Полный привод, или Километры вдоль нормальности (СИ)

Через некоторое время, где-то дней через пять — шесть после её звонка мистеру Фортескью, позвонили Эшли с Алисой.

Доктор Рочестер сидела в столовой клиники, включив на время обеда свой телефон, и просматривала медицинские новости.

Увидев на дисплее имя Эшли, она тут же приняла вызов.

— Алло.

— Алло, Жаклин, добрый день. Как твои дела? — очень доброжелательным, участливым тоном начала женщина.

— Здравствуй, Эшли. Очень рада тебя слышать. Я — нормально, а ты как?

— Я в порядке. В последнее время к тебе невозможно дозвониться. Извини, это не моё дело, но у тебя всё хорошо?

— Да, всё нормально, просто очень много работы, и поэтому постоянно телефон приходится выключать.

— Оу, извини еще раз. Я как-то об этом не подумала. Свою работу я не мыслю без телефона, и по глупости думаю, что это и у всех так. Лам передаёт тебе привет.

— Спасибо, передавай привет и ему. И пусть он поменьше ест всяких острых и солёных кетчупов и соусов с его начинающимся панкреатитом, я это уже говорила, но неплохо бы ему напоминать.

— Да-да, дорогая, я слежу за этим, можешь не сомневаться. Ты собираешься к нам на каникулах? Мы тебя очень ждём.

— Да, я планирую. Я уже пообещала дядюшке, что если мне удастся заполучить хороший график работы перед праздниками, то я вырвусь к вам после Рождества.

— С Чарльзом? Ты с ним уже говорила?

Ни с кем Жаклин еще не говорила об этом, да и не собиралась, потому что сам Чарльз планировал лететь в Париж.

— Он очень занят, Эшли. Вряд ли он будет отдыхать. Не исключено, что ему после праздника придется ехать во Францию.

— Оу, Франция. — Голос её собеседницы сразу же стал мечтательным. — Сама была бы не прочь туда вырваться.

— Да, Франция прекрасна, — тут же согласилась девушка, — но это если отдыхать там. А Чарльз едет на встречу и переговоры — возможно, некоторые французские научные журналы захотят напечатать его статьи.

— Передавай супругу привет и удачи ему на переговорах, — напутственно сказала Эшли.

— Спасибо, передам.

— Жаклин, если ты позволишь, я передам трубку Алисе, она здесь со мной рядом. Она хотела бы перекинуться с тобой словом.

— Да-да, конечно.

— Тогда я с тобой прощаюсь. Пока. И не забывай — мы тебя ждём.

— Не забуду, Эшли. Пока.

— Здравствуй, Жаклин. Как ты? — после мимолётной заминки в телефоне послышался голос Алисы.

— Здравствуй, Алиса. Я нормально, а ты?

— Тоже неплохо. Жаклин, во-первых, я тебе очень благодарна, что ты отметила день рождения моего сына вместе с моими детьми, мне несказанно приятно. Дженни рассказывала, как вы с ней там танцевали и веселились, спасибо тебе большое.

— Не стоит, Алиса, это Александру спасибо, что пригласил, мне было очень приятно, и я отлично повеселилась.

— Как он там себя вёл? Не баловался? — женщина шутила, но шутила той шуткой, в которой имелась только доля шутки.

— Он был паинькой. — «Я так понимаю, рассказам дочери Алиса не доверяет. Видимо, Дженни и Алекс это одна команда. Или банда».

— Вот как?

— Да, он был самым примерным именинником, каких я только видела. Нет, правда, Алиса, всё прошло очень хорошо, все просто веселились и поздравляли, и всё.

— Дженни сказала мне, что Александр был с девушкой.

— Да. Скромная девушка Анна. Она очень тихая и спокойная.

— Ох, как бы я хотела на неё взглянуть. Мой сын не тот, кто будет первую встречную приглашать на свой праздник.

— Ну, может, тебе и представится такая возможность, кто знает.

— Да-да, кто знает. Спасибо тебе, Жаклин — ты меня успокоила.

— Не переживай, Алиса. Вот немного разгрузившись с работой, я планирую пригласить Александр с Анной в гости к нам с Чарльзом.

