Вспоминая о нас (ЛП)

Адам снова хмурится, и я почти жалею о том, что заговорила об этом.

— Было ли это плохо?

— Ты был действительно сумасшедшим. Ты разгромил свою спальню в доме. Зандер кричал на меня, а потом ты кричал на меня, когда я упомянула Брендана.

— Это испугало тебя… — это заявление не вопрос.

Я пожимаю плечами.

— Я здесь говорю с тобой об этом, а не убегаю.

Он перекатывается на спину и кладет свою руку на глаза, блокируя мне вид на него.

— Мой дедушка умер. Он был тем, с кем я жил после того как моего отца... — он замолчал, и я не заставляю его закончить эту мысль. — Дедушка был отличным парнем, — говорит Адам, переворачиваясь на бок и положив руку на мое бедро. Он игриво сжимает его, и я улыбаюсь. — Однажды утром он просто рухнул в своей гостиной и мгновенно умер.

— Прости меня, — говорю ему, прижимая свою руку к его щеке и убирая волосы с его лица. — Ты потерял всех, с кем был близок.

Его челюсть напрягается, а глаза наполняются слезами, но я знаю, что он не позволит им упасть. Руки Адама напряжены на моем теле, и он прижимает свой язык к зубам, восстанавливая дыхание.

— Почти, — он вздыхает после этого и я ложу свою голову ему на грудь, обнимая его. Мои глаза наполняются слезами, но я недостаточно сильна, чтобы они не полились.

Адам имеет в виду меня.

Я чувствую это по отчаянию в его голосе, и я чувствую себя ответственной за чувства этого человека, который мне казался страшным.

Но почему-то я знаю, что он освободил меня от бессмысленного существования, которое предназначалось для меня, прежде чем он вошел в мою жизнь.

Я не понимаю, как он это сделал. Не помню, когда это произошло, но точно знаю, что это случилось, потому что я не та девушка, которой была.

И впервые я благодарна Адаму за то, что он дал мне это. Этот дар свободы и эмоций и, возможно, безумие, которое я чувствую рядом с ним. Он должен был что-то открыть во мне, и теперь я просто хочу запомнить все это — все мое время с ним, без сомнения, без страха.

Я обнимаю его крепче и мы засыпаем.

18 глава

— Вот, держи, — говорю я, пододвигая Зандеру чашку черного кофе. Его пальцы бесцельно постукивают по столешнице, и он не принимает ее сразу. — Зандер?

— Итак, у вас с Адамом все в порядке. По крайней мере, так говорит Келси.

Я киваю, чувствуя себя немного неловко из-за того, как он смотрит на меня.

— Да? Я так думаю? — произношу я с запинкой, и слова выходят как вопросы вместо заявлений. — Почему?

— Просто, — он останавливается, но его пальцы продолжают барабанить по столешнице. — Я не хочу видеть, как ему больно из-за этого. У него много всего происходит.

Нахмурив брови я наклоняю голову вправо.

— Что ты имеешь в виду?

— Ничего, — говорит Зандер, покачав головой. — Просто... не двигайся вперед, пока не убедишься, что действительно хочешь быть с ним. Хорошо?

— Я не уверена, что последую твоему совету, Зандер.

— Я знаю. Но помни, что я сказал, хорошо?

Я пожимаю плечами. Без разницы. Всего лишь загадочный язык, о котором не стоит беспокоиться.

— Хорошо. Что сегодня делает Келси?

Он улыбается, и я вижу, как в его рту мелькает пирсинг языка.

— Она работает. Она придет около трех, — с этими словами он берет кофе и делает глоток. Его кольцо в губе нажимает на пластиковый верх. — Есть еще кое-что, о чем я хотел поговорить с тобой.

Я поднимаю брови, ожидая продолжения.

— Я люблю Келси. Сильно, — его глаза нервно скользят по бару. У меня возникает ощущение, что Зандер, может быть, не привык говорить о своих эмоциях или мыслях больше, чем даже Адам. — Я попросил у ее отца разрешения жениться на ней.

Мои глаза распахиваются, и я чуть не задыхаюсь. Боже мой.

— Ты это сделал? Что он сказал?

Я пытаюсь представить отца Келси, бывшего защитника Бронкс, крупного устрашающего парня со своей собственной справедливостью, и как он обращается с Зандером, просящим руки его дочери.

