Преобладающая страсть. том 2

Продолжая улыбаться, Валери свернула записку и опустила ее в карман. Эрл начал процедуру представления:

– София Лазар и Барни Абт; Валери Стерлинг. Сейчас я заварю немного айвы. Считайте, что вы уже знакомы. Затем мы с Валери пройдем азы, и за работу. Кораблем командую я, и никто не должен забывать об этом.

– Мы и не сможем, – сказала София. – Ты так часто напоминаешь об этом, что меня уже тошнит.

– Привет, – сказала она, обращаясь к Валери. – Рада видеть тебя здесь, мы измождены работой, и нас недооценивают, нам просто необходимо свежее лицо. Позволь показать тебе то, что мы в шутку называем библиотекой.

– Мы переговорим позже, – сказал Валери Барни Абт. – Когда будешь готова к работе с микрофишами. Если понадобится какая-нибудь помощь – спрашивай.

Он взглянул в ничего не выражающее лицо Валери.

– Вижу, что понадобится. Я буду рядом.

– Ты прежде работала в исследовательском отделе? – спросила София.

Валери покачала головой:

– Нет.

София немного помолчала.

– Чем ты занималась раньше?

– Работа с лошадьми.

Последовала тишина, затем София взорвалась смехом.

– Хорошенькая подготовка для телевидения. Как насчет ланча вместе, идет? Тогда и поболтаем.

– Идет, – сказала Валери, испытывая к ней дружеское расположение.

София была высокого роста, стройная, с широкими бедрами, густыми черными волосами, блестящими черными глазами и крупным ртом, неизменно пребывавшем в движении: его хозяйка то жевала резинку, то разговаривала, то бормотала что-то под нос во время работы, то смеялась или насвистывала. Она носила каждый день, как потом заметила Валери, пошитый по заказу костюм, шелковую блузку с бантом на шее и нитку бус из аметиста или ляпис-лазури.

– Итак, в двенадцать тридцать? В конце улицы есть местечко, где меня знают, займем кабинку и посплетничаем. Теперь о библиотеке; поскольку у нас в действительности нет того, что можно было бы назвать системой…

Валери, София, Барни и Эрл де Шан в узком кругу отпраздновали первый день появления Валери в РαН, впрочем, как и все остальные дни ее первой рабочей недели. София и Валери каждый день во время ланча посещали небольшое заведение в конце улицы, где обычно заказывали суп и салат. За трапезой рассказывали друг другу о себе.

– Вышла замуж в восемнадцать, развелась в двадцать лет, – сообщила о себе София во время их первого ланча. – Не очень переживала: у нас не было детей. Сейчас хотелось бы иметь нескольких, тем более что тридцать лет – самое время, когда следует подумать об этом. А ты? Разведена? Дети есть? Сколько тебе лет?

– Мой муж умер. Мне тридцать три, детей нет и тоже хочется иметь нескольких. А как ты обучилась этому исследовательскому делу?

– После школы работала в библиотеке. Мечтала учиться в колледже, но потом решила, что это не главное, и вышла замуж. Ошибочное, как оказалось, решение, но мне тогда было всего восемнадцать лет. Когда развелась, денег па учебу не было, поэтому пришлось пойти работать. У меня неплохо получалось. В исследовательской работе нет ничего сложного, особенно если ты от природы любознательна и не отступаешь при первой же трудности. Просто нужно докопаться до сути и получить цельную картинку. Ты будешь работать в программе «Взрыв», верно?

– Да, но не знаю, что это значит. Автомобильные шины? Летний спорт? Конец света? Ссора влюбленных?

София рассмеялась:

– Ничего подобного. Это как вспышка при фотографировании. Представь, мы собираемся получить фотографию какого-нибудь события, к примеру, спуска корабля на воду, на котором присутствуют важные персоны. Увеличиваем эту фотографию так, что в центре кадра оказывается небольшая группа очень важных лиц, затем продолжаем увеличивать – в кадре остается один-единственный человек, который, скажем, спокойно расположился на заднем плане. Увеличиваем его изображение так, что оно заполняет всю площадь экрана. И именно об этом человеке мы готовим репортаж.

– Кто этот человек?

София развела руками.

