Мое израненное сердце (СИ)

угодил своим присутствием. Но Валентина Петровна явно из меня отменная, - указывает

на стол, где стоят творожки, йогурты, клубника, сырная нарезка, мёд, вишневый джем и

оладьи.

Отхожу от шока, приподнимая бровь, показывая, как удивлена его кулинарным шедевром.

- Ничего себе, оладьи!

- Да, малышка, - подходит ко мне и накрывает мои губы нежным поцелуем.

- А... а как же..., - упираюсь ладошками в грудь, отталкивая от себя, и смотрю на

электронные часы в духовке. - О, Боже, что ты стоишь! - начинаю паниковать, - время

девять, у тебя вылет через час. Быстрее, - хватаю его за руку и начинаю тянуть из кухни.

- Стой, - резко останавливается, забирая руку из захвата и проводя тыльной стороной

ладони по моей щеке, - я не мог уехать, зная, что обидел тебя.

- Но..., - прикладывает указательный палец к моим губам и притягивает для объятий, -

Марк, это не правильно. Ты должен лететь!

- Я полечу, обязательно, сегодня. Билет уже поменяли на семь часов вечера.

Слов извинений так и не следует, но все, что он делает для меня, говорит о многом.

Оставшееся время мы проводим, наслаждаясь друг другом. День быстро пролетает,

приближая час отъезда. Я не провожаю в аэропорт, прощаемся дома. Его забирает Лев и

отвозит. А мне сразу становится не по себе, чувство тоски настигает сразу, как только

закрывается дверь.

Звоню Саше, узнать как у них дела с Антоном. Она радостно, не умолкая, рассказывает о

своих чувствах и опасениях, которые жили в ее душе последнее время. Как она

переживала, не зная, какая будет у меня реакция на их отношения. Антон забирает трубку, говорит, что собираются поехать к родителям при первой возможности, которой на

данный момент сейчас нет, и рассказать им о себе. Я только поддерживаю их. Ведь мама

уже истерзала себя мыслями о сыне, который последнее время не живет, а просто

выживает. Каждый день как на пороховой бочке. Что в свой тридцать один год,

обремененный проблемами бывшей девушки, ни видит ничего.

- Люблю вас, мои родные, все обязательно будет хорошо.

- Мы верим в это, мелкая.

Прощаемся, и я сразу же звоню Марине, которая отвечает на звонок не с первого дозвона.

- Славка, голова раскалывается, кажется, я вчера перебрала, - тихим голосом произносит

подруга.

- Конечно, перебрала, ты вчера пила со всеми гостями, несмотря на содержимое бокала.

- Ты права. Кстати, как там Марк? Не сильно на меня разозлился?

- Что ты ему говорила? - решаю сразу задать интересующий меня вопрос.

- Сказала, что пусть только посмеет обидеть тебя, то ..., - перебиваю не дослушав.

- Марин, зачем? Зачем ты ему это говорила?

- Ты ведь знаешь, как я за тебя переживаю, Слав! Что за вопрос?

- А ты знаешь, что вчера Алексей Александрович при Марке упоминал прошлое, а потом

ещё Миша! Марк все это время молчал, явно делая свои выводы. Я не хочу лишних

вопросов, Марин. Так ещё ты со своей заботой! - повышая голос на подругу, выдаю свою

тираду.

Теперь мне понятна вся злость Марка на нее.

- Ладно, хорошо. Не будем ругаться. Лучше расскажи мне, как ты добралась домой? -

меняю тему разговора, потому что понимаю, я обидела свою подругу, которая проявила

заботу.

- Макс довёз меня домой как истинный джентльмен, проводил до дверей квартиры,

поцеловал ручку и пожелал сладких снов принцессе, - печально произносит.

- Марин, прости, что накричала на тебя.

- Это ты прости меня, что я, как всегда, со своими глупостями лезу, куда не надо.

Золотарёва рассказывает, что ей явно понравился Макс, и если бы не его обручальное

кольцо, которые она заметила практически сразу, то, не раздумывая, провела бы с ним

ночь, а может даже не одну, что очень удивительно. Ведь как он пожирал глазами

именинницу, заметила не только я, но и Саша с Антоном. И так же предположили, что из

них бы получилось очень красивая пара.

