Невезучая(СИ)

Украинцев все сильнее распалялся. Он орал, размахивая руками. Когда Сергей принес из комнаты документы, он выхватил их у него из рук и ушел, не сказав больше ни слова. Напоследок громко хлопнул дверью.

Анисимов, несмотря на то, что был пьян, около часа сидел и ждал вестей от приятеля, но тот все не звонил. Следователь не выдержал и позвонил сам. Сонный голос Валеркиной матери, после длительных гудков, ответил:

— Лерика до сих пор нет дома. Звонил полчаса назад, сказал, что работа срочная.

Оперативник обиделся и на друга. Достал вторую бутылку водки. В течение часа «оформил» ее. С трудом встал и держась за стену руками, пошел спать. Брякнулся на диван ничком и мгновенно уснул. В таком состоянии его не смогла бы разбудить даже артиллерийская канонада.

Оксана встала в восемь утра. Постояла под душем. Быстро приготовила себе яичницу с помидорами и кофе. Не чувствуя вкуса поела. В дверь раздался звонок. Сердце учащенно забилось: «Сергей!». Она бегом бросилась к двери. Но это был отец:

— Здравствуй, дочка!

От Казбека не укрылось ее разочарование, на долю секунды отразившееся на лице. Он все понял, но сделал вид, что не заметил. Поцеловал Оксану в щеку и оживленно сказал:

— Заехал пораньше. Хочу тебе кое-что показать. Если ты не завтракала, я могу подождать или заедем и поедим в кафе.

Зиновьева чмокнула его в ответ и вымученно улыбнулась:

— Здравствуй, папа! Я позавтракала, могу и для тебя приготовить. Будешь кофе?

— Я завтракал, а вот от кофе не откажусь.

Казбек прошел на кухню. Посмотрел на облупившийся потолок и предложил:

— Давай в твоей квартире ремонт сделаем, а ты пока у меня поживешь. Потом, если захочешь, останешься со мной или вернешься сюда. Но я хотя бы буду знать, что у тебя все есть и ты не нуждаешься.

Оксанка махнула рукой, разливая по чашкам душистый напиток:

— Да я и так не нуждаюсь. Так большинство живет. Мне на жизнь хватает.

— И все-таки разреши мне помочь, а то я чувствую себя весьма глупо — у самого хоромы, а у тебя, извини, конура. Если эту квартирку отремонтировать, она станет весьма уютной. Договорились?

Она потупилась:

— Неудобно как-то…

— Но я твой отец. Ты столько недополучила в жизни! Я хотел бы, хоть частично, наверстать упущенное.

— Согласна, но с условием: книги после ремонта все вернутся сюда.

Константин Федорович кивнул:

— Заметано! Хочу спросить: ты фамилию не хочешь на мою сменить? Тогда мы оба станем Беркуты и никто не спросит, почему у меня дочь с другой фамилией.

— Я могу подумать?

— Конечно. С какого числа начнем ремонт?

Зиновьева улыбнулась:

— Не знаю. Решай сам.

— Тогда сегодня! Сейчас договоримся на твоей работе об отгуле и ты соберешь в этой квартире все, что тебе дорого. Эти вещи на время ремонта перевезем в мою квартиру, чтобы все под рукой было. Остальное можешь отдать соседям или выбросить. У тебя начинается другая жизнь!

Вор в законе вошел в библиотеку вместе с дочерью, удивленно оглядываясь. В подобных заведениях ему ни разу не доводилось бывать. Оксана прошла в кабинет заведующей. Поздоровалась, но отца представлять ей не стала, хотя заметила недоуменно-осуждающий взгляд женщины. Попросила мужчину присесть и написала заявление на отпуск за свой счет на неделю, «захватив» и те дни, что не приходила. Казбек сидел рядом на стуле и внимательно слушал разговор. Ему понравилось, что дочь не унижалась перед заведующей, говорила спокойно и с чувством собственного достоинства. Напоследок он слегка поклонился женщине и вышел, галантно открыв дверь перед дочерью.

Они вернулись в квартирку Оксаны. Казбек сбросил дорогой пиджак и галстук, закатал рукава и вместе с дочерью принялся связывать пыльные книги шпагатом. Вначале это получалось у него очень плохо. Оксана посмотрела на его мучения и рассмеялась. Подошла, забрала завязку из рук и показала, как это делается. Вскоре дело наладилось и вор в законе привлек к делу охранников, бесцельно стоявших у двери:

— А вы чего стоите? Берите книги, помогайте! Уносите вниз и складывайте в багажник. Все отправить в мою квартиру. Разместить в самой большой спальне! Начинайте перевозить.

