Яростное влечение

— Да. И, скорее всего, заплатил он Лебрэку, жокею. Джерид явно в курсе этих грязных сделок, но какова его роль в этом, я не понимаю.

Судья задумался.

— А есть какая-то связь между Хоскинсом и Инмэном?

— Не знаю... Оба они — гости Прэнтисов, а между тем Ричард в конечном счете оказался явным врагом Вильяма.

— Джерид Инмэн, мне кажется, стоит в стороне от всех этих дел, — проговорил отец веско. — Он не имеет тесной связи с кем бы то ни было из них... Это все, что ты хотела мне рассказать?

Бесс кивнула.

— И поэтому ты такая нервная?

— Да.

— А что Элидж Добс?

Бесс рассеянно прихлебывала чай, затем произнесла протестующе:

— Как не «не имеет связи»? Вот связь: Элидж Добс с его западной железной дорогой. Вильям хочет забрать вклад из «Б и О» и войти в дело Добса, а Джерид приехал в Саратогу с Добсом. Джерид может работать на Добса, так же как Ричард — на Джона Гаррета.

— Но ведь Джерид Инмэн из Сан-Франциско.

— Ну и что? Он может шпионить ради денег! В этой роли он и нужен кому-то в высшем обществе. — Она вскочила и стала нервно ходить по маленькой гостиной. — Отсюда его загадочность.

— Бесс, я думаю, ты делаешь выводы чисто умозрительно, не имея фактов. Я не разделяю твоего недоверия к Джериду. По-моему, тебе следует обсуждать все свои сомнения именно с ним.

Бесс внимательно посмотрела на отца. Он попыхивал трубкой, скрестив ноги, и выглядел спокойным. Она привыкла считать его беспристрастным и справедливым. Так всегда было. Но что-то в его сегодняшнем поведении, в нерешительности голоса и взгляда заставляло ее думать, что он сомневается, передавать ли ей все ему известное о делах в доме Прэнтисов и об участии в них Джерида Инмэна.

— Почему ты вдруг стала так недоверчива к Джериду? — спросил он. — Мне казалось, вы близки друг другу. Он, например, с первого взгляда узнал тебя в маскарадном наряде, хотя даже я не узнал... ну, скажем так: не сразу узнал.

Бесс покраснела и, чтобы скрыть это, подошла к окну, но тут вспомнила важную вещь и вновь повернулась к отцу:

— Вильям намекал, что Джерид замешан в деле с Жуаном Коррэро. Что ты на это скажешь?

— Смерть Жуана Коррэро была несчастным случаем.

— Не понимаю, что это значит! — воскликнула она почти раздраженно. — Я не могу выносить неизвестности. Я так мало знаю о нем, а он мне ничего не рассказывает. Может, он и не шпион. Может, он хочет быть основным вкладчиком в дело Добса и пробует убрать оттуда Вильяма. Может... о папа, он может быть кем угодно!

— Может, может, — проворчал отец насмешливо.

Бесс уселась в бархатное кресло. Насмешливость отца, как ни странно, успокоила ее. Она почувствовала, как ее разочарование и гнев улетучиваются.

— Почему ты здесь, папа? — спросила она уже без тени раздражительности.

— Почему?.. Приехал отдохнуть. Я уже старый человек и предпочитаю оставаться в стороне от всех этих волнений.

— Кого ты собираешься одурачить? Ты приехал в Саратогу накануне того дня, когда начинается совещание руководителей железных дорог, и хочешь, чтобы я поверила в случайность такого совпадения?

Он пристроил чашку с блюдцем на столике рядом со своим креслом и откинулся назад, как бы снимая новый виток напряжения в их беседе.

— Ты хорошо поработала и много рассказала мне. Не думаю, что на завтрашнем совещании будут приняты тайные и важные решения.

— Какова наша задача, отец?

— Мы дадим им возможность встретиться и обсудить то, что они хотят обсудить, а затем выясним, что же они решили. И постараемся вытащить Вильяма из этой истории. Надеюсь, урок пойдет ему на пользу.

— А как насчет Джерида Инмэна?

— Мы возьмемся за него завтра.

Она смотрела в глаза отцу, не разделяя его спокойствия.

— После всего, что я тебе рассказала, ты доверяешь Джериду везти меня в коттедж, быть со мной наедине? — наконец спросила она.

— Я, конечно, побаиваюсь за бедного Джерида, оставляя его с тобой наедине, — рассмеялся судья и обнял дочь. — Не мучь его своими вопросами и подозрениями!

— Папа, ты невозможен.

