Такой прекрасный, жестокий мир

Глава 17

Сара стояла на полупустой трибуне, пытаясь игнорировать поддразнивания Джона Рудмена, но увлечься унылой игрой было очень сложно. На прошлой неделе она вообще была единственным репортером в ложе прессы – принимающий клуб даже объявил о ее присутствии по радио.

Прошел год после смерти Билла, и предсказание Стюарта начинало сбываться. Она не забывала Билла, но, когда просыпалась, ее первые мысли были о работе. Начало карьеры футбольного комментатора нельзя было назвать ярким. Саймон Холлэнд постоянно умолял ее вернуться к скандальной хронике и позволял освещать самые захудалые матчи и то только тогда, когда не было альтернативы-мужчины. Сара оставалась непреклонной: она будет спортивным репортером или никем. В результате ее рабочая нагрузка быстро сокращалась, чего нельзя было сказать о больничных счетах.

Теперь она понимала, как глупо было ожидать большего. Когда работа все же появлялась, это были матчи третьего дивизиона: из тех, в которых центральный нападающий должен был бы расстрелять из «узи» команду соперников, не меньше, чтобы удостоиться больше двух строчек в газете.

Однако, если поручаемые ей матчи оказывались все ближе к последней строке Национальной лиги, оскорбления, которые ей приходилось терпеть от коллег-мужчин, находились явно в первом дивизионе.

– Я не женоненавистник, – сказал Рудмен, всем своим видом доказывая обратное, – но ты должна признать, что женщины не созданы для футбола.

Сара медленно осмотрела его с головы до ног и обратно. Не меньше ста десяти килограммов, широкое туповатое лицо, вечная сигарета в зубах.

– А ты, значит, создан?

Остальные мужчины засмеялись, а кто-то крикнул:

– Джон, не в бровь, а в глаз.

– Да, но я хоть играл в свое время. А она – нет.

– Ты хочешь сказать, что о медицине могут писать только врачи, а о судопроизводстве – юристы?

Сара постаралась скрыть свой гнев, но ей до смерти надоел этот мужской шовинизм. Пожалуй, они боятся, что, допустив в свой круг женщин, лишат футбол его мистического ореола.

Мужчины, как по команде, сомкнули ряды.

– Берегись, Джон, – взревел один из них. – Ты же знаешь, что говорят о рыжих.

Свисток об окончании первого тайма разрядил обстановку, и Сара последовала за остальными репортерами к телефону. Игра была такой же серой, как погода, и скучный нулевой счет вряд ли изменится. Похоже, ей нечего будет добавить к набросанному уже репортажу после финального свистка.

Не успела Сара положить трубку, как к ней подошел Стэн, пожилой репортер, приглядывавший за пресс-баром.

– Сара, как вы думаете, сандвичей достаточно?

Сара недоверчиво взглянула на него.

– Джону хватит, но насчет остальных не уверена.

Вид жалкого угощения не улучшил ее настроения. Когда она появилась здесь в первый раз, Стэн попросил ее приготовить чай. Всех это очень рассмешило, и с тех пор Стэн продолжал игру.

Сара жевала черствый бутерброд со скукожившейся ветчиной, и заголовок одной из ее прежних статей «ЮНОША ЖЕНИТСЯ НА СОБСТВЕННОЙ МАЧЕХЕ» казался ей не таким уж отвратительным.

– Мне необходима постоянная работа. Я больше не могу жить впроголодь, – стонала Сара в уютной кухне Кейти.

Вынимая из духовки картошку в мундире, Кейти кивнула.

– Мое предложение остается в силе. Если хочешь сюда переехать… – На улице взорвалась петарда. Кейти вздрогнула и выронила картофелины. – Чертовы мальчишки, стреляют с утра до ночи. – Она наклонилась за картошкой, размышляя, как бы поаккуратнее выложить свои новости. – Ты не возражаешь против кожуры?

Сара покачала головой. Совершенно ясно, что Кейти нервничает не только из-за фейерверка.

– Кейти, у вас с Джозефом все в порядке?

– Да, и я собиралась кое-что сказать тебе, – ответила Кейти, закуривая новую сигарету, хотя только что затушила предыдущую. Она нервничала с того самого момента, как Джозеф сделал ей предложение. – Мы женимся.

– Ты уверена, что поступаешь правильно? – спросила Сара. Ужасно, но теперь уже невозможно было взять назад опрометчиво вырвавшиеся слова, и она просто молча смотрела на подругу.

