Приключения соломенной вдовы

***

С Ольгой мы неоднократно возвращались к ее встречам с человеком, походившим на Валерия. Похоже, она сама не рада, что звонила мне, так я достала вопросами.

— Могла перепутать. Мало ли людей на свете похожих людей, двойников? Я ведь и не особенно знакома была с Валерием Александровичем, несколько раз у вас дома, на твоем Дне рождения видела. Прошло столько лет, что осталось в памяти? Не обратись ко мне, не назови Ольгой, не обратила бы внимание.

— Владимир Петрович, говоришь, узнал. У них имелись совместные дела. Он не мог ошибиться, я считала.

Уверенность, что встретили Валерий, подсказывала потеря памяти у незнакомца. Возможно, он и есть, кто сбежал из психбольницы в Старокумске?

Появление Валерия, создаст массу проблем для меня, но найти его обязана.

— Поверь, если действительно твой бывший муж, он уже не тот человек, что был с тобой… Миша Халецкий — красавец, имеет свое дело. Любит тебя, преследует второй год. А ты всё фыркаешь, не знаешь, кто тебе нужен. Во всяком случае, не теперешний Валерий. На сколько он старше тебя?

— На двенадцать.

— Сегодня рядом с тем, кого мы видели, ты выглядишь девчонкой.

В любом случае я должна убедиться — он или не он. Еще когда показали фотографии по телевизору, я решила, — найду, не оставлю без помощи. Вместе вряд ли нам быть, восемь лет срок большой, целая жизнь. У меня сын, был муж, теперь прекрасный жених. Материально помогу. Покажу в лучших клиниках Москвы, повезу за границу. Теперь, когда его существование, похоже, становится реальностью, я еще больше укрепилась в сознании — мой долг помочь ему.

***

Две недели на Ривьере промелькнули как один день. Наша компания начала собираться в обратный путь. На случай, если Надя пожелает остаться до приезда яхты родителей Ланы, я решила поискать места в отелях и открыла ноутбук.

— Какие бешеные цены! — Воскликнула она, догадавшись, что я ищу, и остановила. — Поплывем с Николаем Петровичем. Тем более, слышала разговор с Никитиными, возможно, зайдут на Капри. Было бы замечательно нам с Юлькой побывать еще в Италии. Да еще на Капри!

— На острове, насколько знаю, нет причала для такой яхты, как "Сирена". Не разрешат стоять и в открытом море. Очень хочешь на Капри? Закажем билеты на самолет до Рима, дальше на машине и пароме на остров, поживем пару дней. Несколько раз бывала на Капри и всегда по — полдня. Всегда мечтала пожить там, обойти весь остров. Кроме Голубого грота и развалин замков, в памяти ничего не осталось.

— Если "Сирена" зайдет, здорово, а пройдет мимо, тоже не беда. Благодаря тебе и без Капри столько всего увидела! До конца жизни хватит впечатлений. Музеи, дворцы, море…

Большинство достопримечательностей Лазурного берега, действительно, мы успели посмотреть. Познакомились с нужными для карьеры Нади людьми, но она ни за какие коврижки не намерена уезжать из Питера, оставлять работу в Консерватории.

— Теперь, когда у меня шикарная квартира, инструмент для дочки, чего мне еще желать!

— Замуж выйти. Высокооплачиваемую работу. Как не поймешь, отсутствие достаточных средств не позволяет чувствовать себя самостоятельной, независимой от обстоятельств.

— Мне кажется, я состоялась и сегодня вполне самодостаточна. Посвящу себя воспитанию дочери, музыке.

— Мужчины не свет в окошке, понимаю. Аккомпанировать будущим гениям или студентам, которые потом уйдут в попсовый шоу-бизнес, как твой однокурсник Аркадий, организатор вечеринок для богатых, — считаешь, состоялась? Если фортепиано для тебя всё, следовало стремиться стать концертирующей пианисткой, добиться известности. От ресторанного тапера ты отличаешься лишь тем, что играешь в храме музыке — в Консерватории.

— Чтобы стать пианисткой, музыкой следовало заниматься с трех лет, иметь инструмент. У родителей не было возможностей.

— Извини, если обидела. Мне больно смотреть, как ты живешь.

Надя обняла меня, прижалась.

