Глупец (ЛП)

Я припарковалась перед домом Бракса и, прежде чем дошла до входной двери, Кейн уже ее распахнул, взял меня за руку и потянул внутрь. Дверь еще даже не успела закрыться, как он поцеловал меня, ловко снял пальто, при этом не прерывая поцелуй, бросил пальто и сумочку на столик возле двери. Затем его руки обвились вокруг меня, скользнули вниз на талию, и он притянул меня ближе, я погрузила пальцы в его волосы и просто не смогла сдержать стон, он проглотил его и еще больше углубил поцелуй. Чувства просто распирали меня, нагревали мои внутренности, и я даже было подумала, что растаю и превращусь в маленькую лужицу на полу.

Завершив поцелуй, Кейн отстранился, его глаза цвета кофе просто светились.

— Здравствуй, — сказал он улыбаясь.

Я улыбнулась в ответ.

— И тебе привет.

— Хочешь сесть? — спросил он, показывая на диван.

— Да, — Кейн переплел свои пальцы с моими и потянул меня за руку. Я не смогла сдержать вскрик от боли, когда он своей большой рукой сжал мою ладонь.

— В чем дело? — спросил он, затем посмотрел на мою руку, перевернул ее ладонью вверх, затем взял другую мою руку и тоже перевернул.

— Харпер, — сказал он тихо и нежно провел пальцем по моим мозолям, затем посмотрел на меня. — Что ты делала?

Паника. Страх.

— Я… эм… — я тянула с ответом. — Помогала рубить дрова, — я улыбнулась. — Что-то вроде традиции семьи Бель, — посмотрела на Кейна, он внимательно за мной наблюдал. — Мы рубили дрова по очереди.

Не говоря ни слова, он подвел меня к дивану. На кофейном столике стояла свеча, от нее пахло яблоком и кленом. Я принюхалась, мне понравился запах. Наконец мы сели, он взял меня за руки.

— В следующий раз надевай перчатки. Хочешь, я смажу твои мозоли?

Я улыбнулась.

— Это ведь просто мозоли, Кейн. Я в порядке, — я снова принюхалась, пытаясь отвлечь Кейна от своих раненых ладоней. — Свеча так вкусно пахнет.

— Оливия дала, — ответил Кейн. — Она слишком хороша для моего брата. Правда.

Я осмотрелась. Раньше я уже бывала здесь несколько раз.

— Мне кажется, количество наград увеличилось вдвое с тех пор, как я была здесь последний раз. Браксу действительно нравится играть.

— Он живет этим, — сказал Кейн. — Еще с самого детства, — он улыбнулся. — Первое, что он сказал мне, когда мы встретились, было: «Ты любишь бейсбол?»

Я посмотрела на него.

— Когда вы встретились?

У Кейна в глазах появилась теплота.

— Ну да, — он слегка отодвинулся. — Ты не знала, что мы сводные братья?

— Я знала, да, Оливия говорила мне, но я не знаю, сколько вам было, когда вы познакомились, — в моей голове была куча вопросов, задавать которые я просто не имела права. Тем более, если принять во внимание, что я не ответила бы на них сама, задай их кто-то мне. Но тем не менее, я не смогла сдержаться:

— Что случилось с твоими родителями?

Кейн несколько секунд смотрел на меня, изучая. Искал ли он в моих глазах доверие? А может, пытался избежать страха? На секунду я даже подумала, что он не ответит мне, и пожалела, что поставила его в неловкое положение. Я даже ненавидела себя за это. Он взял меня за руку, поглаживая костяшки моих пальцев, посмотрел вниз, затем поднял глаза и посмотрел на меня. В этот момент я поняла, что он решил довериться мне. Я не могла решить, льстило ли мне это или мне стоило ненавидеть себя.

— А наше пари еще в силе? — спросил он, удивив меня. — Я отвечаю на один вопрос, и ты отвечаешь на один вопрос. Правда и ничего, кроме правды?

Я медленно кивнула. И молилась, чтобы только он задал правильные вопросы.

Он снова опустил взгляд на наши руки, затем вздохнул.

— Ты знаешь, что некоторые дети иногда становятся точно такими же, как и мама с папой? — он посмотрел на меня. — Я едва помню свою маму. Она… она бросила нас, очень давно бросила, едва мне исполнилось пять лет. Но вот в одном я уверен на сто процентов: я вовсе не такой, как мой отец.

