Speed 2. Еще больше скорости. Еще больше любви (СИ)

- Теперь мы со всем разберемся.

В этот момент я вспомнила о его отце и матери.

Он моментально заметил изменения на моем лице.

- Ната.

- Это не мое дело. Не мое,- покачала я.

- Ладно,- кивнул он, после паузы.- Но я никогда не был слаб перед отцом, и если что, я не отступлю...

- Я знаю. Но сначала мы должны на сто процентов убедиться в том, что он и твоя семья вообще здесь замешаны, а не попали под махинацию непонятно кого.

- Ага.

- И...

- Спасибо за маму,- перебил он меня.- Не надо больше говорить мне ничего.

- Хорошо.

Мы встретились с ребятами через пол часа.

Долго обсуждали все произошедшее, я чувствовала , что Франк старается обходить стороной тему Пашиных родителей, в конце концов, это было очень сложно.

Шторм достал из кармана флешку:

- Теперь у нас есть что-то большее.

- Паш.

- Сегодня я хочу отдохнуть. Мне нужно расслабиться, ладно?

Мы все молча наблюдали за ними.

Дима медленно кивнул.

- Я сам разберусь в материале.

- Ага. Я присоединюсь, но позже!

Берг с Франком, Сашей и оставшимися парнями, которые отслеживали перемещения полиции, уехали к нам за город. Сколько бы Настя не пыталась поговорить с Павлом, он делал вид, что не понимает ее намеков. В конце концов, Андрей, который не успевал принимать комплименты от сраженных на повал парней, предложил довести ее до дома. Я бы тоже поехала с ними, если бы в последний момент Паша не обратился ко мне, пользуясь тем, что сестра отвлеклась на Андрея: – Мы заслужили этот праздник, тебе не кажется?

- Что?- не поняла я.

- Я хочу расслабиться. Присоединишься?

- А-а-а.

- Ни слова о работе, о клубе, о проблемах. Просто отдых! Мы как раз,- развел он руками.- В образе!

Я молча смотрела на него. Когда улыбка сползла с его лица и он понял, что ошибся и зря предложил мне подобное, я произнесла, догадавшись, что пора прекращать мучить его:

- Мятежный, тебе повезло, что моя прическа и макияж, считай, не испортился, а в твоем багажнике лежит сменное платье.

Его брови поползли вверх:

- Ты согласна?

- М-м-м.

- Верней... А-а-а! Я рад. Подожди! Платье?

- Ну да!- помахала я сестре на прощание.- Твое любимое. Если я замечу, что ты подсматриваешь, пока я переодеваюсь, я вырву тебе яйца.

- Ха-ха-ха! Пожалуй, я не буду это проверять.

Спрятавшись от него, я с трудом избавилась от длинного, к сожалению, испачканного платья. Еще ужасней было застегивает корсет на серебристом, которое я взяла с собой по чистой случайности, однако, если я действительно собралась куда то идти, мне следовало переодеться во что то другое, чтобы быть опрятной и в тоже время чувствовать себя более комфортно: в длинном платье было менее удобно чем в коротком. Мы были с ним на его Мерседесе, поэтому я не боялась замерзнуть.

Договорившись не говорить в эту ночь о том, что произошло с нами на приеме, мы отложили таким образом, все наши проблемы в дальний угол. Мне просто хотелось отдохнуть. Сбросить с себя весь негатив, скопленный за вечер.

Я вновь стала принцессой, разве что в другом платье, а мой Зорро без сабли и плаща остался лишь с маской, которая была сомнительно засчитана ему как костюм, при входе в клуб, куда мы пришли с ним, оставив машину возле центральной площади Санкт- Петербурга.

Да! В эту ночь город кишил всякой разнообразной нечистью.

====== Сто первая. Павел. ======

Мозг настойчиво возвращал меня к негативным мыслям, но я упорно сопротивлялся.

Еще ничего не доказано.

Я не мог ничего объяснить даже самому себе. Мысль о том, что отец каким-то образом мог быть связан с клубом, шокировала и заставляла мое сердце биться в бешеном ритме.

Отвратительно.

Но это не может быть правдой. Нет. Это ошибка. Однозначная ошибка. Может, сам клуб под него копал?

