Прости. Люблю (СИ)

- Бусинка, ты не слишком разошлась?

- Нет – рявкнула Тая. Она пыжилась, пыхтела – вот гадство! Я так мало ругательных слов знаю! Подсказывай! – она требовательно посмотрела на Никиту. Никита откашлялся и осторожно сказал:

- мудак?

- Мудак! Еще!

- Эээ. Щас. Ублюдок – выпалил Ник.

- Ублюдок, дебил, урод!

- Молодец!

- Это не ругательство – возмутилась Тая.

- Это я тебя хвалю. Вон сколько ругательных слов вспомнила –  Тая прыснула. Затем снова стала серьезной:

- Мне стыдно, что у меня такой брат. Говорят, о мертвых или хорошо или ничего, значит о нем надо молчать, всю оставшуюся жизнь. Мне надо найти силы, чтобы простить его, но где их взять? Где найти аргументы, чтобы оправдать его поступки?

- Я не знаю, что тебе рассказал Вадим, но вспомни Скарлетт «я подумаю об этом завтра». Разложи по полочкам, все. И отпусти. Ты уже не в состоянии изменить то, что произошло. Из прошедшего можно вынести только уроки – Никита вздохнул – видишь, какие я правильные слова говорю?

- Не вижу, а слышу. Ты прав. Я подумаю об этом завтра – Тая откинулась на сиденье. Прошло несколько минут. Вдруг она встрепенулась и произнесла:

- Ну какая же сволочь! Прийти в этот мир, все обосрать и свалить!

- Он оставил после себя сына, а это не так уж и мало.

-Не он! У него не могло быть детей – устало произнесла Тая – не хочу об этом говорить. Сегодня не хочу. Завтра я все тебе расскажу. – У нее из глаз полились слезы. Куда-то испарилась злость, осталась только жалость. Она жалела Алину, Степана, маму «почему в книгах пишут, что жалость недостойное чувство? А если их жалко? Жалко до боли», она не замечала, как стала раскачиваться на своем сидении, все сильнее и сильнее погружаясь в пучину боли. Она не заметила, как Ник остановился на обочине, и пришла в себя, только в его руках. Тая перестала сдерживаться и заплакала в голос, уткнувшись в Никитино плечо. Плакала самозабвенно, выливая слезами переживания последних недель, разочарование в брате, жалость к Алине, и к такому трогательному и любимому Степке. Никита, прижав ее к себе, гладил по волосам, сочувствуя ей, и лихорадочно придумывая, чем может ей помочь. Постепенно всхлипывания стихли, и Тая пришла в себя.

- Спасибо тебе, и извини, я всю твою куртку обрыдала – она провела ладошкой по его мокрому плечу. Никита чмокнул ее в макушку, пересадил на сиденье и тронулся с обочины.

- Поехали домой.  Там Степка ждет. И….. забудь все плохое. Жизнь такая штука… не легкая. Осудить легко. Простить трудно – неизвестно почему, Никита вспомнил свою бурную молодость. Вроде ничего такого страшного они с Матвеем  не делали, никого не убили, не разорили. Старались действовать очень аккуратно. Не считать же взятки и уход от налогов преступлением. На них даже бандиты не наезжали, потому что, они старались не высовываться, да и отец Матвея прикрывал, пока твердо не встали на ноги. А сейчас со всеми возникающими проблемами, разбирается служба безопасности. Даже наркотики не пробовали, травку пробовал курить, да, но кроме головной боли, никакого кайфа не почувствовал. В казино он тоже деньги не спускал, жалко было, отдавать с таким трудом заработанное. А вот на постельном фронте они с другом оторвались по полной.  Но и тут он не чувствовал своей вины, никого насильно не принуждал под него ложиться. «Прям весь белый и пушистый», скептически подумал Никита. Но выходило именно так. «Аж, противно, даже матом виртуозно ругаться не умею. А кто б меня научил? Бабушка? Или Матвей? Это что ж, выходит  я и не мужик? Я ведь и не подрался толком ни разу. В барах несколько раз помахались по пьяни. В кино посмотришь, сплошь бруталы друг другу, рожи бьют. А мы с Матвеем как-то без этого обошлись». Никита мысленно сплюнул. «Идиот тридцатилетний, жалею, что за спиной «подвигов» нет. Как мальчишка ей Богу». Он посильнее насупил брови и сосредоточился на дороге.

