Приключения соломенной вдовы

— Галстук сшить? Я думал, их на фабрике шьют, — заговорил мужчина.

— Лена, говорите медленнее, он не успевает быстро схватывать, — вмешалась Галина. Я же продолжала напористо и громко, словно передо мной глухой.

— Повод придумал познакомиться.

— Нормально, всё понимаю. — Успокоил он Галину и повернулся ко мне — Если можно, не так громко. Я не глухой.

— Предвидел, откажусь, скажу никогда не шила мужских галстуков. Принес три фирменных, чтобы я распорола, изучила их крой, и сшила подобный из принесенной ткани.

— Сшила галстук? — На миг в глазах Валерия вспыхнула искра любопытства, может, что-то припомнил.

— Еще какой! Пришила лейб от Версаче. Все три года, пока были вместе, носил на все тусовки, хвастал перед друзьями. — Валерий внимательно слушал, не спускал с меня глаз. Я заметила первый интерес. — Позже мы покупали галстуки в Милане, Париже, а ты в торжественных случаях по-прежнему предпочитал мой самопал.

— Три года жили с тобой? Не могу вспомнить, жаль! Так надеялся!.. Какие это были годы, скажи.

— Счастливые, для нас.

— Годы назови, цифры!

— С девяносто четвертого по девяносто седьмой! Хорошо жили, счастливо, и вдруг однажды утром вышел прогуливать Акбара и не вернулся.

— Чеченца? Ахмат Акбар? — он улыбнулся.

До этого мгновения Валерий разумно отвечал на вопросы.

— Нашего спаниеля звали Акбар. Каждое утро перед зарядкой ты с ним бегал.

— Спаниель порода собак, дошло, кто Акбар. Подумал было, с каким-то чеченцем гулял, — вполне логично объяснил он свой вопрос и надолго задумался.

Наступила гнетущая тишина. Ни я, ни Галина не решались нарушить её, предоставив Валерию время подумать. Надя во время всего разговора молчала, пораженная и удивленная поведением мужчины. Вполне нормальный внешне, все соображает, четко и аргументировано отвечает на вопросы, речь грамотного человека и в тоже время не помнит элементарного.

— Выходит, я восемь лет скитаюсь, неизвестно где. Какой кошмар!.. Столько лет вычеркнутых из жизни! Детей у нас не было? — нарушил он, наконец, молчание.

— Детей не завели. В восемнадцать за тебя вышла, первые годы решили пожить для себя…

— Два года ты находился в больнице, откуда сбежал, — высказала я предположение.

— Потом какое-то время бомжевал и работал на стройке. Последний год живешь у меня, — прибавила Галина и повернулась ко мне. — Давайте сядем за стол, за чаем расскажу, как Михаил, простите, Валерий, попал в мой дом.

— Скажи, пожалуйста, точно я Валерий Александрович Бурлаков, убедилась? — обратился он ко мне.

— Кто же еще?

— Значит, ты моя жена Бурлакова. Начинаю понимать. Господин Ларионов сказал, у меня есть брат в Самаре и мама возможно жива.

— Сергей с мамой в Самаре. Мы с тобой из Самары. Там справляли свадьбу. Недолго пожили и переехали в Москву, купили квартиру в Люблино.

— Люб-ли-но, — повторил он по слогам, и опять задумался. — На берегу красивого озера?.. Под домом огромный гараж… Машина у нас была.

— У тебя БМВ, у меня Пежо. Все-таки, что-то вспомнил! Правда, около дома не озеро, а огромный пруд, вырытый еще Голицыными. Под домом автостоянка. Слава Богу, начинаешь вспоминать. Напряги память. Пруд вспомнил, а жену, с которой прожил три года, не можешь узнать.

— Ты слишком молода, — Валерий улыбнулся знакомой улыбкой. Я окончательно убедилась — Валерий!

— Мне тридцать один, ты на двенадцать лет старше… Выглядишь хорошо. Моложе своих лет… Валера, напряги память!

— Расскажи еще что-нибудь из нашего прошлого. Про галстук говорила, что-то мелькнуло в памяти. — Он повернулся к Надежде. — Своей прической вы больше похожи на жену. До замужества она была Свиридова. Уверен, знал вас.

— Вспомнил! — воскликнула я и от радости прослезилась. Последние сомнения в личности мужа развеялись. Вспомнил девичью фамилию! В звуках его голоса у меня проснулась слабая надежда. "Может, попробовать начать всё сначала, привести Валеру в дом, это ведь и его дом. Зажить как раньше вместе, когда по-детски была счастлива новизной жизни, всё принимала впервые. Память вернется! Он умный и мыслит здраво… Окружу лаской и заботой".