— Безмерно благодарна тебе. Ты изменила мою жизнь, я зауважала себя, даже нос стала задирать. Ты открыла новый мир, в который без тебя никогда не попала бы. Но всё это не моё, для светской жизни я не гожусь. Поздно мне.

Я продолжала убеждать не запираться в четырех стенах и жить лишь для дочери.

— Прибавилось много знакомых, произвела на них впечатление. Уверена, теперь будут искать встреч, приглашать на разные вечеринки. Обещай, в Питере поддерживать контакты с Андреем, с Аркадием, посещать светские мероприятия. Раз, другой откажешься, и не будут звать.

Мои советы, в который раз вылились в наставления сестре, как ей жить. Врожденное чувство такта не позволили возмутиться моими нравоучениями, обидеться. Отреагировала, как обычно в случаях, когда я пыталась учить. Молча обняла, показывая, что не обижается, а советов моих не примет.

21

Мы пробыли еще двое суток в Жуан-ле-Пэн, находились, натанцевались, и подняли якорь, взяли курс на Неаполь. Ольга тоже загорелась идеей посетить Капри, где не была несколько лет.

До Неаполя шли весь остаток дня и еще часть ночи. Проснулась я от солнечного луча, попавшего в глаза, и необычной тишины. Успевшую смириться с монотонным шумом работающих двигателей, их остановка разбудила меня. Солнечные зайчики играли на стене, каюта мерно покачивалась. Мы стояли. Накинула халат и выглянула на палубу. Яхта оказалась пришвартованной к незнакомой пристани небольшого городка. Не успела я осмотреться, подошла Надя. Оказалось, она тоже проснулась и уже успела узнать от команды, что стоим под Неаполем. Отсюда можно нанять катер до Капри.

Бросить якорь на рейде города не позволили, следовало заранее предупредить руководство порта, а Ларионов не побеспокоился.

— Николай Петрович еще почивают, сказал первый штурман, а потому каков распорядок дня, никто не знает, — поделилась новостями Надя. Я посмотрела на часы: начало седьмого.

— Ты почему проснулась так рано?

— А ты? — спросила она и мы обе рассмеялись.

— Пойду, попробую уснуть. Ларионовы вряд ли встанут раньше восьми, Ольга не любит, когда не дают выспаться.

Надя ответила, что больше не уснет, позвала в бассейн, пока никого, я же решила еще поспать. Вернулась в каюту и увидела сына, прильнувшего к открытому иллюминатору.

— И ты проснулся так рано, ложись, поспи еще, — попыталась уговорить его. — И Юля с Верой спят, и Эдик — все еще спят.

Он принялся клянчить разрешить выйти на палубу. Одному без взрослых я не разрешала.

***

С погодой повезло и, позавтракав, уже в начале одиннадцати Юля с катера первой увидела знаменитые скалы — визитную карточку Капри.

— Это "Фаральони", так называют скалы, поднимающиеся из моря, если не забыла, — пояснила Ольга. — Высота самой высотой в десятиэтажный дом,

— А в справочнике, который мне дал Николай Петрович, это не скалы, а рифы и самый высокий 111 метров, — заметила Юля.

— Сколько раз тебе говорить: не прилично спорить с взрослыми, тем более хвастать своей осведомленностью, — одернула её сестра, оторвавшись от созерцания дна моря.

— А рифы, по-твоему, не скалы? — обняв Юлю, спросила Ольга.

Мы высадились в бухте Марина — Гранде и нас сразу же окружили местные гиды, на разных языках предлагавшие свои услуги. По-русски никто не говорил, и Ольга провела экзамен на лучшее знание английского. В результате остановилась на длинноногой рыжей девице — Марице. Говорила она совсем не в итальянской манере, медленно, редко используя придаточные предложениями, я все отлично понимала. Услышав, что большинство из нас бывали на Капри, предложила два варианта экскурсии, и в каждом посещение Лазурного грота откладывала на завершение знакомства с островом, когда совсем устанем. От грота недалеко до катера, который доставил нас.

— Первый вариант — пройдем недалеко на площадь Виттории, оттуда на фуникулере в город Капри. Второй — пешком по живописной дороге в гору, она тоже приведет в город. Разгорелся спор. Я с Ольгой и Ириной настаивали на пешей прогулке, Николай Петрович с Вадимом, не верили в наши физические возможности. Предлагали возвращаться пешком под гору, а сейчас отправиться на фуникулер. В прошлые разы, мы с Кириллом тоже возвращались пешком.