Долина любви

Когда раздался особенно сильный раскат грома, она повернулась к Мигелю, как будто хотела сказать: «Послушай, какая мощь!» — и увидела, что он смотрит на нее. На его лице не было улыбки, но что-то в его глазах, в его позе говорило о том, что он разделяет ее волнение и восхищение. Слова им были не нужны.

Она поняла, что гроза вызывает в них обоих одинаковые чувства, только в нем, может быть, еще более сильные.

Вдруг голос Марии-Тересы вернул их к реальности.

— Если вы в состоянии оторваться от вашей грозы, — сказала она, — то кофе ждет вас.

В этот момент начался ливень и закрыл все водяной завесой. Они взяли свои чашки, но Вивьен вместе с кофе вернулась назад к окну; скоро дождь прекратился так же внезапно, как и начался, а может быть, он просто ушел в сторону. Вивьен заметила, что он продолжался на дальних склонах, устремляясь вниз под углом, и вскоре ручейки и потоки понеслись с гор, там, где еще недавно ничего не было.

Вивьен даже не заметила, долго ли она смотрела на грозу. В какой-то момент Мигель тоже вернулся к окну. Постепенно гроза стала стихать: раскаты грома потеряли прежнюю силу, темные тучи начали рассеиваться, а вершины гор снова обрели ясные очертания. Но даже тогда Вивьен не могла окончательно успокоиться. Грандиозность разбушевавшейся стихии всколыхнула в ней глубокие чувства и стремления.

Наконец воцарилась тишина. Дождь совсем прекратился, хотя потоки воды еще струились с гор. Мигель распахнул окно.

— Идите сюда, — позвал он, но только Вивьен последовала за ним на террасу. Мария-Тереса предпочла остаться в комнате.

На террасе было сыро, дождь оставил на ней большие лужи, но воздух был необыкновенно чистым и бодрящим. Вивьен вдохнула его полной грудью и ощутила теплые лучи выглянувшего из-за туч солнца на своем лице. Скоро солнце засияло совсем ярко, и от земли стал подниматься пар.

— Ну, как? — спросил Мигель, глядя на Вивьен.

— Великолепно, — ответила она.

Он улыбнулся.

— Эта земля — не для слабых, — заметил он.

— Да. Она — для орлов.

Они замолчали. Между ними было такое родство душ, что слова были не нужны. Они молча прошлись по террасе и вернулись к Марии-Тересе. Потом обе девушки еще долго сидели на веранде, залитой солнцем, и говорили о предстоящем торжестве Марии-Тересы.

— Как было бы чудесно, если бы ты осталась до моей свадьбы, Вивьен.

— Я должна вернуться домой, Мария-Тереса. Я не могу бездельничать вечно.

— Мне так нужна твоя помощь. У меня же никого нет: ни матери ни сестры, ни настоящей подруги. Кроме тебя. Я могла бы обратиться к сестре Каталине, но теперь это невозможно. А к кузине Андреа обращаться за помощью я не хочу. Ты одна могла бы мне помочь.

— Но я не знаю здешних обычаев.

— Зато я знаю.

— И тебе не нужны советы относительно свадебного платья. У тебя прекрасная портниха.

— Но мне нужна наперсница, подруга, нужен человек, с кем бы я могла поговорить. Мне нужна ты, Вивьен.

Вивьен уже готова была сказать: «Я нужна и Гарри», но не решилась этого сделать, запутавшись в своих к нему чувствах. Вместо этого она сказала:

— Я подумаю.

— Да, подумай. Но подумай в мою пользу, Вивьен.

Потом она попросила Вивьен остаться на обед и переночевать у них, но на этот раз та была непреклонна.

— Нет, я обещала, что вернусь, и я это сделаю. Не будь эгоистичной, Мария-Тереса.

Она знала, что это замечание сразу заставит Марию-Тересу уступить; так оно и случилось.

— Прости, я действительно думаю только о себе.

Вивьен выразила сожаление и согласилась остаться еще ненадолго.

Уже спустились сумерки, когда Вивьен пошла по знакомому коридору в комнату Мигеля сказать ему, что она уже собралась ехать. Она увидела его стоящим перед чертежной доской, на которой был укреплен какой-то план.

— Не могли бы вы отвезти меня, дон Мигель? Мне не хочется отрывать вас от дела, если вы заняты. Может быть, ваш шофер отвезет меня?