Скорее всего.

Вот только смущала мама. Смущала и пугала. Я не собирался копаться в своих чувствах просто потому, что окончательно запутался бы и сделал хуже только себе. Рудковская была права – я сделал выбор, когда решил уйти из своей обычной жизни. Вот только я не рассчитывал, что судьба устроит все подобным образом. Увидеть мать, слышать ее слова о себе было очень сложно, невыносимо, ужасней, чем вдавливать нож в того, кто мог быть опасен для меня и Натальи.

Пусть я растерялся при первой стычке, но я обязан был собраться и защищать то, за что взял на себя ответственность. А именно за необходимые всем материалы, и что более важно, за сражающегося рядом со мной человека. Как когда то Франк, злящийся на Берг. Меня сопровождала Рудковская, и я обязан был вернуть ее младшей сестре целой и невредимой.

Наталья, сводившая с ума, была обманчиво беззащитной. Из всех людей на приеме лишь я знал, насколько коварна эта женщина. Насколько бесполезны восхищенные взгляды мужчин, сопровождавшие ее, куда бы она не пошла.

Я был поражен ее смелости и отваге, ее выдумке и своеобразной логике. Мне стоило признать, я был рад, что именно она была рядом, что именно она стала моей напарницей.

Ната смогла удержать меня, когда, казалось бы, мне уже ничего не могло помочь, когда я уже было, поддавшись эмоциям, в который раз все не испортил.

По своему обыкновению, она сделала это весьма странным образом, обидела меня, задела за самое живое, ударила по самому больному.

Как я ненавидел ее за слова, сказанные о моем предательстве матери. Мне хотелось ее удушить. Убить, стереть с лица земли. Я был готов уничтожить ее, хотя про себя понимал, что ее взгляд на произошедшее можно понять, что она в некоторой степени права.

Ее слезы, ее реакция на мою мать.

Я буду утрировать, если скажу, что не обратил на это внимание, что мне показалось это не важным. Не правда.

Я видел ее слезы сквозь свои, и мне отчаянно захотелось ласки, захотелось быть кому то нужным, но это было попросту невозможным, потому что единственный человек, который питал ко мне чувства, искренне верил, что я мертв.

Неужели так будет всю жизнь?

Смогу ли я найти того, кто залечит эту черную дыру?

Заменит пустоту, присутствие которой почувствовала даже та, что всегда казалось мне ужасно отстраненной и не нуждающейся в заботе.

На самом деле я был очень обеспокоен тем, что моя мать могла быть связана с проектом отца, который с одной стороны можно было воспринять как благотворительность, а с другой стороны...

Неужели это все-таки он?

Но как? И главное... Зачем??? Нет, бред!

Не спорю, возможно, мне приходили подобные мысли в голову, особенно, когда я прочел в документах огромное количество известных мне людей. Я боялся увидеть среди них отца, фантазировал про себя, наслушавшись его интервью, но...

Скорее всего, дело обстояло иначе, быть может, это наоборот, клуб копал под него, узнав, кем я был.

Господи! Моя голова!

Она начинала дико болеть, когда я начинал думать о том, в какое говно я влез в очередной раз.

А я ведь хотел просто потопить тех, кто убил моего единственного друга. Ну а теперь? Кого мне топить?

То, что в организации происходит что то уж совсем незаконное, было понятно, и теперь у нас были доказательства этого. Теперь нам осталось направить их по правильному пути и те, кто хоть как-то были связаны с этим, не смогли бы избежать наказания, но...

Что делать, если все подтвердится, и я узнаю, что всем этим орудует мой отец. Стал орудовать. Недавно. Я был уверен, что если что-то и началось, то совсем недавно. Иначе бы моя вторая жизнь закончилась бы еще не начавшись. Уже давно.

Вот-вот!

Папа точно не мог быть в этом замешен. Нет.

Не настолько он был ничтожен. Он мог использовать мою смерть ради выгодного преображения своего образа, но чтобы переступать через мой труп и связываться с моими убийцами?

Мне стоило разобраться в себе, стоило решить, что для меня будет самым главным, месть за Егора или... Или что?

Я держал на руках доказательства, которые могли легко уничтожить всех!