Никто не узнает

— Эличка, — просительно протянул Лис.

— Заткнись! Ты ныл всю ночь! Мне надоело слушать это! Я не выспалась из-за твоих слюнявых объяснений! Ты тряпка! Я всегда тебе это говорила! Ты всегда был слабохарактерным! Ты даже не можешь принять мой уход, как мужчина! Ты ни на что не способен, только на нытье! — Элина полезла в миниатюрную тумбочку и извлекла из ее ящика шкатулочку с украшениями. Лис с тупым безразличием наблюдал, как она просто вытряхнула содержимое в розовый, неприятно шуршащий пакет. Лис ни слова ни сказал о том, что в этой шкатулке были и его вещи.

— Я ненавижу тебя! — вдохновенно продолжала Элина, засовывая пакет в чемодан, под платья. — Понял? Я жалею, что потратила два года на такого неудачника, как ты! Я вообще не понимаю кто мог на тебя повестись, да еще спать с тобой! Ты же… Ты урод! Или эти твои шлюхи были не только тупыми, но и слепыми?! Как можно не заметить этот твой шрам?! Я его когда вижу — меня просто на изнанку выворачивает, Боренька!

Лис молчал. Нет, он привык к тому, что его Эличка не стеснялась в высказываниях. Но она никогда не позволяла себе говорить об этом шраме, тем более, что она знала — Лис считал его своим уродством. Уродством, с которым научился жить, но не может перестать его ненавидеть. Нет, Элина ударила очень больно.

— Подумать только — эта маленькая тупая шлюшка говорила мне гадости при всех, а ты даже не вякнул ей ничего в ответ! Кто ты после этого?!

— Эля, — Лис хотел остановить этот поток упреков, но чувствовал неприятные спазмы в горле. Словно…

… перед слезами?..

— Что? Что, Эля?! — девушка стояла сейчас посреди комнаты по которой были в беспорядке разбросаны вещи. Стояла уперев руки в бока, с гримасой отвращения на смуглом лице, с черными, растрепанными волосами. Она показалась сейчас Лису обычной скандальной бабой лет сорока. Такой тупой рыночной торговкой. Лиса передернуло и наваждение исчезло так же внезапно, как и появилось. Перед ним вновь была Элина — девушка, которую он любил и которой просто физически не мог не изменять.

— Эль, не уходи, — выдавил из себя Лис.

— Идиот! Ты вообще меня слышишь?! Слышишь, что я говорю тебе?! Меня выворачивало от одного твоего прикосновения! Противно было! Даже когда ты обнимал меня, о другом я вообще молчу! Знаешь, почему я жила с тобой? Потому что надоело жить в общаге и официанткой работать! Все! Наконец этот кошмар закончился и я могу от тебя уйти!

Она говорила что-то еще, но Лис не слышал. Он прислонился спиной к стене, закрыл глаза — ему никогда небыло так больно. Хотелось, что бы Элина быстрее собрала чемоданы и ушла. Хотелось остаться одному. Быть слабым и выть от боли.

…грызть асфальт…

Примерно через неделю после Никиного скандального выступления в "Моро" Ян приехал к Глебу в гости — сыграть пару партий в бильярд, попить пива и просто потрепаться.

— Лис собирается заехать, — предупредил Глеб, провожая друга в бильярдную.

— Ну, и? — не понял Ян.

Вошли в небольшую полутемную комнату с бильярдным столом посередине, небольшим круглым столиком в углу, маленьким мягким диваном рядом, и тремя высокими стульями вдоль стены.

— Слушай, а ты неплохо устроился, — сказал Ян осматриваясь. — Уютно для подвала. Может, ты и холодильник сюда притащил?

— Пока нет, но собираюсь, — ответил Глеб. — Я на счет Лиса не договорил. Ты как-нибудь с ним поаккуратнее. У нашего друга немного поехала башня, после того, что Ника вытворила. Ты же его с того вечера не видел?

— Нет, у меня сейчас такой офигенный период в жизни, что вообще не до кого, — с улыбкой признался Ян. — А на счет Лиса… Ну я-то там каким боком? Ника моя девушка, но я же не могу отвечать за ее поступки.

— Ну да, — кивнул Глеб. — Кстати, а она сегодня где?

— Гуляет с подружками. Час рассказывала мне о том, как сильно ей не хватает этих "девичников". В общем, надоело мне ее слушать и я сказал, что она может гулять сегодня с кем угодно, только что бы обошлось без всяких там хмырей. Я заколебался уже с рогами ходить!

