Львица

Территория вокруг могилы была огорожена желтой флуоресцентной лентой. Эмма переступила через нее и подошла к груде отброшенных в сторону камней. Тело Лауры уже давно забрали. На песке валялись сухие останки тех розовых цветов, которые Эмма положила тогда на могилу, а рядом с ними валялась пустая банка из-под кока-колы. Тут и там на земле виднелись бело-коричневые окурки.

Эмма смотрела на то место, где лежала Лаура, и пыталась вспомнить ее бледное красивое лицо. У нее была какая-то смутная надежда на то, что дух Лауры еще обитает здесь и она сможет узнать, что они с Дэниэлом вернулись и не бросили Энджел.

Джордж подошел и молча встал рядом с Эммой, как будто хотел выразить свои соболезнования. Затем он подошел к большому камню, зацепился руками за его верхушку и начал на него карабкаться. Он двигался неуклюже, жилетка, надетая на голое тело, хлопала на ветру, а на лицо все время падали волосы. Одной рукой он держался за камень, а в другой у него был ярко-оранжевый мегафон. Дэниэл хотел было помочь, но тот вежливо отмахнулся. Забравшись на камень, Джордж поднял к губам мегафон и издал необычный зов, наполовину напоминавший какую-то песню. Этот звук разнесся по всей равнине. Эмма попыталась разобрать какие-то слова или фразы, но у нее ничего не получилось. При этом она не могла точно сказать почему: то ли из-за хриплого мегафона, который до неузнаваемости исказил голос Джорджа, то ли из-за того, что он говорил на незнакомом языке. Поворачиваясь в разные стороны, Джордж издал клич несколько раз, а затем опустил мегафон и поднес к глазам бинокль, чтобы осмотреть местность. После этого он еще раз издал клич.

Но вокруг стояла тишина. Только какая-то крупная черная птица беспокойно металась в ветвях дерева да веточка треснула под ногой Эммы. Джордж еще раз позвал, но и на этот раз никакой реакции не последовало.

— Ее здесь нет, — наконец произнес Джордж, после чего спрыгнул с камня и направился обратно к машине.

Дэниэл с Эммой пошли за ним. Дойдя до машины, Джордж остановился в задумчивости.

— Она могла пойти на свою старую территорию, — после паузы сказал он. — Но куда отправилась потом — это вопрос. Какие у нее варианты действий?.. Надо подумать.

Он рассеянно поглаживал свою бороду, как вдруг его лицо озарилось внезапной догадкой:

— Поехали в старый лагерь! Она могла привести девочку туда, надеясь меня там найти.

Эмма вскинула брови, но ничего не сказала. Она боялась, что голос выдаст ее разочарование и нарастающее сомнение. Ей начало казаться, что они слишком легко доверились этому человеку. Несмотря на это, она молча села в машину.

Эмма последовала за Джорджем по направлению к большому дереву с длинными, свисающими вниз ветвями. Подойдя поближе, она заметила, что листва на дереве на удивление густая и зеленая. У подножия дерева стояла какая-то небольшая конструкция, похожая на шкафчик без боковых сторон и верхней крышки. Конструкция была изготовлена из грубо сбитых гвоздями веток.

— Умывальник, — пояснил Джордж. — А это очаг. — Он указал на треугольник из почерневших камней. — Вот и все, что осталось от старого лагеря. Перед отъездом я снес хижину, чтобы не оставлять готовый лагерь браконьерам.

Он огляделся по сторонам. Мегафон болтался у него на ремешке у пояса.

— Я жил здесь три месяца, пытаясь приучить Мойо к жизни в дикой природе. Но она ни за что не хотела от меня уходить. В конце концов мне пришлось подстрелить для нее газель, и, пока она была занята едой, я быстро уехал прочь. Было безумно жаль оставлять ее вот так… — с болью в голосе произнес Джордж.

— Где она еще может быть? — Эмма сдерживалась изо всех сил, чтобы скрыть свое разочарование.

Дорога до лагеря оказалась достаточно длинной. По пути они несколько раз останавливались, и Джордж звал Мойо в мегафон. Но все его усилия были напрасны. Когда они наконец приехали в старый лагерь, львицы нигде не было. Пока Джордж разговаривал с Эммой, Дэниэл ходил по территории лагеря и осматривал землю на предмет следов.