Обида в голосе каким-то образом изменила черты его лица, они стали резкими, он казался старше своих лет. Такое в нежном Кейне МакКарти я вижу впервые. Я ждала продолжения, сжала его руку и села поближе.

— Мой отец был пьяницей, злым ублюдком. Он относился к такому типу отморозков, которым просто нельзя быть чьими-то отцами. — Кейн покачал головой. — Он находил тысячу причин, чтобы избивать меня и мою сестру.

Мое сердце забилось быстрее.

— У тебя есть сестра? — тихо спросила я.

Кейн посмотрел мне в глаза.

— Кэти.

Я сглотнула подкативший к горлу комок.

— Ты часто ее видишь?

Кейн выдохнул, и улыбка на его лице теперь была грустной, расплывчатой.

— Так часто, как могу.

— А отца? — осмелилась спросить я. Я просто не могла сдержать этот вопрос в себе. Я хотела знать больше, хотела знать все.

— Он в тюрьме, — Кейн снова вздохнул и сжал мою руку, вновь эта грустная улыбка. — Теперь твоя очередь. И у меня есть право задать четыре вопроса — на четыре твоих. Справедливо?

Я в страхе кивнула, но уговор есть уговор.

— Да.

Он сел вполоборота, положив одну руку на спинку дивана. Снаружи уже начало темнеть. А горящая свеча на столе мерцала, заставляя тени плясать вокруг лица Кейна.

— Ты одна в семье?

— Да.

Он кивнул.

— Где твои родители?

— Умерли, когда мне было восемь. Моя бабушка воспитала меня.

Я бы даже сама ему это рассказала, без вопроса. Ведь этот вопрос казался безобидным, разве нет?

— Почему ты боишься темноты? — спросил он мягким голосом.

Я посмотрела на наши переплетенные руки. У меня перехватило дыхание, было очень сложно сделать вдох. Рука Кейна нежно приподняла мой подбородок, чтобы видеть мои глаза.

— Чего ты так боишься, Харпер?

В глубине его глаз я увидела отражение своих — больших, полных страха глаз.

— Что ты прячешь от всех? — тихо спросил он, нежно прикасаясь к моим губам. — Что скрывается за разбитой красотой? Расскажи мне.

13. Потерянная

Демоны живут во тьме, вот что. Кровь. И они хотят причинить мне боль, так же, как причинили боль моим родителям. Темнота хранит ужасные звуки, которые люди не должны издавать, да и не могут. Шаги, скрипящий пол, вонючие губки для посуды. Темные комнаты без окон с замком снаружи и больница для девочек, у которых проблемы с психикой. Вот чего я боюсь. Но я не могу рассказать тебе ничего.

Паника охватила мое горло, я хотела скрыть это от Кейна, но не смогла сдержать воздух, выходящий из моих легких. Мои глаза расширились, кожа покраснела, она была горячая и холодная одновременно. У меня онемели губы, я резко отстранилась от Кейна, попыталась встать, но коленки подкосились, и я плюхнулась обратно на диван.

— Харпер, Харпер, успокойся, — сказал Кейн обеспокоенным голосом; все еще держа меня за руку, он притянул меня к себе, но я отскочила обратно.

— Эй, эй, я не хотел, прости меня, — повторял он. — Все в порядке, тебе не должна этого делать, — он склонил голову, чтобы я видела его глаза. — Посмотри на меня, Харпер. Сосредоточься. Дыши медленнее, милая. Вдох — выдох, медленнее.

Я не могла. Дыхание лишь ускорялось, все быстрее и быстрее, но потом Кейн взял мою руку и положил себе на грудь, затем снова склонил голову — так, чтобы я видела его глаза.

— Чувствуешь мое дыхание, Харпер? Чувствуешь мое размеренное дыхание?

Я чувствовала, но так как не могла ничего сказать, просто кивнула.

— Хорошо. Дыши точно так же, медленно и спокойно. Делай как я.

Он все еще прижимал мою руку к своей груди, я сосредоточилась на его дыхании. Я так же чувствовала биение его сердца. Он не сводил с меня глаз. С его помощью я стабилизировала и свое дыхание. Паника начала отступать. Как только Кейн увидел, что я успокоилась, он притянул меня к себе и обнял. Я поддалась и буквально повисла на нем. Слезы покатились из моих глаз, а тело пробрала дрожь.