В тот же день Беркут приказал охране нанять «Газель» и забрать не мудреные пожитки дочки в свою квартиру. Вор в законе торопился. Он не желал, только-только обретя свое дитя, делить ее еще с кем-то. Девушке уезжать из своей квартиры не хотелось. Она надеялась, что Анисимов позвонит. Опытный Беркут просчитал и это. Он предложил:

— Оставь свой новый адрес соседям и строителям, которые будут заниматься ремонтом. Если твой Анисимов появится, ему передадут.

Оксана согласилась. Написала записки и успокоилась. Она не знала только одного: через час записки у соседей и строителей забрали дюжие молодцы и пригрозили: если те сообщат оперативнику адрес, им будет плохо. За молчание жильцам и строителям заплатили долларами.

А через три дня Беркут уговорил дочь оставить работу и сменить фамилию. К вечеру у нее был паспорт на имя Беркут Оксаны Константиновны. По этому случаю отец повел ее в ресторан. Для нее звучали песни в исполнении цыган. Казбек засыпал ее цветами, как и обещал. Оксанка на время забыла обо всем. Она смеялась, пела и танцевала вместе с цыганами. Отец хлопал в ладоши, искренне любуясь дочерью. Одетая в дорогой костюм, с изумрудным ожерельем на шее, такими же серьгами и браслетом на тонкой руке, она уже не походила на простенькую библиотекаршу. На нее оглядывались. Молодые парни откровенно засматривались в ее сторону, часто приглашали на медленный танец. Девушки завистливо прикусывали губки.

Когда она на минутку присела за стол, чтобы отпить глоток сока, Беркут очень осторожно спросил:

— Оксана, хочешь поехать в Париж? Посмотреть Лондон, Берлин, Рим, Мадрид? Попутешествовать по Европе? Мы могли бы хорошо отдохнуть и лучше узнать друг друга. Как говориться, «притереться». А то ты бледная, тебе свежий воздух нужен, витамины. Поедем?

Улыбка медленно угасла. Она долго смотрела в пол, а затем резко вскинула голову и взглянула ему в глаза с такой мукой, что Казбеку стало не по себе:

— Папа, я жду его, но если он не позвонит через неделю, я поеду с тобой, куда только захочешь.

Прошло еще три дня, мучительных и для отца и для дочери. Беркут боялся, что она плюнет на гордость и позвонит Анисимову. Тогда его обман раскроется и что может произойти, он боялся даже представить. От своих людей Константин Федорович знал, что следователь приезжал на квартиру дочери через день после переезда девушки к нему. И что он очень расстроился, не найдя ее.

Оксана ждала звонка. Подходила к телефону, уже готовая позвонить, но пресловутая гордость вставала на дыбы — «он не хочет меня видеть и мне не стоит унижаться». Казбек, чтобы как-то заставить ее поверить, что оперативнику она не нужна, съездил вместе с ней на ее квартиру, где копошились строители. Девушка обошла соседей и везде получила отрицательный ответ:

— Никто не приезжал. Уж если бы приехал, мы бы передали.

Она расплакалась, усевшись в дорогом костюме на бидон с краской. Казбек картинно упал перед ней на колени, схватил за руку и якобы стремясь утешить, крикнул:

— Хочешь, мои парни приволокут его к тебе? Прямо сейчас! Он на коленях будет перед тобой стоять, вымаливая прощение! Только скажи! Я не хочу, чтобы моя девочка плакала из-за какого-то следователя. Он не достоин тебя, но я могу устроить ваш брак, если ты только кивнешь!

Он знал, на каких струнах играть! Оксана поверила отцу. Такого счастья, которое предлагал он, она не хотела. Стерла слезы кулаком и отказалась:

— Не надо, папа! Пусть живет, как жил. Зачем навязываться? Насильно мил не будешь. Давай уедем за границу завтра?

Беркут обрадовался:

— Правильно решила, дочка! За границей столько интересного увидишь. Ты у меня невеста богатая, женихи стаями начнут виться. Забудешь потихоньку своего опера. Что же делать, раз он в тебе чистую душу не разглядел?