Кейти села.

– Если бы это сказал кто-то другой, я пришла бы в ярость.

Испытывая неловкость, Сара опустила голову.

– Я просто имела в виду… ты знаешь… у вас были проблемы… – она заплакала. – Я просто мерзкая завистливая стерва.

Кейти вскочила и оторвала кусок бумажного полотенца.

– Прости. Это я бесчувственная дрянь.

Сара взяла бумажную ленту и высморкалась.

– За что ты извиняешься? Поверить не могу, что пыталась оправдаться.

– Тс-с, не волнуйся.

– Я подумала: «Почему Кейти должна быть счастлива?»

– Не оправдывайся, я прекрасно тебя понимаю. Любой, кто видел нас тогда в Нью-Йорке, не предсказал бы такого поворота. Помнишь, как я ревела в туалете? Я чувствовала себя точно так же, как ты сейчас. Я смотрела на вас с Биллом и думала: «Почему у меня этого нет?»

– Но ты промолчала.

Кейти обняла Сару за плечи.

– Кто говорит, что наши чувства всегда должны быть добрыми? Я поражаюсь, как ты смогла взять себя в руки. Когда я вернулась из Японии и увидела тебя в той конуре… Но не будем вспоминать.

– Нет, продолжай.

Глаза Кейти затуманились слезами.

– Я боялась, что ты убьешь себя. Помнишь, когда ты вернулась в «Войс» и не подходила к телефону? Ну, я все равно звонила каждое утро и разговаривала с Дэйвом, чтобы убедиться: ты в редакции. И посмотри на себя сейчас: ты справилась и строишь новую жизнь.

– Какую жизнь? Моя работа, мое жилье – сплошной кошмар.

– Потому что ты нарочно создаешь себе трудности. И я восхищаюсь тобой. Ты могла переехать ко мне и писать о пластических операциях увядающих кинозвезд, и все катилось бы как по маслу. Но ты начала с нуля, как в Америке. И, как в Америке, ты снова добьешься успеха.

– Когда свадьба?

Сара не стала поздравлять Кейти: самые искренние поздравления показались бы сейчас фальшивыми.

– Когда мы оба найдем окошко в своих расписаниях, – засмеялась Кейти. – Где-нибудь в следующем году. Я понимаю, что у любого, кто знает нас, могут возникнуть сомнения. У нас были свои взлеты и падения, но думаю, я виновата в них не меньше Джозефа. Мы оба ставим работу на первое место и не уделяем достаточно времени друг другу. Наверное, такое случается со всеми профессиональными парами…

Кейти самой показалось, что она оправдывается.

Когда второй раз принесли меню, Мэгги отшвырнула его и рявкнула:

– Уберите эту гадость.

Мэгги хотела встретиться в баре, но Сара настояла на ресторане, и Мэгги не сомневалась: Сара хочет убедиться, что она не голодает. В каждом телефонном разговоре Сара прежде всего интересовалась, как Мэгги питается.

Кипя от злости, Мэгги взглянула на часы. Чтобы явиться сюда, она пропустила занятие в спортзале. Мэгги уже собиралась уйти, когда в ресторан вбежала Сара.

– Прости. Я совсем потеряла представление о времени. Ты уже заказала?

«Не прошло и десяти секунд, а она уже начинает», – подумала Мэгги.

– Я ждала тебя.

– Умираю с голоду. Ты бывала здесь? У них очень вкусный жареный тунец. – Сара поняла, что пережимает, и сменила тему. – Как дела на работе?

– Хорошо, – с облегчением ответила Мэгги. – Я только что начала новый раздел «Эффектная Хлоя». Ну, знаешь, дешевый шик и все такое. Я просто смотрю в «Мариэллу» и передираю их идеи. Конечно, наши читательницы на двадцать лет старше, но какая разница?

Вернувшийся официант опасливо покосился на Мэгги.

– Вы готовы заказывать?

– Жареный тунец, пожалуйста, – решительно сказала Мэгги.

– Мне то же самое, – откликнулась довольная Сара. – И грибной жюльен на закуску.

Официант вопросительно взглянул на Мэгги.

– Мне все равно.

Они заказали бутылку белого вина, и, в ожидании закуски, Сара стала рассказывать Мэгги о своих попытках пробиться в мир футбольных комментаторов.