Беспутный и желанный (Клятва верности)

– Все сложилось как нельзя лучше… Мы все рисковали, но ты больше всех… Теперь у тебя в руках большой куш. Что будешь с ним делать?

– Куплю земельный участок в долине Траки. Я еще, может быть, заведу скаковых лошадей. – Рори попытался растянуть в улыбке рассеченные опухшие губы. – Уж моих лошадок я не позволю никому и пальцем трогать.

– Значит, я выиграл деньги, но потерял лучшего работника, – развел руками Бью.

– Я благодарен тебе, Бью, что ты дал мне эту работу.

– Ты честно заработал каждый цент, который я тебе заплатил… Что ж, мы еще встретимся у Блэки в салуне и подсчитаем барыши.

Публика вокруг неистовствовала, требуя выхода Рори и его соперника на середину ринга для торжественного объявления победителя матча. Архимеда Пула кое-как привели в чувство и в полубессознательном состоянии, поддерживая под руки, подвели к рефери. Он качался, едва держась на ногах. Рори встал по другую сторону рефери, который не без труда поднял вверх тяжелую, онемевшую руку ирландского боксера со сжатым, казалось, навечно, разбитым в кровь кулаком.

Нового кумира зрители приветствовали воплями и оглушительным свистом, который здесь, на Западе, означал высшую степень одобрения. Архимеда секунданты поволокли прочь с ринга.

– Это конец эпохи, – медленно повторил Малыш Попрыгунчик, прощаясь с поверженным соперником, фразу, произнесенную Блэки Драго.

Блэки Драго выложил перед Рори на стол пачку банкнот.

– За вычетом залога и ставок – десять тысяч долларов. Это твой честный выигрыш.

Они расположились в кабинете Драго над салуном. Внизу те, кто ставил на ирландца, отмечали свою удачу, но гул пьяной толпы не проникал сквозь стены, обшитые дубовыми панелями. Драго был человек из народа, владелец салуна и политический деятель сомнительной репутации, но с годами приобрел весьма рафинированные вкусы. Он наполнил хрустальные бокалы превосходным выдержанным коньяком и провозгласил тост:

– За новые начинания!

Дженсон проглотил ароматный коньяк и тут же закашлялся. Рори осторожно перехватил пузатый бокал с темно-янтарным напитком между ладонями искалеченных рук.

Примочки и лед наконец позволили ему разжать кулаки, но боль в руках не утихала. Он поднес бокал ко рту и попробовал сделать маленький глоток. Алкоголь нещадно щипал израненные губы. Лицо Рори, и без того страшное, исказилось гримасой.

– Держи мои призовые деньги в своем сейфе, Блэки. Как только я смогу взять в пальцы ручку с пером, я напишу моей девушке в Уэлсвилл, но я думаю, это произойдет не раньше чем через неделю. У меня каждый нерв, каждый мускул болят адски. Я бы хотел отправиться к себе в номер. – Он обратился к Бью: – Утром мы не увидимся. Счастливого тебе пути!

– А тебе, Рори, желаю ухватить побольше ирландского счастья!

– Кажется, я уже ухватил его с лихвой, даже чересчур много для ирландца.

Рори, так и не справившись с коньяком, опустил бокал на полированную поверхность стола орехового дерева и оставил своих друзей вдвоем праздновать победу. По антресолям над залом он направился в свою комнату.

Оглушающие крики в его честь, доносящиеся снизу, заставили его усмехнуться. В недавнем прошлом он бы поддался искушению побыть среди возбужденной толпы, залить в глотку побольше спиртного, усадить на колени смазливую девчонку и взять в руки карты. Но теперь он думал только о скорейшем возвращении к Ребекке.

Погруженный в свои мысли, Рори не заметил Джунию, подстерегающую его в темном коридоре. Неожиданно она преградила ему путь.

– Не нужно ли тебе поразмять усталые мышцы, миленький? – Ее почти обнаженные груди терлись о его рубашку. – Я знаю, что боксеры любят расслабиться после схватки. Так всегда бывает. – Она облизнула кончиком языка алые губы и заулыбалась.

– Мне лестно твое предложение, Джуния, но расслабиться я хочу во сне.

