Считай звёзды (СИ)

— Это… Может, их просто оштрафуют?

— Посадят, — уверенно заявляет Розалин, с нежеланием потянув руку к тетради, которую будет носить в школу. — Они давно повод ищут, — не хочет обсуждать это, поэтому краем глаз следит за подругой, которая открывает рот, выглядя так, будто её мозг сейчас взорвется от попытки найти нужные слова поддержки, поэтому Агнесс просит, временно прекратив пихать в рюкзак вещи:

— Не надо, Райли, — прикрывает веки, ладонью погладив свой лоб. — Больше своих родителей сейчас я ненавижу жалость.

Финчер выдыхает, качнув головой, и опускает руки, ладонями касаясь края стола, испачканного красками. Смотрит вниз, пока подруга лениво и без желания собирает вещи. Их молчание становится общим, но Агнесс понимает, что если не решится раскрыться сейчас, то её смелости не хватит и в дальнейшем быть честной с человеком, от которого она требует подобного в ответ. Поэтому Розалин нервно прикусывает бледные губы, набирая воздуха в легкие:

— Ты заметила?

— Что? — Райли реагирует моментально, так как хочет, чтобы Агнесс поняла — её готовы выслушать, её желают слушать. Она может говорить. Они ведь друзья. Смотрит на рыжую, тем самым вызывая у неё скованность. Розалин дергает ногтями кончик бегунка на молнии рюкзака, и пару раз бросает взгляд на девушку рядом, внезапно нахмурившись:

— Всё идет по наклонной.

Янг обрабатывает её шепот. Смотрит. Моргает.

— Что? — Финчер отвечает тихо, понимая, что в данный момент подруга намерена создать интимную атмосферу. Их разговор не предназначен ни для Нейтана, ни для Дилана. Только между ними.

— Нет, — правда? Ты правда думаешь, что нет? Райли не хочет усугублять.

— О чем ты? — Янг поворачивается всем телом к подруге, которая прерывается на вздох, долго выдыхая тяжесть, и стучит пальцами по столу, взглянув на Финчер в ответ:

— Я пытаюсь… Пытаюсь быть веселой, я хочу быть собой, знаешь, как раньше, — начинает раскрывать свои тревоги, чувствуя, что давление в груди усиливается, но не пытается остановиться, ибо — всё. Довольно. Она больше не способна нести эту дрянь в одиночестве. Ей требуется поделиться.

— Но всё стало не таким после… — запинается, опустив голову и топчась на месте. — Ну…

— Я понимаю, — ей не стоит выдавливать. Райли понимает. И она ожидала этих перемен внутри Розалин после того, что с ней происходило в доме упырей. Янг не глупа. Она хорошо осознает, что произошедшее повлияло на внутреннее состояние человека, и девушка охотно выжидала, когда Розалин решится обсудить болезненное с ней. Конечно, Агнесс умело играла роль собранной и непоколебимой. Ей удавалось поддерживать образ, но…

— Я не чувствую, что могу быть собой, прежней, — девушка выглядит такой уставшей. — Это выматывает, — ставит одну руку на талию, сутулясь и морщась, будто от вернувшейся в её тело боли. — Так выматывает, Райли.

Янг понимает. Господи, как хорошо она тебя понимает, поэтому так огорченно хмурит брови, не сдержав ответный кивок головой.

— Не хочу заставлять кого-то переживать, — Агнесс посматривает в сторону двери, боясь, что кто-то может услышать. — Ребят, тебя, — говорит тише. — Поэтому стараюсь, но это ложь, — прикусывает губу. Райли прослеживает, как её нездоровая бледнота усиливается, а темные круги под глазами становятся отчетливее, будто с лица девушки медленно спадает маска. Янг начинает так же оглядываться на дверь, после вовсе направившись к ней, чтобы закрыть. Так будет лучше и спокойнее.

— Садись, — Финчер подходит к кровати, взяв Розалин за запястье. Рыжая поддается, опускаясь на край кровати, и они обе недолго молчат, так как Агнесс разрывает от ощущения, будто в груди пульсирует снаряд, и он вот-вот разорвется, осыпав Райли бесконечным потоком несвязных слов, полных эмоций. Чтобы не отдаться чувствам, девушка старается говорить размеренным тоном, но он всё равно скачет, звуча то тише, то немного громче. Словно в глотке внезапно появляется давление, толкающее звук наружу с большим усилием.

