Считай звёзды (СИ)

— Что он хотел? — всё-таки интересуется сонным бормотанием.

— О тебе… — Дилан прерывается, морщась, когда Янг немного грубо дергает кончики его волос, после его мычания начав приглаживать их. — О тебе спрашивал, — пытается поймать Янг на проявлении эмоций, но почему-то не видит на её лице ничего, что выдает чувства, хотя бы привычное ворчание по поводу отца, нарушающего их покой. Но нет. Ничего.

— У тебя что-то болит? — спрашивает, хмуря брови, а Райли отпускает обе руки, удобнее устраиваясь на кровати, и игнорирует вопрос, каким-то равнодушным взглядом изучая плечи парня, на коже которого четче проявляются отметины и синяки. Девушка хмуро исследует их, пальцами аккуратно касаясь самого крупного и темного, на плече:

— Ты обработал?

Дилан решает не требовать от неё ответа. Если девчонка так явно пропускает вопрос, значит, на то есть причина. И парень тут прикидывает, понимая — у Янг давно не было эмоциональных упадков. Митчелл говорил, что, эм, интим немного опустошает человека с подобным заболеванием в плане эмоций, усмиряя, следовательно, переживать не о чем. Это нормально. Немного быть эмоционально «ровной» — ей на пользу. Быть постоянно в нездорово-поднятом настроении или в сильном упадке — тоже нехорошо. Хорошо, что О’Брайен начинает немного разбираться в истоках и причинах настроения Финчер. Так легче понять, как себя вести.

Если Райли испытала сильные и разнообразные эмоции этой ночью, они очевидно её вымотали. Она выжата. Значит… С ней всё в порядке, просто… Как бы ему назвать это состояние девушки? «Нормально»? «Ровно»? Плевать, главное, она в порядке. Никаких сильно отрицательных эмоций, никаких сильно положительных.

— Не помню, — не знает, что ответить, и данный ответ принуждает Янг поднять на него взгляд, изогнув брови:

— Значит, нет, — не улыбается, вздохнув.

— Их не было, — признается, уложив голову на подушку, а руками лезет под неё. Ложится на живот, внимательно наблюдая за тем, как выражение лица Янг остается неизменно «ровным»:

— Конечно, — кивает. — Они со временем проявляются.

Её ладонь падает на кровать. Усталое движение. Она без сил, но при этом данное бессилие чертовски приятно: тепло, тело будто распадается на частицы, будто девушка приняла горячую ванну.

— Аптечки у тебя здесь нет? — шепчет, прикрывая веки.

— Ты не оставишь это в покое, — утверждение. О’Брайен даже улыбается, понимая, что настырность девчонки в таком состоянии никуда не пропадает. Райли остается собой в любой ситуации.

— Нет, — она еле шевелится, ложась на живот подобно Дилану, и на вздохе спрашивает:

— Сколько времени?

— Ещё рано, — парень заявляет на полном серьезе. — Девять утра, — он открывает веки, ведь улавливает тяжкий смешок со стороны Янг, которая слабо, но искренне растягивает бледные губы:

— Рано? — смотрит на него. — По идее, мы должны быть на уроках сейчас.

— Не напоминай, — падает лицом в подушку, лишив себя возможности следить за Финчер, поэтому не успевает осознать, когда Райли приходит в движение, теплыми пальцами опираясь на его спину. Дилан поднимает голову, удивленно нахмурившись, правда остается молчаливым, пока Янг без предупреждения или объяснений садится на его спину, ладонями надавив на плечи. Прохладный воздух получает доступ к её теплому телу, поэтому на коже проявляются мелкие мурашки. Райли проводит пальцами по родинкам на спине парня, а тот укладывает голову набок, задумчиво смотрит куда-то пред собой, прослеживая за касаниями Янг, которая вдруг странно холодно шепчет:

— Давай поговорим.

О’Брайен хмурится, усмехаясь:

— Ты специально такое положение заняла? — но уголки его губ опускаются, ведь Райли молчит, продолжая давить ладонями на его спину, словно боясь, что Дилан внезапно начнет вырываться, но тот продолжает спокойно дышать, понимая, что девчонка настроена серьезно, поэтому лучше не играть в «дурачка». Тем более… Расположение духа, как известно, у неё сегодня «особенное».