Ее прелести были достаточно соблазнительны, но для Рори они не представляли интереса. Поэтому он равнодушно воспринял ее неожиданный жест, когда она задрала юбку чуть не до пояса и продемонстрировала, как мало на ней надето под платьем. Ее глазки сверкнули в полутьме, от огненно-рыжих волос словно исходили электрические разряды. С таким сортом женщин, настойчивых и ловко разыгрывающих страсть, он ранее постоянно общался, но тоненькая, хрупкая Ребекка, скромно одетая, затмила в его сознании все их роскошные прелести.

Рори остановился у своей двери, отвесил Джунии церемонный поклон, пожелал спокойной ночи и скрылся за дверью.

Нисколько не сконфуженная Джуния поспешила вниз, постукивая высокими каблучками по коридору к лестнице, ведущей в салун, чтобы среди празднующей победу Рори публики подыскать более сговорчивого клиента.

Прятавшиеся под лестницей двое мужчин, задрав головы, смогли заглянуть ей под юбку.

– Хорошо, что эта шлюха не легла с ним в постель, – хмыкнул Цыплячий Воришка Чарли Приткин. – Мне жаль резать ножичком таких хорошеньких птичек!

– Поблагодари Бога или дьявола, что нам не придется иметь дело с вопящей девицей, – резонно заметил Барт Слокум. – Не думай, что Мадиган достанется нам легко, хоть и будет дрыхнуть один.

– Давай покончим с ним поскорее. – Приткин шагнул на ступеньку.

Слокум сдернул его вниз.

– Дурак! Дай ему время заснуть.

– Ты что, так боишься Попрыгунчика? – осклабился Приткин.

– Я его не боюсь, но у меня есть капля мозгов в башке в отличие от тебя. Вспомни, что он час назад сбил с копыт мирового тяжеловеса.

– И сам получил немало тумаков. Небось он уже задрых.

– В крайнем случае мы влезем в окно… Он, сволочь, заперся изнутри, – размышлял Слокум.

Цыплячий Воришка обиделся.

– Сколько раз я тебе говорил, что для меня не существует замков.

Вожделенный сон не шел к Рори. Поворачиваясь на бок и поправляя подушку, он коснулся швов, искусно наложенных доктором Элшнером на лбу и у виска, и тут же пронзительная боль словно расколола его череп. Стиснув зубы, Рори упал обратно на спину и невидящими глазами уставился в потолок.

И тут он услышал легкий щелчок. Дверная задвижка медленно выползла из паза. Рори с усилием повернул голову. Тусклая полоска света, пробивавшаяся в темную комнату из коридора, расширялась по мере того, как кто-то неизвестный постепенно приоткрывал дверь.

Рори разглядел две фигуры, проскользнувшие внутрь. Дверь тут же закрылась за ними. Комната опять погрузилась в темноту. Но еще до этого Рори заметил, как блеснуло в руке одного их них лезвие ножа.

Неужели они сочли, что он настолько глуп, чтобы держать призовые деньги у себя под матрасом?

Он выждал, оценивая свои возможности. Револьвер находился в седельной сумке и вне досягаемости. Рори не догадался положить оружие под подушку, считая, что находится в безопасности под дружеским кровом. Из-за шума, царящего внизу в салуне, никто не услышит его криков, если он будет звать на помощь.

Один из убийц стал обходить кровать. Рори не мог позволить им окружить себя. Он скатился с матраса и бросился на ближайшего из противников, надеясь сбить его с ног неожиданным ударом, но тьма в комнате и заплывшие глаза почти полностью лишили его зрения. Он поразил цель, но не попал в «яблочко». От удара пришелец свалился на пол, но не был полностью выведен из строя.

В этот момент другой парень, вооруженный ножом, прыгнул на спину, Рори быстро развернулся, сбросил с себя нападавшего и схватился с ним. Все его мышцы буквально вопили от боли, когда он с величайшим напряжением отводил занесенную руку с ножом от своего горла. Он нанес прямой удар правой по ребрам нападавшего и одновременно вывернул ему за спину руку с ножом так, что острие теперь упиралось в затылок убийце. Когда тот от удара откинулся назад, нож вонзился ему в основание шеи по самую рукоятку.

Мадиган мгновенно вытащил его из раны и обернулся ко второму противнику, который уже успел вскочить и в свою очередь замахнулся на Рори ножом.