— Я не могу улыбаться, — Агнесс сама не замечает, как глаза начинает гореть. — У меня болят щеки, — уже звучит несобранно. Девушка пальцами потирает веки, всё ещё пытаясь предотвратить возможность проявления эмоций. Янг слушает, не перебивает, смотрит.

— Я не могу много разговаривать, не могу находиться в компаниях, у меня начинает болеть голова, — прижимает ладонь ко лбу, дав понять, что сейчас её одолевает боль. — Я хочу быть одна, — качает головой, взглянув на Финчер. — Это всё вокруг, — свободной ладонью указывает на беспорядок. — Это рисует состояние моего сознания, — выдыхает, прикрыв веки, чтобы скрыть покрасневшие белки глаз. — Хаос. Беспорядок. Всё кувырком.

— Агнесс, для этого и нужны мы, — Райли окончательно забивает на себя, на свое состояние, зарывая его глубже, чтобы полностью отдать себя подруге. — Мы тебя поддерживаем и…

— На что мне ваша поддержка? — нет, она не грубит. Агнесс произносит это с нервной улыбкой, согнувшись так, чтобы локтями опереться на колени, а ладонями продолжает давить на лоб. — Ты и понятия не имеешь, что со мной делали в этом притоне. И самое ужасное, что это моя вина. Это я поддалась эмоциям и решила сыграть роль обиженной, — нет, винить себя — совершенно лишнее сейчас. — Я — эгоист, но я так хочу, чтобы кто-то думал с таким же внутренним ураганом мыслей, как я думаю о других, — признается, и Янг отчасти понимает её нездоровое желание быть нужной кому-то. Сама Финчер столько лет добивалась внимания от отца и мечтала о том, что мать сама предпримет попытку связаться с ней. Но всё это — детская наивность. К сожалению.

— Родители, Нейтан, — девушка смотрит на Райли. — Я уверена, ты думаешь обо мне и хочешь помочь, но я хочу того же от людей, к которым у меня особый вид чувств, понимаешь?

— Понимаю, — серьезно, Янг понимает тебя как ни кто другой.

— С самого рождения родители были… — Агнесс прикрывает веки, промычав под нос, и опускает лицо в ладони. Нет, если она сейчас начнет, то точно запутается в дебрях своего сознания, полного обиды.

— Не важно, — шепчет, чувствуя, как аккуратно и невесомо Райли гладит её по спине. Девушка запускает пальцы в рыжие волосы, выдохнув в пол. Сидит. Чувствует, как её наполняют эмоции. Негативные. Ей нужно остановиться.

Ей… Ей постоянно снятся кошмары. События тех дней в доме упырей.

Сжимает волосы, вызывая боль.

— Агнесс? — Райли хмурит брови, с беспокойством следя за тем, как белеют костяшки подруги, пока она стискивает спутанные пряди.

— Я так устала, — всё, теперь её эмоции четко проявляются в голосе. Девушка шмыгает носом, не смелясь поднять голову. — Я больше не хочу этого ощущать. Ничего не проходит, Райли, — судорожно вдыхает, плечи начинает дергаться. — Я не могу спать, потому что в голове прокручиваются воспоминания, и эта боль… — её вновь ломает от иллюзорных ощущений в животе, который она обхватывает одной рукой, пока второй скрывает глаза. — Она въелась в тело, я не могу забыть ее. Никак. И я… — резко вскидывает голову. Янг не скрывает легкий испуг. Она тревожно смотрит на подругу, которая резко встает с кровати, опускаясь на колени, чтобы начать обыскивать сваленные на паркет вещи.

— Агнесс? — Райли встает. — Всё будет хорошо, ты только…

Девушка мычит, качая головой, и грубо хватает с пола коробку красок, начав вываливать тюбики, чтобы добраться до двойного дна — картонки, которую она вырывает к черту, вынув небольшой прозрачный пакетик. И сжимает его пальцами, оглянувшись на Финчер. С полными слез глазами. И виноватым видом. Нет, даже разочарованным в себе. Райли приоткрывает рот, присаживаясь на колени рядом с подругой:

— Боже… Откуда у тебя это? — она хочет коснуться пакетика с травкой, но Агнесс отдергивает свои руки, опуская взгляд в пол:

— Я не могу перестать, — с паникой шепчет, заставив Янг коснуться её плеча:

— Всё будет хорошо.

— Мне нужно сейчас, — она качает головой, признаваясь не только себе, но и подруге. — Сейчас.

— Не нужно, — Райли начинает посматривать в сторону двери. — Идем. Идем ко всем. Мы тебе поможем.