределами города. Небо было ярко-голубым, но воздух был свежим и прохладным — признак того, что осень была уже не за горами. Это выглядело бы красиво, если бы мы были в другом месте, а не на кладбище. Я не была здесь годами. В действительности, с того самого дня, как моих родителей предали земле.

— Нет, Тёрнер. — Мой голос дрожал.

Он потянулся к моей руке, но я отшатнулась.

— Послушай, я понимаю, что это, вероятней всего, шокирует тебя, но думаю, есть кое-что, что ты должна увидеть.

— Здесь нет ничего, что мне необходимо увидеть, увези меня, нахрен, отсюда.

— Нет.

— Ты, бл*дь, разыгрываешь меня? Я не хочу здесь находиться.

Он приподнял бровь. Я никогда раньше не произносила этого слова перед ним, но сказала, чтобы он понял, что я не шутила.

— Я в ответе за то, что привёз тебя сюда, так что, пожалуйста, последуй за мной?

— Я ухожу. Если ты не отвезешь меня домой, я дойду пешком. — Я вышла из машины и хлопнула дверью. Я только сделала несколько шагов, как услышала, что его дверь закрылась, и он оказался передо мной, блокируя мой единственный выход наружу из черных железных ворот.

— Клянусь, Аннабелль, или я переброшу тебя через плечо и отнесу туда, но я прошу тебя не заставлять меня этого делать.

Я нахмурила лоб.

— Отнесешь меня туда? Я сказала тебе как-то ночью, что никогда не хотела бы появляться здесь снова. В этом нет никакого смысла.

— Сейчас есть. Шевели задницей, — разозлился он.

Я заставляла его нервничать.

— Не смей злиться на меня. Ты не имел никакого права привозить меня сюда. Серьезно, я бл*дь, доверилась тебе, рассказала тебе вещи, о которых не говорила ни одной живой душе. А потом делаешь то, что настолько чертовски жестоко и бесчувственно. — Я пыталась обойти вокруг него, но остановилась, когда услышала голос Донны.

— Это был не он, милая, это была я. Он только сделал то, о чём я попросила. — Я даже не слышала, как она подошла.

Я смотрела на неё, открыв рот. Затем покачала своей головой из стороны в сторону.

— Зачем?

Она подошла ко мне и схватила меня за руку, обхватывая её своими руками.

— Следуй за мной.

Донна отпустила меня и начала удаляться. Взглянув на Тёрнера, я увидела, как он одними губами сказал «прости» и последовал за своей мамой. Его семья официально утратила рассудок. Какое дело у меня могло быть здесь? Я попрощалась с родителями в тот день, когда их предали земле. Она хотела, чтобы я села и поговорила с ними? Извините, но я не была одной из тех людей. Я не приходила сюда, не лежала на травке и разговаривала с ними, будто они могли меня слышать. Если и было место, где я чувствовала своих родителей, это был дом. Я упёрла руки в бока, чувствуя себя абсолютно побежденной. Я не хотела сопротивляться, но и не желала оставаться здесь. Расправив плечи, я согласилась сделать то, что она хотела, чтобы потом иметь возможность убраться отсюда, высоко задрав хвост. Донна не услышит обо мне ещё долгое время. Она должна была понимать, что это плохо. В действительности, я также не была уверена в том, что не объявлю после всего этого Тёрнеру бойкот. Я знала только одну вещь, когда я вернусь домой, то попрошу его уйти. Это всё было слишком жестоко.

Неохотно, я плелась позади них, держась на расстоянии. Я обдумала все возможные причины, по которым меня притащили сюда, но никак не ожидала увидеть остальную часть клана Бруксов. Они стояли там, рядом со свежевырытой могилой и маленьким гробом… для младенца. Я перестала идти, прикрывая рот рукой. Я задыхалась и трясла головой из стороны в сторону. Тёрнер услышал меня и хотел прийти мне на помощь. Но Донна удержала его и попросила присоединиться к остальным. Когда она приблизилась ко мне, то была очень осторожна.

— Всё будет хорошо, — сказала она мне.

Мой рот открылся и закрылся.

— Это…? — Я не хотела заканчивать.

Она кивнула.

— Я сделала несколько звонков. Я знаю, что ты, скорее всего, не хотела бы здесь быть или делать это, но, когда эта боль начнет утихать, и ты подумаешь о Ноа, я хочу, чтобы ты точно знала, где он, и что у него есть своё место… с тобой.

Слёзы хлынули из моих глаз. Я не могла найти слов. Гнев, который я ощущала до этого, был отодвинут в сторону, а печаль просочилась сквозь меня.

— Но остальная часть вашей семьи здесь.

Она выглядела смущенной.

— Конечно, здесь. Разве ты не знаешь почему?

Я покачала своей головой в неведении.

Безмятежная улыбка тронула её губы.

— Поскольку, милая, мой Тёрнер влюблен в тебя. В тот момент, когда я это увидела, ты стала членом нашей семьи, и это значит, что мы все здесь ради тебя.

— Я не понимаю.