На соискание счастья

— А ты на него не сердишься?

— Так он же болен. Такая странная форма зависимости. И такая бывает любовь.

Дождь потихоньку утихал. Таша слушала Кирилла как-то странно. Она слышала все слова, что он произносит, и понимала смысл. И в то же время она слушала его голос. Такой спокойный и красивый. И сходила с ума от того, что этот мужчина, с таким замечательным голосом, такой умный, такой необыкновенный, выбрал из всех женщин именно ее, Ташу, и именно ее обнимает сейчас под этим зонтом.

— Вот и наша лужа. Смотри. Только вода сегодня чистая.

— Да. Ну, еще бы. — Кирилл остановился и повернулся к Таше. — Тогда был март. Двадцать девятое марта. Таял снег. А сейчас июль, третий день ливни. Лужи чистые, хоть ныряй.

Таша пропустила мимо шутку про «хоть ныряй».

— Ты помнишь число, когда мы познакомились? — ее это признание смутило и обрадовало так, что румянец залил щеки.

— Да.

Таша слышала и не верила ушам.

— Так ты и правда… ну, я тебе и правда тогда понравилась?

— Очень. Не знаю почему. Я думал об этом. Можно сказать, что ты была беззащитная, или естественная, или мокрая. Но это все не то. Потому что будь на твоем месте другая беззащитная мокрая девушка, я и не вспомнил бы о ней через минуту.

Кирилл немного помолчал и, улыбаясь, как умел только он, одними глазами, договорил:

— Просто это была ты.

Таше стало немножко зябко. Теперь они с Кириллом не прижимались боками, а стояли друг к другу лицом, но шевелиться не хотелось. Потому что это был момент такого полного, полноценного счастья, самой высшей пробы, самого дорогого, пронзающего каждую клетку, вплоть до впадинок под коленками.

Кирилл заговорил первым.

— Знаешь, я подумал, вдруг когда-нибудь нашей лужи не станет. А внуки будут знать историю нашего знакомства наизусть. Что-то должно остаться на память. Пусть будет это.

И Кирилл достал, непонятно из каких глубин своего замшевого пиджака, круглую коробочку, обитую тонкой кожей.

— Открой.

В коробочке, очень напомнившей Таше старинную шляпную коробку, хранившуюся у бабушки на чердаке с дореволюционных времен, только гораздо меньшую по размеру, и правда, лежала белая шляпка неописуемой красоты. Она ничуть не напоминала ту, что утонула здесь несколько месяцев назад, но это была настоящая белая шляпка.

— Когда я уходил в тот день нашего знакомства, то дал себе обещание, что обязательно разыщу тебя и верну шляпу. Хотя совершенно не представлял, как смогу сделать это.

— О чем подумала я? Сказать?

— Хотелось бы знать. Давай-давай, открой секрет!

— Ты будешь смеяться, — притворно вздохнула Таша, — но я подумала, что так случается, люди знакомятся в самых нелепых ситуациях, а потом живут вместе долго и счастливо.

— Мечты сбываются! — Кирилл взял Ташу за руку. — А теперь побежали. Может, все-таки возьмем такси?

Таша посмотрела на дорогу.

— В пробке дольше простоим. Нам всего две станции на метро.

Рядом со светофором красовался огромный билборд, с которого смотрел автор зеленой книжечки.

Таша уставилась на Кирилла широко открытыми глазами.

— Он мигнул, или я сошла с ума?

— Я бы на его месте тоже тебе подмигнул, — Кирилл засмеялся и прижал Ташу к себе.

— Но ему не повезло. Он старый и на картинке, а я здесь и рядом.