– Поди догадайся. Может оказаться инженером, уволенным с флота за недобросовестную работу, или лоббистом из Вашингтона, перехватившим контракт на постройку корабля у конкурентов, или парнем, которого обвинили в присвоении казенных денег. Главное, чтобы о нем было что рассказать помимо того, что всем известно.

– Замечательно, а если он ни то ни се?

– Мы обязательно найдем того, кто годится для этой роли. Если не на этом, то на другом корабле. Таких сюжетов о мошенниках сколько угодно. Однако мы ищем не только это. Эта программа о людях: о том кто, что, когда и зачем делал то-то и то-то, и что произошло с ним или с кем-либо другим из-за этого. Каждую неделю мы рассказываем о трех персонах – по шестнадцать минут на каждого человека. Мы рассказываем о его или о ее прошлом, которое может быть хорошим или не очень, но рассказ не должен быть скучным.

– У каждого свое прошлое, – задумчиво сказала Валери.

– Верно, но мы должны отыскать драматичное, публике нравится слушать об этом. Не та ли ты Стерлинг, которая спасла нескольких человек, попавших в авиакатастрофу? В штате Нью-Йорк? Этой зимой?

– В январе.

– Так это была ты? Получился бы отличный репортаж. Могли бы включить его во «Взрыв».

– Нет.

– Что ж, не могу сказать, что осуждаю тебя. Хотя, удивительное дело: когда собираешь материал, – ведешь беседы, интервьюируешь людей, которые могли бы участвовать в шоу, – оказывается, что большинство из них до смерти жаждет, чтобы о них рассказали с телеэкрана. Но если они жулики, то тут нам приходится здорово попотеть и покопать, чтобы заполучить достоверные факты. Мне всегда хотелось знать, когда читала истории, подобные твоей, как бы повела себя я, окажись в подобной ситуации? Надеюсь, смогла бы сделать то же, но как узнать? Тебе доводилось оказываться в подобных ситуациях раньше?

– Нет.

– Разве не удивительно? Мы понятия не имеем, какие мы внутри. Как случилось, что тебе понадобилась работа? Вот уж не думала, что тем, у кого есть личные самолеты, нужно пахать, зарабатывая на жизнь…

Валери взглянула на нее с удивлением. В кругу ее знакомых никто никогда не задал бы такого вопроса.

– Понимаешь, о таких вещах можно мечтать, – продолжала София. – Личный самолет и все такое, огромный дом, квартира в Париже, а может быть, еще где-нибудь; путешествия, модельная одежда, яхта, короче – все, что душе угодно. И у тебя все это было?

Валери печально улыбнулась:

– Совсем не удивительно, что ты добилась неплохих результатов в исследованиях.

София покраснела.

– Хочешь сказать, что я любопытная, прости.

– Нет, это ты извини меня, – быстро проговорила Валери. – Я не имела этого в виду. Я хотела сказать, что ты умеешь задавать вопросы.

Она улыбнулась вновь, на этот раз теплее. Перед обаянием Софии устоять было трудно. Да и к чему сопротивляться? София Лазар предлагала ей дружбу именно в тот момент, когда она очень нуждалась в ней. Валери звонила нескольким приятелям в Мидлбург, но разговаривая с ней, они испытывали явную неловкость, как и те, к кому она обращалась в поисках работы. В какой-то мере она понимала их: они не знали, как говорить с ней, не натыкаясь на стену, отделявшую их безопасное положение в обществе от ее хрупкого социального статуса. Валери настолько возмутили их неуклюжие попытки поддержать беседу, что временами она была неприлично грубой, обрывая разговор. Некоторое время спустя угрызения совести терзали ее. «Вот и новые потери, – думала она. – Жалко, что во всех несчастьях нельзя обвинить Карла. Гораздо легче сознавать, что есть один негодяй, а не целая куча предателей».

Но София принимала Валери такой, какая она есть; Софию интересовал размер ее прежнего дохода, но она не высказывала своего мнения – ни восхищения, ни зависти; София не искала ничего, кроме дружбы. «Чтобы мир не стал мрачным», – с улыбкой подумала Валери.

– Когда-то у меня были деньги, – сказала она, – теперь их нет. Как-нибудь в другой раз я расскажу тебе об этом.