Темное зеркало

Ник никогда прежде не бывал в Порт-Мэдисоне, и сейчас, проезжая по его нешироким чистым, уютным улочкам со множеством деревьев и кустарников, любовался красивыми, в старом стиле, домами с нарядными, отделанными мрамором фасадами, восхищался опрятными магазинчиками, торгующими свежей рыбой, зданием средней школы и старинной башней с колоколом наверху.

Как сильно тихие нарядные, уютные улочки отличаются от широких, стремящихся в бесконечность улиц и проспектов Нью-Йорка! Разве можно сравнить центральную улицу этого городка, например, с Лексингтон-авеню — вечно шумной, крикливой, с интенсивным движением и множеством пешеходов, которые шагают по ней и днем и ночью, толпятся на перекрестках? Но Нику тотчас же пришла в голову мысль, что еще лет десять назад, когда он был совсем молодым, жизнь такого городка показалась бы ему сонной и скучной, несмотря на его внешнее очарование. А вот сейчас, когда он стал значительно старше и напряженная работа отнимает у него почти все время, он с радостью согласился бы купить дом на одной из тихих улиц этого городка, гулять по ним вечерами, наслаждаясь тишиной и покоем.

Ник оторвал взгляд от окна, склонился над разложенной на пассажирском сиденье картой города и стал изучать ее. Вот главная улица, потом надо повернуть направо, немного проехать — и он окажется на улице, где находится дом Элизабет Найт.

Через несколько минут Ник увидел указатель, сбавил скорость и снова стал рассматривать окрестности. Улица, на которой жила Элизабет, была очень зеленой. По обеим сторонам росли деревья и кустарники, а за ними на некотором расстоянии стояли дома. Вот и нужный ему номер.

Ник выключил мотор, но, прежде чем выйти из машины, снова внимательно оглядел пустынную улицу, думая о том, что преследователь Элизабет может находиться где-то поблизости. Нет, вокруг стояла тишина, ни одного прохожего, ни темного силуэта, испуганно прильнувшего к стволу дерева, ни шелеста шагов, ни единого движения.

Дом Элизабет находился в глубине улицы, а перед ним росли могучие сосны и несколько кустарников. Дом смотрелся очень богато и красиво. В викторианском стиле, с нарядным мраморным фасадом, высокими каменными ступенями, ведущими к веранде, подсвеченной изящными, в форме тюльпанов, фонарями — он производил впечатление настоящего произведения искусства, поражал своей роскошью, грацией линий и форм. И соседние дома тоже смотрелись великолепно. Ник с трудом представлял себе, какие богатые люди живут в подобных домах и содержат их. Вспомнив о своем желании поселиться в этом городке, он усмехнулся. Ни он и никто из его окружения не смогли бы позволить себе приобрести такой богатый дом, кроме... Элизабет Найт. Но ведь она — знаменитая женщина, телезвезда. Она может себе это позволить.

Перед его мысленным взором возник образ Элизабет — в плотно облегающем стройную фигуру элегантном темном платье, с тонким, одухотворенным лицом в обрамлении блестящих черных волос, с глубокими, выразительными светло-голубыми глазами. Она обращалась с экрана телевизора к зрителям, комментируя очередную серию «Темного зеркала», и казалось, ее взгляд проникает в душу каждого, заставляя задуматься над серьезными проблемами.

И ту же Элизабет Найт он наблюдал в баре у Донахью... Ту же или совершенно другую? Она сидела за столиком напротив него, бледная, потерянная, с печальными глазами, и откровенно рассказывала о своих горестях и переживаниях. Тогда Элизабет была похожа на несчастную маленькую девочку, и у Ника больно сжималось сердце. Он почему-то все время вспоминал свою младшую сестру Нину: как постоянно волновался, когда она уходила по вечерам на свидания, боялся, как бы с ней не случилась беда, и невольно ловил себя на мысли, что ему неудержимо хочется помочь Элизабет. Защитить ее от всех бед и напастей, сделать так, чтобы у нее всегда было хорошее настроение, видеть ее веселой и счастливой.