— Неужели, — усмехнулся Глеб. — Не понимаю, чего ты вообще с ней возишься, после всего, что было.

— А ты ее подобрать хочешь? — с вызовом спросил Ян.

У Глеба на языке уже вертелся достойный ответ, но хлопнула дверь и вошел Лис. Он поразил нездоровой бледностью и темными тенями, залегшими у потухших глаз. Ян не видел своего друга таким никогда. Даже после смерти матери Лис старался держаться и не показывать своих переживаний. Сегодня же он выглядел откровенно паршиво и к тому же был изрядно пьян. При виде Яна, бледные губы Лиса растянулись в ухмылке:

— И ты здесь. Доволен тем, что телка твоя устроила?

— Она не телка, она моя девушка, — поправил Ян. — Не думай, что я в восторге от Никиного поступка, но ты и сам виноват.

— Все равно сука она у тебя, — буркнул Лис, развязной походкой обходя бильярдный стол. — Хотя какая теперь разница? Дайте лучше пива.

— Может, тебе хватит? — усомнился Глеб.

— Да не жмись ты, — отмахнулся от него Лис.

Глеб взял банку холодного пива с маленького круглого стола и молча протянул ему. Молча смотрел, как Лис открывал ее непослушными пальцами, как пил большими жадными глотками с явным удовольствием. Потом вытер рот ладонью и зло покосился на Глеба:

— Че ты смотришь на меня, как на обезьяну в зоопарке? Для меня сейчас это, — Лис потряс банкой в воздухе, — лучшее лекарство. От всего.

Лис закурил. Сел на диван, небрежно закинув ногу на ногу и сбивая пепел с сигареты прямо на пол.

— Меня Элина бросила. Собрала вещи и уехала. Навсегда… Даже документы из универа забрала. Черт… Постоянно думаю о ней. О том, как такое вообще могло со мной произойти. С нами. Что бы вот так… Она мне такого на прощанье наговорила… Никогда себя на столько дерьмом не чувствовал… У меня от этих мыслей просто голова лопается. Я даже спать не могу. Вот, пью, пока не выключит. Зато домой теперь могу таскать кого угодно и когда угодно. Вот и таскаю. А перед глазами все равно Элька…

— Лис, говорят, от бессонницы хорошо помогает снотворное, — заявил Глеб, со свойственной ему иронией и нечувствительностью к чужим переживаниям.

— Угу, — ухмыльнулся Лис. — Может, мне еще и к психоаналитику сходить?

— Но ведь это лучше, чем то, что ты сейчас делаешь, — вмешался Ян.

— Ты — то сам много по психоаналитикам ходил?!! — Лиса словно взорвало. — Было бы лучше, если бы телки твоей небыло! Она вечно по своей безмозглости в дерьмо вляпается и других потом за собой тащит! И не смей мне говорить, что я не прав!

— Поздно искать виноватых, — огрызнулся Ян.

— И заметь, Лис, — теперь подключился и Глеб. — Ты ведь изменял Элине и болтал про нее разное. Ника здесь не при чем.

— Ты не понимаешь! Я же любил Эльку! На самом деле любил! А вы смеялись надо мной! Вы же ее все ненавидели! — Лис словно не слышал доводов друзей.

— Придурок, — не смотря на вопли Лиса, Глеб не повышал голоса. Он был как всегда цинично — невозмутим. — Мы просто видели ваши отношения со стороны. Это ты ее любил, а она тебя использовала. Она ведь, наверняка, все подарки твои в чемоданах домой утянула. Она выдоила тебя, как корову. Другого нашла, а ты тут сопли пускаешь.

— Не смей так говорить о ней! Элина бы так не сделала! Она всегда была верной только мне! — Лис выкрикнул это слишком эмоционально и надрывно. Так, что стало понятно — все слова Лиса это его один длинный монолог. Разговор с самим собой.

— Верная? — усмехнулся Глеб. — Верные не бросают.

Лис не нашелся что ответить. Смерив обоих друзей испепеляющим взглядом он ушел. В бильярдной несколько минут висела напряженная, гнетущая тишина. Ее нарушил Глеб.

— Ничего, — сказал он. — Со временем мозги у Лиса станут на место, и все будет нормально.

— Да, — согласился Ян. — Сам таким был. Помнишь? И мне казалось, что никто меня не понимает и весь мир против. Чем быстрее этот период закончится, тем лучше. Неизвестно еще, каких дров Лис может наломать.