Ржавый гвоздь (ЛП)

Когда мужчины исчезли за углом, я посмотрела на миссис Уайт. Она улыбалась, но глаза её немного увлажнились.

– Миссис Уайт, у вас очень красивый дом, – заметила я, и она посмотрела на меня слезящимися глазами.

– Зови меня просто Пенни.

– Не могу, пока Саймон не станет, – усмехнулась я.

– Этот мальчик никогда не сможет обращаться ко мне иначе, чем миссис Уайт. Могу я предложить тебе что-нибудь выпить, дорогая? – спросила она, приглашая меня последовать за ней туда, где находились лимонад, кофе, и…

– Как насчет Кровавой Мэри? – спросила я.

– О боже, да, – кивнула она, аккуратно смахивая слёзы. – Оливки или сельдерей?

– И то, и другое?

– Я всегда знала, что в конечном итоге Саймон встретит умную девушку, – она подмигнула мне и разлила коктейли. Больше водки, меньше сока…

Мы сидели на диване и непринуждённо болтали. Обсудили дизайн её дома: оказалось,

миссис Уайт разбирается в интерьерах и помогал с дизайном каждой комнаты. Затем немного поговорили о городе, и сколько лет её семья жила в нём. Много. И поскольку мужчины, казалось, могут пропасть в библиотеке надолго, в итоге разговор перешёл к

Саймону.

– Не могу передать тебе, как же хорошо видеть его снова. Мы все здесь давно смирились,

что больше никогда его не увидим, с тех пор как он уехал после выпускного.

– Я даже не догадывалась, что он не был здесь после… Ну, вы понимаете.

– Да, он уехал в июне, и это был последний раз, когда Саймона видели здесь. Он поддерживал связь с некоторыми из своих друзей какое-то время, но чувствовалось, что ему необходимо отстраниться от всего. И мы это понимали, ведь он потерял семью так внезапно.

– Я очень рада, что он вернулся сюда. Здесь прекрасное место, и, похоже, расти тут было замечательно.

– Так и есть… Гейл и Томас, его родители, были такими чудесными людьми. Такая трагедия… – миссис Уайт замолчала, потом повернулась к столу. – Думаю, у меня сохранились некоторые их фотографии, сделанные на ферме. Мы проводили там почти каждое лето. Ты знала, что у Паркеров была ферма?

Я отрицательно покачала головой. Не знала. Я ничего не знала. Саймон не делился со мной. Только не этим. Миссис Уайт открывала по очереди ящики, и в итоге достала альбом.

– Кажется, что это он. Да! Точно, вот они. В это лето мы поймали Тодда и Саймона за купанием нагишом с девочками Вильсона. Ох уж эта парочка!

Она смеялась, рассматривая фото.

– Посмотри на эту, – сказала миссис Уайт, протягивая мне фотографию.

Я сомневалась. Саймон никогда не показывал мне свою семью. Разве не он первый должен рассказать мне о них? Но любопытство победило, и я взяла фото.

Во-первых, стало понятно, что понятие «ферма» все трактуют по-разному. На фотографии был вовсе не простой огород. Там красовалась холмистая территория и трёхэтажный дом,

да ещё и красный амбар виднелся сквозь деревья. Словно картинка из журнала. Но в середине фотографии было кое-что ещё, от чего мои глаза наполнись слезами, и мне захотелось до конца моих дней не выпускать Саймона из объятий.

Его отец был смуглым, высоким и выглядел фантастически. Его мать? Безумно красивая.

Здоровые и счастливые, они стояли рядом с сыном, который будто стеснялся своего юного возраста. Он ещё выглядел немного нескладно, с острыми локтями и коленями, но уже было ясно, что этот парень вырастет настоящим красавчиком! Пока я вглядывалась в лица его родителей, стало понятно, что Саймон унаследовал свои невероятные голубые глаза от отца, а ослепляющую улыбку от матери.

И хотя мне никогда не удастся встретиться и поговорить с людьми, которые вырастили

Саймона таким удивительным и совершенным в своём несовершенстве человеком, каким он является сегодня, я понимала, что передо мной на снимке чудесная маленькая семья.

– Ох, – всё, что я могла сказать.

– Такая трагедия, – повторила миссис Уайт, качая головой и не находя слов утешения.

Я вернула ей фото, глубоко вздохнула и убедилась, что контролирую выступившие слёзы.