Благородные мысли, как пришли, так же внезапно улетучились. "Бессмысленно. Пора смириться, время не повернешь назад. Как было, уже не будет… Прошлое следует стереть из памяти. Не смогу без Михаила! К фамилии будущей привыкла — Халецкая… Еврейская, но давно смирилась. После Валерия постоянно в окружении евреев и никакого дискомфорта. Валера заботой и любовью окружен и без меня".

Вытерла слезы, улыбнулась.

— Сама уж давно забыла. Он прав, моя девичья фамилия Свиридова, а Надю не мог знать. С сестрой мы близняшки, очень похожи, нашла ее, всего два года назад, — объяснила Галине. — Раньше не знала о её существовании.

Галина в очередной раз предложила нам сесть.

Мне же не терпелось услышать, что Валерий узнал меня, и продолжала разговор, больше похожий на допрос, стоя.

Не будь мои мысли заняты Валерием, обязательно обратила внимание на огромную, со вкусом обставленную гостиную, картины на стенах, дорогую люстру и бра над журнальным столиком с ноутбуком, массу дорогих безделушек в комнате. Огромный кожаный диван, кресла, стулья. Надя в первую минуту всё оценила и догадалась, хозяйка не из бедных. Огромная квартира в престижном доме центра Питера. Надя жаждала узнать, как в этом доме оказался Валерий, поисками которого столько времени безуспешно занималась сестра. Меня волновало одно — бывший муж не узнает.

Галина снова пригласила всех сесть.

— Вы как на перроне перед отходом поезда торопитесь всё сказать.

Ни я, ни Валерий не отреагировали и продолжали разговор стоя.

— Вспомнил фамилию, а меня не узнаешь.

Валерий покачал головой.

— Как же в Севастополе узнал Ольгу?

— Мог бы я объяснить! Стукнуло в голове, эту девушку зовут Ольга, откуда-то ее знаю. Окликнул, она остановилась.

Надя давно устала стоять, но сесть первой, считала не удобным. Рассматривала репродукции на стенах, долго смотрела в окно на Театральную площадь.

Галина внимательно прислушивалась к моему разговору с Валерием.

"Заберет или не заберет — волновало её. — Судя по одежде, манере держаться, дама с положением. Если собирается замуж, не нужен ей Миша или Валерий, теперь"…

— Замечательный вид открывается от вас, — Надя, увлеченная видом из окна, отвлекла Галину от грустных мыслей.

— Я тоже не устаю восхищаться, — заметила Галя.

Наде Валерий понравился с первой минуты, но в разговор долго не решалась вмешаться. Наконец, не выдержала, подошла ко мне, взяла под руку.

— Не будем обижать гостеприимную хозяйку, сядем за стол и за чаем продолжим разговор.

Галина принесла из кухни электрический чайник и торт, потом вазочки с конфетами, дорогие антикварные розетки и баночки с вареньем.

За чаем, волнуясь, Галина рассказала, как увезла Валерия со строительной площадки, водила по психиатрам и экстрасенсам. Мы с Надей охали и ахали, с трудом верили, в наше время в Петербурге используется рабский труд.

— В институт мозга к Бехтеревой не обращались? — спросила Надя.

— Были. Несколько светил смотрели и ничего утешительного. Поставили диагноз: "Биографическая амнезия". Посоветовали ждать, больше бывать на людях, общаться. Со временем память возможно вернется. Нашелся бы альбом старых фотографий, возможно помог. Посоветовали еще обратиться в институт имени Сербского в Москве, хотя у них в институте врачи не хуже. Кто-то из московских ученых занимается именно "биографической амнезией", есть успехи. Я звонила, ответили, все в отпусках, приезжайте в начале осени. Я так и планирую.

— Следовало выйти на саму Бехтереву, — сказала я.

— Пыталась положить на обследование, добиться, чтобы Наталья Петровна сама посмотрела. Все упирается в отсутствие документов. Без них не хотят и слушать. Установить личность, можно было попытаться с помощью телевидения. Но Михаил боится, я еще больше. Люди со стройплощадки найдут и обоих убьют. Они ни перед чем не остановятся. Это мафия. Поселок на заливе строится для людей с большими связями. Раздавить меня, когда осталась без мужа, а уж Михаила им, что плюнуть. Потому и не стала никуда заявлять. Рассказать журналистам о рабах на стройке, и сегодня не могу. Во-первых, задолжала строительной компании внушительную сумму, во — вторых, считаю, журналисты и без меня наверняка всё знают и молчат. Стоит посмотреть на бетонный забор с колючей проволокой поверху и телекамерами, чтобы догадаться, почему строительство коттеджей охраняется как военный объект первостепенной важности.