Мэйсон (ЛП)

      — Я польщен. – Я подвел ее к кровати и посадил к себе на колени. – Моя мама научила меня ценить красоту цветов. Она часами находилась в своем саду, объясняя мне, что каждый из них обозначает, и почему она любит их. Это мои самые счастливые воспоминания о ней, воспоминания о том, как я слушал ее рассказы в саду. Это принесло мне успокоение, сделало меня счастливым. Я не ощущал этого с того дня, когда она умерла. Пока я не встретил тебя. Смотреть на тебя, быть с тобой, доставляет мне такую же радость и покой.

      По ее лицу текли слезы. – Я не умею, Мэйсон, объяснить свои чувства к тебе. Ты говоришь самые милые слова на свете, и я просто не могу…это лучший способ показать тебе, как сильно я тебя люблю. Как ты нужен мне. Ты так важен для меня. Как ты сказал, просто нет слов.

      — Это замечательно, милая. И ты показываешь свои чувства каждый день.

      Эви встала и смотрела мне в глаза, спрашивая разрешения, пока ее пальцы ухватились за край моей повязки. Я кивнул, и она удалила ее. У нее задрожали губы, и она замотала головой. – Ты…Тони сказал тебе, что набил мне твое имя?

      — Нет. Я решил сделать это еще до того, как ты решилась на тату. Тони нарисовал ее несколько недель назад.

      Кончики ее пальцев прошлись по рисунку панды, настоящей, как в жизни, а не мультяшной, которая покоилась на моих ребрах. Она сделана потрясающе и детально. Имя Эви расположено среди кучи бамбука, окружавшего медведя. – Я обожаю ее.

      — Правда?

      Закрыв глаза, она нежно поцеловала рисунок. – Она прекрасна. Это я. Я твоя Панда.

      — Редкая и особенная, — прошептал я, повторив слова, сказанные на нашем первом свидании, когда я возил ее в зоопарк.

      Мы сняли повязки с наших пальцев и легли на кровать, держа руки наверху и любуясь нашими кольцами. – Завтра какой-нибудь священник или актер, выдающий себя за Элвиса, сделает это законным, но это все, что мне нужно. Ты моя, Эви.

      — Я твоя.

Эпилог

Эви

      Год спустя. 

      Мы вышли из зала суда, окруженные улыбками и смехом. Алекс, Паркер, и Ян, все обнимали Коди, который только что официально стал моим сыном. Даже со связями Мэйсона и пятнадцатилетним заключением Джеми, это заняло вечность, чтобы лишить ее родительских прав.

      Коди стал счастливым, общительны мальчиком, который хорошо учится в школе. Сразу после нашей свадьбы Коди спросил, может ли он называть меня мамой, и я подала Мэйсону идею о его усыновлении. Нет смысла говорить, что он был только за.

      Иногда по утрам, я сижу на кровати и смотрю на своего спящего мужа, потом на нашего новорожденного мальчика в его кроватки и размышляю, может я все еще сплю и вижу сон. Чуть больше года назад я была одинока и настроена такой и оставаться. Теперь, я окружена тем, чего всегда жаждала. Семьей.

      Я его.