Элизабет распахнула дверь, и Ник, увидев ее на пороге, мгновенно забыл о наставлениях, которые минуту назад давал самому себе. Вглядываясь в бледное лицо Элизабет, Ник думал о том, что сейчас перед ним стоит не ослепительная красавица телезвезда, а снова та маленькая несчастная девочка, с которой он недавно беседовал в баре. В широко раскрытых глазах мелькает испуг, под ними залегли темные круги, губы дрожат, лицо бледное, измученное, с застывшими каплями слез.

«Как же, попробуй остаться равнодушным, — с легкой досадой подумал Ник, стараясь подавить в себе острый приступ жалости к этой женщине и желание защитить ее. — И никакие правила не помогут».

Элизабет увидела из окна, как подъехал черный джип «чероки», из него вышел Ник О'Коннор, зашагал по дорожке, ведущей к ее дому, и поспешила к входной двери. Господи, как замечательно, что он приехал!

Элизабет открыла дверь, Ник вошел в холл и вгляделся в ее лицо, пытаясь понять, какие чувства она сейчас испытывает. Все еще напугана или немного успокоилась?

— Ник, я так рада, что вы приехали! — воскликнула Элизабет. — Я вам так благодарна!

Он молча шагнул к ней и неожиданно обнял за плечи, крепко прижав к себе. Несколько мгновений они стояли неподвижно. Элизабет чувствовала запах его кожаной куртки, вдыхала тонкий аромат туалетной воды, а ее щека касалась щеки Ника, поросшей колючей щетиной. Как хорошо было находиться в его объятиях, ощущать его крепкое, мускулистое тело, исходящее от него тепло, уверенность и надежность...

— Ну как вы? С вами все в порядке? — с тревогой спросил Ник, отпуская от себя Элизабет. — Успокоились немного?

— Да, немного успокоилась, — смущенно промолвила Элизабет. — Сначала я очень испугалась, просто ужасно, а теперь страх прошел. Проходите в гостиную! — спохватившись, добавила она. — У вас, надеюсь, нет аллергии на кошек?

— Не знаю, — улыбнулся Ник. — Геркулес не подпускает меня к кошкам. Строго следит, чтобы я не приближался к ним.

Элизабет тоже улыбнулась, но, заметив, что Ник с озабоченным видом задвинул засов на входной двери, посерьезнела.

— Что, ненадежно? — быстро спросила она.

— Любой засов ненадежен, если в центре входной двери сделано стеклянное окно, — покачал головой Ник.

— Да, вы правы, — растерянно произнесла Элизабет, оглядывая дверь. — Но дело в том, что никогда прежде я не задумывалась о безопасности своего жилища. Как-то не было в этом необходимости, а вот теперь... Проходите в комнату, Ник.

Элизабет отправилась на кухню. Поставила на плиту воду, достала из шкафчика банку с кофе и задумалась. Какой кофе любит Ник? Колумбийский или капуччино, который предпочитает Касс? Колумбийский значительно вкуснее. Через несколько минут кухня наполнилась дивным тонким кофейным ароматом, и Элизабет хотела уже пойти пригласить Ника, но, к своему удивлению, обнаружила, что он стоит в дверном проеме и задумчиво смотрит на нее.

Элизабет налила ему кофе, и они отправились в гостиную. Она устроилась на диване, а Ник с кружкой в руке остановился перед камином.

— Любите огонь? — спросил он.

— Конечно. Мне очень нравится, когда в камине горят дрова. Они создают дополнительный уют, уж не говоря о тепле. А вы?

— Я тоже люблю огонь, особенно смотреть на него.

— А разжечь камин сумеете?

— Разумеется, я же когда-то был скаутом и ходил в походы.

Ник поставил кружку на каминную полку, отодвинул решетку и стал доставать дрова из специального ящичка. Затем умело поджег их, и через минуту камин озарился оранжевым пламенем. Ник взял кружку с каминной полки и, наконец, обратил внимание на стоящие фотографии.

— Это ваша сестра? — тихо спросил он, кивнув на один снимок.

— Да. Это последняя фотография Марти.

— Симпатичная девушка. Очень похожа на вас.

— К сожалению, Дэвид Фергюсон в свое время тоже заметил сходство.

— Элизабет, я очень сожалею, — вздохнул Ник, подошел к ней и сел рядом. Взял ее руки в свои и попросил: — А теперь расскажите мне об этом Фергюсоне.

— Что именно вас интересует? — спросила она, ощущая тепло его больших сильных рук.