— Нет, я сам могу это сделать. Подойдите сюда, Вивьен, я хочу вам кое-что показать.

Она подошла к нему и взглянула на план.

— Да ведь это «Орлиное гнездо», — воскликнула она.

— Когда-нибудь этот дом станет таким, как я его представляю. И думаю, этого дня уже ждать недолго. Посмотрите, что я решил здесь сделать. — Он начал показывать ей обозначения на плане. — Видите, столовой здесь не будет, она станет частью внутреннего дворика, освещаемого солнцем. Здесь будет фонтан. Конечно, нельзя забывать о здешней переменчивой погоде: нужно сделать навес. Поэтому я хочу сделать здесь крытую галерею… А вот тут будет новый парадный вход прямо в мраморный зал. Так будет лучше, правда? Здесь у стены — сад. Стены, конечно, должны остаться: для защиты дома, для сохранения колорита, наконец…

Все выглядело так потрясающе, что Вивьен забыла о времени. Мигель сам напомнил ей об этом.

— Пойдемте. Я слишком задержал вас. Мария-Тереса уже готова?

— Она решила не ехать, дон Мигель.

— Так-то лучше. Ей не стоит переутомляться. Тогда пойдемте.

Они подошли к его машине. Они так задержались, что стало уже почти совсем темно. Вивьен села рядом с Мигелем в машину и приготовилась к длительному путешествию в его обществе.

Но неожиданно все оказалось иначе. Почти сразу же, как только машина выехала на крутой участок частной дорога, Мигель сказал:

— Что-то машина плохо слушается руля.

На повороте ему с трудом удалось повернуть ее. Все это выглядело очень странно, потому что его шофер тщательно следил за исправностью автомобилей.

Дорога шла под уклон, и машина стала набирать скорость. Мигель нажал на тормоз.

— Боже! — воскликнул он. — Кажется, отказали — тормоза.

На следующем повороте скорость машины еще больше увеличилась, и только благодаря своему большому опыту езды по этой трудной дороге Мигель смог преодолеть этот поворот.

— Машина становится совсем неуправляемой, — пробормотал он, стараясь отвести ее от Края обрыва ближе к скалам, но машина не слушалась. Попытки затормозить в образовавшейся после грозы грязи тоже ни к чему не привели. Казалось, что нет никакой возможности остановить машину, и Мигель чувствовал, что ему уже не удастся преодолеть следующий поворот дорога.

— Держитесь, Вивьен, — сказал он. — Кажется, сейчас произойдет авария. Уж лучше здесь, чем там внизу.

— Что случилось? — воскликнула она. — Неужели ничего нельзя сделать?

— Машина не слушается управления. Кто-то вывел ее из строя, — мрачно сказал он.

Значит, ничего нельзя сделать, надо только держаться и надеяться на чудо, пока машина несется до следующего поворота. Первый приступ страха у Вивьен прошел. Она только мысленно повторяла, как заклинание: Мигель, Мигель, Мигель…

Мигель безуспешно пытался заставить машину слушаться, и наконец произошло самое страшное: слетев в кювет, она стала переворачиваться, раз, другой… «Ну, вот и все», — подумала Вивьен. Вдруг машина обо что-то ударилась, но не так сильно, как можно было ожидать, а довольно мягко; еще раз перевернулась и замерла на боку. Вивьен оказалась внизу, а Мигель — сверху. Неистовый шум и скрежет внезапно прекратились: наступила полная тишина. Огни погасли: стало совершенно темно.

Мигель попытался изменить положение своего тела, чтобы помочь Вивьен высвободиться.

— Вивьен, Вивьен, ты в порядке?

— Не знаю. — Ее голос дрожал. — Кажется, да.

Кое-как он перебрался на заднее сиденье. Странно, какой просторной оказалась машина.

— Нам надо выбраться отсюда, — сказал он, — на случай, если машина загорится.

Но такая опасность казалась уже маловероятной.

— Она уже давно могла бы загореться, — возразила Вивьен.

Мигель нажал на ручку дверцы со своей стороны, но она не поддавалась, также как и вторая. Окно тоже заклинило.

Наконец Мигель сумел открыть заднее окно, через которое можно было выбраться наружу.

— Мы можем пролезть через это окно, Вивьен. Позволь, я помогу тебе. Ты в порядке? Переломов нет?