С понедельника жизнь начала бить фонтанам, забирая все свободное время. Проверка

статей, утверждение номера в печать, нескончаемые указания Аллы Ивановны оставляли

меня без сил.

Выжатая как лимон возвращалась домой с мыслью о душе и мягком пуховом одеяле.

Стоило только прикоснуться к подушке, как уплывала в сказочную страну. Я наконец-то

записалась и сходила к своему врачу, сдала анализы. Выбрав для меня наиболее удобный

метод контрацепции, через три дня приехала, чтобы сделать укол от нежелательной

беременности. Хотя на память я не жалуюсь, но каждый день приём препарата, будет

неудобным. Поэтому, определились, что раз в двенадцать-тринадцать недель буду

приезжать и колоть инъекцию.

Быстро собираюсь и пью кофе, спеша на работу. Сразу направляюсь в кабинет к главному, узнать вопрос о фотосъемке для февраля.

- Алла Ивановна, сегодня уже девятое декабря. Все вопросы решены, утверждены. Но на

какое число точно назначить фотосессию?

- Ярослава, я бы с радостью назвала тебе дату, но, видишь ли, у этой шишки неотложные

дела за границей. Когда вернется, не знаю, но его менеджер сразу со мной свяжется.

- Так, хорошо, - делаю пометку в органайзере, - ещё вопрос. Алексей Александрович

утвердил в каком номере на обложке будет Марина.

- Да, тоже в феврале. Как видишь, напряженный выпуск предстоит. Одного не можем

застать, а другой не нравятся то фотографы, то наряд, то свет не так ложится на лицо, и

ноздри кажутся раздутыми! Избалованная девчонка совсем распоясалась, ремня в детстве

явно не получала! - негодует главред на выкрутасы подруги.

Но Марина такая, ничего не поделать. Не будь она моей подругой, сама злилась бы так же.

- Очень напряженный, учитывая такую спешку и отмену прибыльных контрактов, -

констатирую я.

- Значит директору виднее, где он потеряет, а где приумножит свой капитал. Это не

нашего ума дело. Мы только выполняем приказы.

Соглашаюсь с женщиной, и решаем дальше остальные вопросы.

Проснувшись в субботу рано утром, за мной заезжают Саша с братом. И мы едем к

родителям. Подруга очень напряжена, просит пару раз остановиться и подышать

воздухом. В третий раз такой остановки выхожу вместе с ней и замечаю ее лицо, которое

зеленого цвета.

- Что с тобой? Ты отравилась или опять о чем-то переживаешь?

- Слав, - дрожащим голосом произносит и смотрит прямо в мои глаза, где я замечаю страх,

- мне кажется... я беременна. У меня задержка почти две недели, - стою, хлопаю

ресницами, прикрывая рукой рот, - только, пожалуйста, не говори пока Антону, мне

нужно знать наверняка, - киваю в знак согласия. - И... ты не могла бы его попросить

остановиться на заправке и купить мне тест? Обнимаю подругу, крепче обнимая, и

чувствую проступающие слезы на глазах. Слезы радости за моих родных.

- Конечно, конечно, милая, - дрожащим голосом произношу, боясь звучно разреветься.

- Это пока не точно, так что... - гладит меня по спине.

- О, вы посмотрите на них! Я сижу, жду, а они стоят, обнимаются! - кричит Антон, стоя

возле машины. Беру Авдееву за руку, и идём к нему.

Как и просила Саша, говорю Антону, что хочу кофе, и мы останавливаемся на ближайшей

заправке. Быстро выхожу с машины, говоря, что куплю все сама и ухожу. Покупаю тест и

возвращаюсь.

Родители, увидев нашу троицу вместе, совсем не удивлены. Но когда Антон излагает суть

визита, мама начинает плакать и обнимать по очереди нашу влюблённую парочку,

приговаривая, как она безмерно рада и счастлива, что ее дети нашли свои половинки.

Проводим остаток дня то за столом, то за чашечкой чая и кофе. Мама интересуется всем, что происходит в жизни ее детей. Рассказываю о Марке, хотя толком и нечего

рассказывать. Но здесь присоединяется брат, и начинает высказывать своё видение