— Скорее всего, она ушла еще дальше, — предположил Джордж. — И поэтому не слышит меня.

— Что будем делать? — Эмма тяжело вздохнула, представляя долгую дорогу обратно в питомник. Все, что они сделали, не принесло никакого результата, и надеяться было не на что.

Джордж не ответил. Он молча подошел к машине и достал из открытого кузова большой металлический ящик. Раздался противный скрип ржавых петель, когда Джордж открыл крышку. Достав что-то из ящика, он вернулся, держа в руках какую-то картонную трубку длиной в половину предплечья. Трубка напоминала гигантскую новогоднюю ракету, только обертка на ней была цвета хаки. На одном ее конце виднелась надпись: «ПРИ ПОДЖИГАНИИ ДЕРЖАТЬ ЗДЕСЬ».

— Приготовьтесь к громкому взрыву, — предупредил Джордж и снял колпачок с верхнего конца трубки.

Затем он резким движением чиркнул крышкой по выделенной отметке, и фитиль загорелся, искрясь, как бенгальский огонь. Эмма сделала шаг назад, а Джордж поднял трубку высоко над головой и швырнул ее в сторону.

Описав дугу в воздухе, трубка упала на землю, и через несколько секунд раздался громкий взрыв, сопровождаемый яркой вспышкой света и столбом густого серого дыма. Перепуганные птицы с пронзительным клекотом поднялись в воздух, а кусты затряслись от поспешного бегства скрывавшихся там мелких жителей. На поляну по ошибке выбежал олень, чуть не налетел на «лендровер» и стремглав бросился наутек. Постепенно тишина восстановилась, и только чувствовался едкий запах кордита.

Довольно улыбаясь, Джордж заявил:

— Этот сигнал она точно должна услышать.

Эмма молча посмотрела на Джорджа и перевела взгляд на Дэниэла. Тот смотрел на место взрыва и, казалось, точно так же, как и Эмма, не понимал, что здесь происходит. Но, в отличие от нее, в его взгляде видна была некоторая доля восхищения. Дым все еще поднимался от трубки, превращаясь в облако на безветренном небе.

Эмма снова взглянула на Джорджа и спросила:

— Я думала, что шум, наоборот, отпугивает львов.

— Обычно так и есть. Но я научил своих львов ассоциировать подобный шум со мной, — сказал он и вытер руки о шорты. — Давайте пока выпьем по кружке чаю. Нам, скорее всего, придется подождать, пока она сюда дойдет.

— Если она вообще придет, — резко ответила Эмма и тут же прикусила губу, сожалея о своих словах.

Однако Джордж спокойно воспринял ее слова и молча направился к машине.

На этот раз он достал из металлического ящика три эмалированные кружки, термос с клетчатым узором на корпусе и гроздь бананов. Смахнув рукой пыль с одного из плоских камней, он опустился на колено, расставил кружки и налил из термоса черный чай.

Эмма села прямо на землю, скрестив ноги, и отхлебнула из своей кружки. Чай был подслащен диким медом и имел какой-то пряный привкус.

— Очень вкусный чай!

— Я добавляю в него свежий имбирь, — сказал Джордж, выпрямившись.

Пока он пил чай, Эмма внимательно наблюдала за его лицом, стараясь уловить в нем какой-то проблеск надежды или, наоборот, тень отчаяния. Однако Джордж просто спокойно окидывал взглядом окрестности. Закончив пить чай, он начал, казалось, бесцельно бродить по лагерю, а потом остановился возле обширного участка, который был темнее, чем остальная земля вокруг. Эмма заметила, что земля в этом месте была покрыта трещинами, как будто раньше она была влажной.

— Здесь прежде бил родник, — сообщил Джордж и ковырнул носком ботинка запекшуюся на солнце и твердую как камень земляную корку. — Под землей есть вода. Но животным до нее не добраться.

Джордж взял пристегнутую на внешней стороне кузова лопату и начал копать, глубоко всаживая ее в землю. Копать было тяжело: от напряжения его рот превратился в тонкую ниточку, глаза сощурились, а мускулы отчетливо проступили на жилистых руках под морщинистой кожей. Дэниэл нерешительно стоял рядом, не зная, стоит ли предлагать свою помощь. Дыхание Джорджа стало более тяжелым, а на его лице выступил пот. Но передал он лопату Дэниэлу только тогда, когда на дне ямы показалась влажная земля.