— Я приеду за тобой завтра утром. Будь готова ко второму по расписанию омнибусу.

— Как хорошо, что ты здесь, папа! Я скучала по тебе. Я устала от этих богачей с их личными каретами и повсюду снующими слугами.

— И я скучал по тебе, Бесс. — Он поцеловал ее в щеку. — Ты все сделала хорошо. До завтра! Будьте осторожны в пути, пусть Джерид не позволяет гнать «личную карету» Прэнтисов во весь опор.

Бесс спустилась в холл гостиницы и увидела Джерида. Он стоял спиной к ней, рассматривая картины на стене. Это были, главным образом, пейзажи, действительно достойные внимания. Бесс помедлила минутку, наблюдая за ним: волосы слегка взъерошены, одежда вроде бы небрежная, но искусно подчеркивающая широкие плечи и стройные бедра. «У этого „демократа" явно превосходный личный портной», — подумала Бесс. В его облике и манерах сочетаются таинственность и надменная мужественность. «Что я знаю о нем? Ничего!» — еще раз сказала она себе. Он выглядел одинаково хорошо, ехал ли вместо кучера на облучке, играл ли в бильярд или рассматривал картины в холле Кларендон-отеля. Джерид Инмэн, казалось, везде на своем месте.

Она подошла и встала рядом с ним.

— Я готова.

— Мой экипаж у самого входа.

Он еще раз окинул взглядом картины, повернулся на каблуках и вышел. Удивленная таким поведением, Бесс, поколебавшись немного, последовала за ним.

Джерид уже сидел в карете. Бесс скорчила гримасу и, подобрав юбки, без его помощи одолела ступеньку и устроилась на сиденье. «Он демонстрирует, видимо, свое дурное настроение, а получается — дурные манеры. Ну и пусть». Она закуталась в шаль. С чего это он сердится? Уж если кому и сердиться, так это ей! Он игнорировал ее целый день и на ее глазах любезничал с Мелиссой. Бесс вздернула нос и не стала даже смотреть на своего провожатого.

Экипаж свернул на Конгресс-стрит, миновал беговую дорожку и стал двигаться по широкой Юнион-авеню, когда Джерид нарушил тягостное молчание:

— Я был удивлен, увидев твоего отца.

— Я тоже. — Бесс по-прежнему не смотрела на Джерида.

— Ты ведь занималась сбором информации для него?

— И для себя, и для своей страны, — ответила она, высокомерно подняв подбородок.

— Черт возьми, вы оба бываете иногда непроходимыми идиотами!

— Нельзя быть идиотом иногда, — парировала она все так же высокомерно. — Или человек идиот, или нет.

— Справедливо, — проворчал он, почти не разжимая губ.

— Я полагаю, ты раздражен тем, что мы с отцом мешаемся на твоем пути, — язвительно произнесла она.

Он сжал ее руку у запястья:

— Я раздражен тем, что ты самоуверенная дура!

Глаза ее вспыхнули и зло сузились, остановившись на руке, зажатой в его ладони:

— Пожалуй, синяков для одного вечера избыток. Сначала меня хватает всей пятерней Моррисэй, теперь ты.

Он отпустил ее руку, фыркнув:

— Не приходите ко мне плакаться, когда настанет расплата за ваше легкомысленное любопытство!

— Нам с отцом удавалось уберечься все эти годы, не обращаясь за помощью и советом к вам, мистер Инмэн, — сказала она, стараясь быть надменной. — Жаль все-таки... Я думала, вы с отцом нашли общий язык.

— Это не означает, что я считаю благоразумным его приезд сюда.

— С чего бы вам беспокоиться по этому поводу? Боитесь, что он расскажет что-то о вас? Или не хотите, чтобы он спас от разорения Вильяма Прэнтиса?

— Что, черт возьми, ты знаешь о Вильяме? — взорвался Джерид. — Проклятье! Ты рассуждаешь о делах, в которых ничего не смыслишь!

— Напрасно вы со мной так нелюбезны, мистер Инмэн, — насмешливо произнесла она. — Актер из Нью-Йорка, не умеющий играть в карты, многое узнал о делах за какие-нибудь пять минут... Вильям должен Ричарду Хоскинсу, который работает на «Балтимор и Огайо». Хоскинс предпочитает, чтобы Вильям не забирал оттуда свой вклад, а вошел в долю к Добсу, в его западную железную дорогу. Я полагаю, Ричард будет шпионить на завтрашнем совещании, так как Джон Гаррет отказался на нем присутствовать... Ты можешь объяснить свое участие во всем этом?