Она взяла фотографию, альбом и убрала всё прочь. Вздохнув, она расправила плечи и залпом выпила оставшуюся часть своего напитка.

– Итак, куда там подевались наши мужчины? Артур? Где ты спрятал Саймона? – крикнула миссис Уайт, вскакивая на ноги. Я спросила, не будет ли она так добра отправить мне копию этой фотографии. Она улыбнулась и сказала, что вышлете мне оригинал.

Мы направились в библиотеку, где тоже трещал камин. Мистер Уайт и Саймон сидели в кожаных креслах, у каждого в руках был бокал для виски. Бокал Саймона уже опустел, а у мистера Уайта ещё оставалось немного тёмной жидкости.

Лицо Саймона больше не казалось бледным, но глаза немного покраснели. Как и у мистера Уайта. Они оба встали, когда увидели нас, и Саймон подошёл ко мне. Я одними губами спросила, всё ли хорошо. Он кивнул и взял меня за руку.

– Полагаю, обед уже готов, – объявила миссис Уайт и повела нас в столовую. Затем исчезла на мгновение, пока мы все рассаживались за огромным столом. В комнате был ещё один уютный камин позади нас. Когда миссис Уайт заняла свое место напротив мужа,

я спросила у неё, не нужно ли чем помочь.

– Спасибо, Кэролайн, но я попросил нашу экономку помочь со всем сегодня, – ответила она.

Вовсе не казалось неуместным, что на обед в тот день я получила жареного морского окуня с фенхелем и пореем на белом фарфоре, который мне подала экономка по имени

Фрэн.

Ох уж эта голубая кровь...

Но они всё равно очень милые люди!

В итоге, мы действительно приятно провели время. Уайты всячески уделяли внимание

Саймону, а мне показывали его детские фотографии. Они о чём-то рассказывали, Саймон тоже вспоминал, и мы все много смеялись.

Саймон спросил о семье, которая жила в соседнем доме сейчас.

– Они очень хорошие люди, переехали сюда из Бостона сразу, как поженились. Оба врачи,

завели детей в позднем возрасте. У них две девочки, им сейчас восемь и шесть. В этом районе появилось несколько молодых семей, и так приятно снова видеть вокруг столько детей, – сказала миссис Уайт.

– Здорово. В том доме хорошо было проводить детство, – Саймон откашлялся и подошёл к окну, расправив плечи. Окно выходило на его дом.

Огонь в камине громко затрещал.

– Пожалуй, нам пора идти. Я хотел покататься с Кэролайн вокруг немного, прежде чем мы отправимся на встречу выпускников вечером, – сказал Саймон хриплым голосом. Я

направилась к нему, когда он повернулся. – Большое спасибо за то, что приняли нас здесь сегодня, миссис Уайт, мистер Уайт. Не могу передать вам, насколько я… В общем,

спасибо.

Настало время уходить.

Миссис Уайт подошла к Саймону и поцеловала его в щёку.

– Можешь вернуться в любое время, когда захочешь. Пообещай мне! – Саймон кивнул.

Мы волнительно попрощались и обменялись номерами. Я обещала послать им фотографии из Сан-Франциско, как только мы вернемся домой, и пока Артур и Саймон о чём-то говорили, Пенни отвела меня в сторону.

– Позаботься о нём. Он всё ещё терзается от пережитого и не даёт этому выход, но однажды это произойдет, и будет очень нелегко.

– Я понимаю и обещаю помочь ему.

Она изучала меня какое-то мгновение.

– Я верю тебе, Кэролайн.

Она сжала меня в неожиданном объятии.

Когда мы сели в машину, Уайты помахали нам с крыльца, прежде чем вернуться в дом.

– Они кажутся очень хорошими людьми, – сказала я.

– Они замечательные, – ответил Саймон.

Мы уже съезжали с подъездной дороги, когда деревья расступились, и я смогла увидеть дом по соседству. Он был великолепный. Много кирпича, круглый подъезд к дому, всё украшено перед праздниками. Подстриженные изгороди, в каждом окне рождественские веночки, даже на чердачном окне под карнизом. Роскошный газон, на котором располагался небольшой домик, видимо раньше служивший конюшней, а за ним вдалеке возвышался главный дом.

– Саймон, – вдохнула я, когда он ненадолго притормозил, – какой же прекрасный дом!