— О чем ты хочешь поговорить? — сдается, заерзав, чтобы лечь удобнее, но Финчер воспринимает это, как попытку выбраться, поэтому сильнее сдавливает коленями талию Дилана, что вызывает у него улыбку.

— О тебе, — отвечает серьезно. Даже слишком.

— Мне уже дурно, — смеется, изображая тошноту, но со стороны Янг — тишина и молчание. Прекращает улыбаться, откашливаясь:

— Ну… Что хочешь знать? — так необычно. Они давно знакомы, давно стали друзьями, дано перешли за грань дружеских отношений, а тут… Осознание — они не так хорошо друг друга знают. На самом деле, это не расстраивает. Многие поступают подобным образом. Дают ту информацию о себе, которую дозволено знать. Это своего рода… Забота, что ли.

Янг машинально начинает массировать пальцами плечи парня, стараясь не давить на больные участки кожи:

— Расскажи мне о своем отце.

— О каком именно? — Дилан всё отшучивается. — Любовников у мамки было много.

— Ты понимаешь, что я о твоем отце, — нет, Райли. Ты просто не имеешь понятия, о чем говоришь. Ты подразумеваешь Коннора, а настоящий отец О’Брайена… Он даже думать не хочет, поэтому поступает так, как поступал всегда — погружается в созданную собой иллюзию идеального мира, в котором его отцом является желанный для него человек.

— Ну… — ощущает скованность в момент разговора на эту тему, поэтому прокашливается. — Что ты хочешь знать? Творческая личность, питавшая сильные чувства к Лиллиан. И они его погубили. Или она. Или всё это разом, — хмурит брови, изобразив нежелание обсуждать данный вопрос. Ему на самом деле неприятно прокручивать подобное в голове.

Когда речь заходит о Конноре, в разуме Дилана воспаляются сразу две больные зоны: суицид Коннора и факт того, что Роберт — его биологический отец. Слишком серьезный «мозговой штурм». Не стоит. Не надо. И Райли понимает это, поэтому переходит к другому вопросу, волнующему её:

— Почему Лиллиан постоянно сравнивает тебя с Робертом?

Вновь ноющая боль в черепе, будто старая травма. О’Брайен набирает воздуха в легкие, точнее, пытается набрать, ведь ему немного тяжело наполнить органы дыхания полностью.

И на выдохе:

— Хобби у неё такое — дерьмом меня поливать, — взгляд теряет остроту. Парень смотрит в никуда, стараясь хотя бы в голосе сохранить стойкость и непринуждение:

— Роберт, в большей мере, пытался меня воспитывать.

Райли улавливает подозрительный нотки огорчения в его тоне, поэтому начинает активно массировать его плечи, переходя к затылку шеи, отчего Дилан прикрывает веки, с чувством наслаждения выдыхая. Расслабляется. Мышцы тела будто парализует.

— Родитель из него никакой, — Райли хмурится, ощущая возрастающую злость по отношению к этому человеку. — Ты совсем на него не похож.

— Откуда тебе знать? — Дилан нехотя бормочет, вообще теряясь в темноте, когда девчонка начинает надавливать пальцами у кончиков волос на затылке. — Может, под подушкой я нож прячу… — шепчет, расслабленно и вяло дернув рукой. — Перережу тебе глотку и…

Замолкает, без резкости реагируя на то, как Янг дергает его за волосы, после проводит по ним, усмиряя недолгую боль.

— Совсем не идет тебе этот образ, — ставит перед фактом. — Плохого парня.

— М… — ему уже всё равно, что она говорит, лишь бы продолжала массировать ему спину. — Как знаешь.

Девушка какое-то время молча делает массаж, задевая синяки на его спине. Задумчиво изучает потравмированную кожу, решая продолжить говорить, раз уж они задели тему Роберта.

— Лиллиан, — неуверенно начинает, отводя взгляд в сторону. — Она не любит моего отца?

Дилан открывает веки, с равнодушием принимая происходящее. Ему правда не стоит лгать. Они ведь договорились говорить начистоту, так что парень с трудом собирает мысли, разбираясь, как ему лучше ответить, но в итоге выдает короткое:

— Да.

— Она с ним ради денег? — её вопросы прилетают один за другим, ведь данное давно поселилось в голове девушки.

— Да, — продолжает отвечать.