Когда они добрались до дома, все уже спали, внизу горели только ночные лампы. Никита, взяв Таю на руки поднялся в спальню. Они медленно раздели друг друга, не было животной страсти, только любовь и нежность в прикосновениях, взглядах, какое-то обережение и где-то на дне взглядов страх потери. Теплая вода смыла всю гадость прошедшего дня, оставив только усталость, желание прикосновения и абсолютную схожесть чувств и ощущений. Они не стали заниматься сексом, просто прижались покрепче друг к другу и провалились в сон, правда, каждый в свой.

****

За завтраком Степка торопил Таю с Ником,  чтобы поскорее пойти к Гордеевым.

- Мы вцела такого свегоника сделали! – захлебывался он в восторге.

- Снеговика? И с кем строили?

- С дядей и с Витой – выпалил он.

- А дядю как зовут? – спросил Ник. Степка напрягся.

- Тея? – и вопросительно посмотрел на Ника, правильно ли он произнес имя нового друга.

- Матвей – внятно произнес Ник

- Мат-вей – гордо произнес Степан – павильно?

- Мо-ло-дец! А теперь скажи: сне-го-вик.

- Све-го-ник! Павильно? –

- Ээээ – закашлялся Никита -  почти. Ты все доел? Иди, одевайся, и пойдем в гости.

У Гордеевых был полный дурдом.  Собаки лаяли при виде гостей, попугай тоже лаял, дети визжали. Матвей с няней пытались всех успокоить. Степан, пыхтя, стал раздеваться сам. Ник помогал раздеваться Тае. Спустилась Вита. Наконец все успокоились, только попугай, ходил по спинке дивана и предлагал

- Давайте познакомимся. Кирилл. А вас как зовут? Давайте познакомимся – Тая оторопела, и оглядываясь на ухмыляющегося Никиту произнесла

- Таисия

- Кирилл – Вита перебила его.

- Кирилл, иди к деточкам любимым, присмотри за ними.

- Дура баба. Совесть имей. Совсем обнаглела.

- Кирилл, ты что говоришь? – оторопело произнесла Вита – Матвей, что случилось?

- Ну как тебе сказать… Бойцы – он кивнул в сторону манежа – выдрали у него перо из хвоста.

- Кирюша, прости их. Они маленькие – заискивающе заворковала Вита. Кирилл захохотал,  взлетел со спинки дивана и приземлился на комод.  Боксеры терпеливо ждали, когда наконец и им уделят внимание. Тая присела на корточки.

- Давайте и с вами знакомиться – она протянула руку. Одна из собак протянула лапу.

- Дези – представилась за собаку Вита.

- Николь – произнесла она же, когда протянула лапу другая собака – обе боксерки. Подруга в вет. клинике работает, вот и подогнала, сначала одну, а потом для компании и другую. Но они такие классные. Мы их очень любим. Еще где-то здесь кот бродит, Фантик. Вот и вся наша семья – Тая поднялась  с корточек.

- Здоровская семья. Я всю жизнь хотела животных, но у мамы аллергия была, поэтому все так и осталось мечтой – девушка вздохнула – да и в городе тяжело держать собаку, а кошек я как-то побаиваюсь. Они как инопланетяне, непонятные.

- Очень понятные. Правда, Фантика мы кастрировали. Наш грех. Но я не выдержала бы его мартовских заскоков, да и метят они свою территорию очень вонюче. – Девушки прошли в зал и присоединились к мужчинам. Малышня резвилась в манеже под присмотром няни и Кирилла. Боксерки устроились в ногах Виты. Матвей разжигал камин. Никита перехватил Таю и посадил к себе на колени. «Как же сказочно хорошо» подумала Тая «так не бывает. Или бывает совсем не долго». Потом посмотрела на Матвея, на Виту, на копошащихся в манеже детей «а как же они? Ведь они счастливы. И мы сможем, чем мы хуже?» она прислонилась к плечу Ника и засмотрелась на разгорающийся в камине огонь. «Я буду очень стараться, чтобы и наш огонь горел всегда» подумала она высокопарно и хмыкнула, удобней устраиваясь в кольце рук парня.

Планы на Новый год были тривиальными. Но если всем было хорошо в компании друг друга, то и тривиальные планы превращались в классные. А что плохого в катании на санках, в фейерверках, в звоне бокалов под бой курантов, даже в тазике оливье и холодце? А подарки под елкой? Степка в первый раз испытает это счастье. Яр с Владой, тоже получат подарки, но вряд ли смогут их оценить, еще слишком маленькие для этого.