— Оу, это так мило с твоей стороны, Жаклин. Желаю тебе поскорее освободиться, и приятного вам общения. Ты знаешь, я хотела приехать вместе со своим ребёнком в Оксфорд, когда он отправлялся на учебу, чтобы посмотреть, как он там устроится, где будет учиться, а он меня с собой не взял. Не позволил ехать с ним, и всё. Но я еще не теряю надежды как-нибудь вырваться к вам, навестить своего студента.

— Добро пожаловать, Алиса. Мы с Чарльзом будем очень рады принять тебя у нас. Как только соберёшься, дай знать — ты легко сможешь остановиться у нас, места всем хватит.

— Да наградит тебя Господь, девочка, за твою доброту.

— Пустяки. Не стоит благодарности.

— Ну, не буду тебя больше задерживать. Всего тебе доброго, Жаклин.

— Спасибо, Алиса. До свидания.

— До свидания.

Только нажав на отбой, девушка осознала, что она только что сделала.

«Ну и что это было? Что это на меня нашло?» — Ведь она очень не хотела приглашать Алекса к себе домой. С самого начала не хотела.

Во-первых, она вот как-то совсем не жаждала видеть, так сказать, на одной картинке, в одной «системе координат» Александра и Чарльза одновременно. Оно и при сугубо индивидуальном подходе супруг в глазах своей жены уже очень сильно проигрывал молодому, красивому, уверенному в себе и дерзкому парню, а уж если их поместить в одну и ту же «среду обитания»…

Жаклин очень боялась, что не обладает тем запасом прочности, который бы ей понадобился, чтобы после этого смотреть на своего мужа без сожаления.

Во-вторых, она теперь вообще не хотела совершать какие-либо телодвижения в сторону красавца шотландца, боясь снова очутиться в зоне поначалу просто притяжения, а потом еще и турбулентности. Влюблённая опять… опять хотела попробовать оставить его в покое, смириться, привыкнуть в отношении него к статусу «просто знакомый», и обрести самой и покой, и такой же статус взаимно.

Но, в то же самое время, Жак не очень-то и горела желанием, чтобы эта боль, уже можно сказать, родная боль её покинула. Ударив влюблённую там, в клубе, в район солнечного сплетения и «поселившись» в этом месте, боль, что называется, «прижилась». Девушка уже привыкла к ней, как солдаты привыкают к осколкам, сидящим у них в теле, почти началось «срастание тканей и систем кровообращений». И как бы она её ни беспокоила, какой бы дискомфорт ни причиняла, но без этой горечи Жаклин боялась опять, вопреки всем расставленным точкам над «i» и громким воплям из её черепной коробки, попытаться приблизиться к этому, не имеющему для неё аналогов и ни на что больше не похожему источнику радости и печали одновременно под коротким, но ёмким именем «Александр», тем более, что её не всегда устраивало процентное соотношение этих двух чувств.

Это был тот самый старый, добрый замкнутый круг.

Но.

Но всё дело в том, что она не представляла, как будет смотреть в глаза Алисе, да и Эшли тоже, и что будет им говорить, если затянет ситуацию, и окажется, что их студент вот уже как несколько месяцев в Оксфорде, а они с Чарльзом так и не захотели видеть его у себя в доме. Это смотрелось очень грубо и невежливо с её стороны. Именно поэтому, скорей всего, услужливая психика сейчас и подтолкнула её к этому обещанию, которое девушка должна будет сдержать и отдать долг добрососедству, тем самым дав Алексу шанс сделать то же самое.

Ну да как бы там ни было, дело до этого еще не дошло, а прямо по курсу у неё намечался обещанный подарок для своего «источника печали и радости».

Вообще-то Жаклин очень любила дарить подарки. Она понятия не имела — что это значит, ну вот любила и всё. Обычно она всегда подолгу ломала голову над тем, что подарить тому или иному своему знакомому или знакомой — всем: от дядюшки до Сесилии. И, в конце концов, как правило, ей удавалось придумать что-нибудь оригинальное и неизбитое, что она преподносила в дар с большим желанием и удовольствием.

В случае с Алексом же всё случилось с точностью до наоборот — почти сразу же после того разговора, когда она услышала заветную дату его рождения, мысль о том, что подарить, пришла как-то сама собой, без особых усилий, обычным, тогда еще августовским, днём. А вот на то, чтобы получить удовольствие еще и от процесса, Жаклин сейчас уже рассчитывать не могла никак.