— Он пожал мне руку и сказал, чтобы я ничего не испортил.

Я тихо смеюсь.

— Могу представить себе это. Почему ты говоришь мне это?

Зандер морщит нос и ставит кофе на столешницу, но продолжает его держать в руках, как будто ему нужно чем-то их занять.

— Кроме ее отца, ты единственный человек, о котором она заботится.

Он смотрит на меня, и мне требуется секунда, чтобы понять смысл его слов.

— Ты хочешь моего благословения?

Зандер кусает свою губу изнутри, и я думаю, что это почти смешно, что он так нервничает, разговаривая со мной об этом. Черт, я даже не помню его. Но это неважно. Я знаю Келси достаточно долго, чтобы понять, что, если она влюблена в кого-то, то он идеально подходит для нее.

Я выхожу из-за стойки и обнимаю его. Он напрягается, а затем неловко хлопает меня по плечу.

— Я доверяю Келси в принятии ее собственных решений, Зандер. Если она выбрала тебя, значит, ты стоишь того. Поздравляю.

— Да, но она еще не сказала «Да».

— Есть идеи, когда ты собираешься спросить ее? — спрашиваю я, отступив на пару шагов назад.

Он качает головой.

— Нет. Но я не хочу облажаться.

Я смеюсь, и звонок колокольчика у двери заставляет меня отвести взгляд от него к человеку, заходящему в Хуку. Человек, который каким-то образом заставляет мое сердце пропускать удар каждый раз, когда я его вижу.

Я широко улыбаюсь и поглаживаю плечо Зандера.

— Ты сделаешь все правильно. На самом деле, я счастлива за вас двоих.

— Эй, красавица, — говорит Адам и опирается на столешницу, когда подходит ко мне. В последние пару недель после того, как мы с ним впервые провели ночь вместе, занимаясь любовью, мы начали сближаться.

Это случилось естественно, и я больше не сплю в комнате для гостей, вместо этого я каждую ночь засыпаю в объятиях Адама. Мои щеки краснеют при воспоминании о том, как мы занимались с ним любовью сегодня утром, прежде чем он ушел на работу.

Зандер поднимает чашку кофе и шлепает Адама по спине.

— Я ухожу отсюда. Увидимся позже.

— Зачем он приходил? — спрашивает Адам, как только Зандер исчезает.

— Кофе, — говорю я с самодовольной усмешкой. Адам ловит ее и улыбается.

— Он сказал тебе о том, что хочет сделать предложение, не так ли?

— Да. Он хотел моего благословения.

— Ты дала его ему?

— Конечно. Келси сообразительна.

Я наливаю обычную чашку напитка Гватемалы и придвигаю к нему.

— У тебя есть перерыв?

В Хука в настоящее время полно посетителей. Я была на ногах часами, обслуживая клиентов слева и справа, но, к счастью, сейчас в очереди никого нет, и все за столами кажутся довольными.

— Что случилось? — я выхожу из-за стойки и следую за ним к потертым кожаным кресла у камина.

— Я должен уехать из города на несколько дней.

Он облизывает губы и дует на свой кофе, охлаждая его. Это напоминает мне о том, как его язык скользил по моей коже всего несколько часов назад, и вдруг, сидя у горячего камина, я чувствую себя так, как будто меня бросили в печь.

— Эми? — спрашивает он со странным выражением на лице.

— Хм ... да. Извини. Что ты говоришь?

— Мне нужно уехать из города на три дня. По работе.

Я хмурюсь.

— Для чего? Ты работаешь для местного застройщика.

Его рот кривится в очень смешной форме. Он врет мне. Не могу сказать, откуда это чувствую, но я просто знаю, что он врет.

Мои глаза расширяются, и я наблюдаю за ним, слушая отрепетированное оправдание.

— Это какая-то конференция в Нью-Мексико. Скучная вещь об использовании более экологически устойчивых материалов.

— Правильно.

Я поджимаю губы и киваю головой, потому что этого он ожидает от меня, но я знаю, что Адам врет. Я просто не могу понять, почему он это делает. Почему сейчас, когда все было так хорошо у нас?

Я встаю и стряхиваю невидимые крошки со своего черного фартука.

— Тогда ладно. Когда ты уезжаешь?